Гэсэр

С юга пришедший ветер золу на север унес,

С севера пришедший ветер пепел на юг унес,

Угли и головешки пошли вразброс.

Покончив с дьяволом наконец,

Пошли оба хана в его дворец,

Оба они впереди идут,

Своих баторов за собой ведут.

Во дворце, сверкающе-блистающем,

Во дворце, величием поражающем,

Нашли они Гал-Нурмана опустевший трон.

Но еще они там нашли

Да и глаз оторвать не могли

Красавицу Галдай-Гоохон.

У черного дьявола наложницей она была,

Во дворце у дьявола как царица жила.

Заса-Мэргэн на нее лишь взглянуть успел,

Сразу же от любви побелел, как мел.

В наложницу дьявола и царицу

С первого взгляда сумел влюбиться.

Но прельстился царицей не один только хан,

Задрожал от любви и Буйдан-Улаан.

Во дворце началось веселье,

Все баторы буйны от хмеля,

Все гуляют, поют, веселятся,

Лишь два хана друг на друга косятся.

Между ними спор не решен,

Кому достанется Галдай-Гоохон.

Между тем, самой-то красавице

Эта распря меж ханами нравится,

Она радуется и душой веселится:

Может, в драку у них спор разгорится.

Как увидел это Абай Гэсэр,

На ханский трон торжественно сел.

Щеки надул он сердито,

На спорящих с гневом глядит он,

Говорит он сердито брату батора,

Затеявших из-за женщины ссору:

— С наложницей дьявола с какой это стати

Сын Хана Хурмаса собирается спать?

С любовницей дьявола с каких это пор

Собирается тешиться белый батор?

Тут из ножен меч, что всегда при нем,

Сам собой выскочил мигом

И показывает своим острием

На старинную, священную книгу.

Сам меч переворачивает страницы,

Глядит Гэсэр в книгу и диву дивится.

«Если эту женщину, — там написано, — вы не убили,

Значит, и дьявола не победили.

Не победили вы дьявола грозного,

Спохватитесь, да будет уж поздно».

Узнав про такое дело,

Абай-Гэсэр с места срывается,

Решительными шагами, смело,

Идет он в покои красавицы.

С невольным восхищением смотрит он

На гибкую, плавную Галдай-Гоохон.

Да, двигается она гибко,

Да, ходит она плавно,

Но пока что она не погибла,

А это для Гэсэра — главное.

Вся она,

Как зелень солнцем просвеченная,

При виде ее

Ягнята от удовольствия блеют,

Встречает она Абая Гэсэра сердечно,

Очарованный ею Абай Гэсэр немеет.

Но как только она показала спину,

Абай Гэсэр меч потихоньку вынул,

Свой царственный меч из ножен извлек

И перерубил он красавицу поперек.

Из чрева женщины, надвое перерезанной,

Недоношенный ребенок выпал железный.

Шестимесячный выпал плод недоносок,

Говорит он Гэсэру голосом жестким:

— Недоношенным вы меня из чрева освободили,

Себя жалко.

Красивую женщину вы пополам разрубили,

Мать жалко.

Гал-Нурмана преждевременно вы убили,

Отца жалко.

Если бы родился я, когда полагается,

Затравил бы тебя, как серого зайца.

Одной бы рукой тебя я сжал,

В кулаке раздавил бы в избытке силы.

Вот почему теперь мне жалко,

Что мать меня в чреве не доносила.

Но вы не радуйтесь раньше времени,

Все равно я вырасту и вас отыщу,

Железную ногу вдену в стремя,

За отца, за мать, за себя отомщу.

Между тем

Заса-Мэргэн на брата обиделся,

Нашел он красавицу, братом убитую.

— Уйду, — говорит, — и больше мы не увидимся,

На помощь мою теперь не рассчитывай.

Не живут вместе орлы и вороны,

Разойдутся наши следы в разные стороны.

Но Абай Гэсэр брата удерживает,

Железного младенца ему показывает.

— Уезжай, если хочешь, брат мой, но прежде

Одно условие тебе высказываю.

Если этого недоноска ты сумеешь убить,