Алпамыш

Что же не выходит Барчин?

Нет же для обиды причин!

Девушки-узбечки стоят,

Но не принимают коней,

С праздным равнодушьем глядят,

Оказать почет не хотят…

Прибыл же он во-время к ней,—

Верного коня исхлестал,

С дальнего пути ведь устал!

Как же так встречать жениха?

Думой уязвлен Караджан:

Как бы тут не вышло греха!

Может быть, все дело — обман,

Может быть, он вовсе не ждан?

Шутка — хоть и слишком плоха,

Можно ль положиться на мать,

Выпустить бы ей потроха!

Снилась ей, как видно, сноха!

Девушки смеются — ха, ха!

Голову он стал уж терять:

«Я повеселиться мечтал,

С баем породниться мечтал,

На Барчин жениться мечтал,—

А своей невестой не ждан!..»

Встречей озадачен такой,

Ведьмой одурачен такой,

Матерью своей озорной,

Повернул коня Караджан,

Бек-батыр, калмык-пахлаван.

Отъехал Караджан и все размышляет: «Наша невеста нас не видала, значит — и девушки не знали, что это мы». Так утешал он себя, и долго еще разъезжал вокруг юрты Байсары. Очень измучился Караджан. Потом поехал он в глухое место, с коня сошел — и махрамам своим так сказал:

— Развяжите меня. Совсем дышать не могу, туго слишком опоясали вы меня. Э, мать моя озорная, обманула нас!

Развязали его махрамы, на коня сел батыр — и поехал в пещеру к братьям-батырам. Въехал — с коня слез. Самый могучий из девяноста батыров, Кокальдаш-батыр спрашивает: — Откуда ты, Караджан, приехал? — Караджан отвечает: — Приехали мы от узбекской девушки — невесты нашей. Хорошо мы с ней повеселились! Кокальдаш-батыр разгневался:

— Ой, лучше бы ты в детстве подох! К какой такой невесте осмелился ты ездить? Ведь она — твоего старшего брата будущая жена, а он жив! Вот ты как блудлив!

Тут встал Кошкулак-батыр и тоже сказал:

— Ты зачем же лезешь к девушке этой, за которую я уже вношу калым? Становясь на пути старшим братьям своим, помрешь молодым!

Это сказав, уселись батыры, стали пить арак и другие напитки, — пирушку устроили.

Сильно опьянев, Кокаман-батыр сел под утро на коня своего Кокдонана и один поехал на озеро охотиться. Около полудня, с охоты возвращаясь, проезжает он берегом озера.

А Барчин-ай со служанкой своей Суксур в это время сидела под навесом, где разложен был тутовый лист с шелкопрядами. Смотрят — едет калмык, под которым конь так и пляшет. Могуч калмык, прям, как минарет самаркандский.

— Э, какой калмык могучий и огромный! Как бы не увидал меня и тоже не стал кружиться тут! — Так Барчин сказала — и в юрту пошла…

Взгляд Кокамана-батыра упал на бедра Барчин. Он поводья натянул — повернул коня, про себя подумав:

«Подъеду-ка к этим девушкам. Баи эти — скотоводы, — кумыса попрошу. Если кумыса дадут, значит, — женюсь я на узбечке, а если дадут воду, — значит, с пустыми руками уеду я. Попытаюсь — судьбу свою испытаю». — К девушкам обратившись, сказал Кокаман:

— Алая на вас, узбечки, кармаза.

Разума лишат подобные глаза!

Есть у скотоводов много кумыса, —

Кумыса охотно я бы напился!..

Розы по весне румяно зацветут,—

Соловьи, любовью пьяны, запоют.

Не по красоте ли гурий узнают?

Просит кумыса такой батыр, как я, —

Гурии ужель мне чашу не нальют?

Я богат, — чалму из шелка я ношу.

Весь я пожелтел — так страстно я прошу.

Вашего отказа я ведь не снесу —

Чашу мне одну налейте кумысу!

Рвется в битву сам породистый тулпар.

В сердце хворь таю, от этой хвори — жар;

Лекари сказали — исцелит кумыс,—

Слышал я, что пьют его и млад и стар.

Вы, узбечки, краше гурий родились,

Неужель не будет мне налит кумыс?

Просит вас такой известный пахлаван!

Я живу в пещерах, имя — Кокаман.

С озера я ехал, — дело дал мне хан,—

Вижу — скотоводов расположен стан,

Знаю, что богаты скотоводы все,

Знаю — пьют кумыс они, как воду, все.

Яркий на тебе, красавица, халат!

Если пить кумыс от хвори мне велят,

На тебя с мольбою направляю взгляд.

Можно ли такому беку отказать?

Если я тебя прошу о кумыс

е

,

Дай хотя б немного в небольшой касе!

Можно ль быть скупою при твоей красе?

Пить кумыс табибы мне велели все:

Кумыс

о

м от хвори я освобожусь, —

Потому тебя просить я не стыжусь.

Если дашь кумыс — как хочешь, побожусь,

Что тебе, быть может, тоже пригожусь!..

Из-за кумыса весь день я тут кружусь!

Это услыхав, так ответила Барчин Кокаману:

— Поля брани нет, где кровной нет вражды, —

Скакуна не гонят в битву без нужды:

Если в бег чрезмерный скакуна пустить,

Может он потом и вовсе не остыть…

Каждый у себя по-своему велик!

Уезжай, калмык, нет кумыс

а

тебе!

На исходе лета, глупый ты калмык,—

Посуди, — откуда б он взялся тебе?

Слушай, что тебе скажу, калмык-глупец:

Жеребят пустил под маток мой отец,—

Где же я теперь достану кумыс

а

?

Кумыс

а

теперь в помине даже нет!