Гэсэр

Проскальзывая под тремя преградами,

Текла там река с тремя водопадами,

В той стране, где холод, в стране, где тьма,

Обитает дьявол Гал-Нурман.

Достигнув этой страны печальной,

Земли окраинной, изначальной,

Абай Гэсэр и его баторы

Поднялись на большую двуглавую гору.

Поглядели они оттуда во все концы

И видят Гала-Нурмана зданья-дворцы.

Горы издали кажутся кочками,

Зданья издали кажутся точками.

Поглядели они с горы вперед и назад,

Владенья дьявола лежат как на блюдце.

Стада внизу муравьями кишат,

Люди внизу комарами толкутся.

Стада и люди — тайги черней.

Спрашивает Гэсэр у своих богатырей:

— Друзья, баторы, смотрите, вот

Пришли мы в землю, где дьявол живет.

Никому еще он не позволил через эту землю пройти,

Никому не позволил и ползком проползти,

Никому не позволил на коне перескакнуть,

Никому не позволил мышью прошмыгнуть.

Как же теперь нам, баторы, быть,

Как же нам дверь войны открыть?

Что нам в начале войны сказать,

Как нам начало с концом связать? —

Стоят баторы, переминаются,

Посоветовать ничего не решаются.

Тогда

Абай Гэсэр слово берет

И такой приказ отдает:

— Начнем с начала, а не с конца.

Пускай отправятся два бойца.

Чтобы они табун лошадей отбили,

Двум табунщикам головы прострелили,

Простреленных табунщиков к лошадям привьючили

И отправили к Гал-Нурману могучему.

А сам табун пусть пригонят сюда,

Хорошая будет для нас еда.

Посланные баторы —

Буйдан-Улаан батор да

Эржэн-Шумаан батор —

Словно камни брошенные прошуршали,

В одно мгновенье из глаз пропали,

Табун лошадей они отбили,

Двум табунщикам головы прострелили.

Приторочили их к лошадям, подняв с земли,

Но оставили им голос, чтобы говорить могли,

С притороченными к седлам ножами

Побежали к ханскому дому лошади.

А табун лошадей угнали в горы,

Где остались в ожиданье другие баторы,

Вокруг костра все баторы сели,

Очень славно они поели.

Между тем,

С простреленными табунщиками

Лошади, на свободу отпущенные,

Прибежали к ханскому дворцу без боязни

И остановились около коновязи.

Гал-Нурман, из дворца роскошного выйдя,

Простреленных табунщиков тотчас увидел,

Задыхаясь от обиды и гнева,

Закричал он направо, закричал он налево:

— Кто прострелил их, имя мое черня?

Кто осмелился выйти против меня?—

Прибежали к нему два батора-сторожа.

Спросил он у них еще строже:

— Кто осмелился имя мое чернить,

Моим табунщикам головы прострелить? —

Сторожа ему все рассказали,

Как узлы на веревке развязали:

— Два батора табун лошадей отбили,

Двум табунщикам головы прострелили.

Гикнув:

— Пусть попробуют нас догнать! —

Крикнув:

— Пусть попробуют лошадей отнять! —

Угнали табун на двуглавую гору,

Но не знаем, откуда взялись баторы.

Гал-Нурман повесить сторожей приказал,

Во дворец пошел, прародительскую книгу взял.

Имеющей власть правой рукой

Праматеринскую книгу листает,

Имеющей силу левой рукой

Праотцовскую книгу листает.

Листает он ее при свете луны,

Все буковки в книге ему видны.

Листает он ее при солнечном свете,

Каждая буковка на примете.

Пальцем он по книжным страницам водит,

Нехорошие известия в книге находит:

«На землю пятидесяти пяти небесных долин

Абай Гэсэр хан спустился,

С указанием из пяти священнейших книг

Он спустился,

Превратить вечность в единый миг

Он спустился,

С заданием благополучие возвратить

Он спустился,

С заданьем порядок восстановить

Он спустился,

С желанием веселие возродить

Он спустился,

С мечтаньем всю нечисть истребить

Он спустился,