Бегом за неприятностями! (СИ)

Часа через два гости осмотрели все выставленные товары, съели все угощение, выпили весь лимонад, получили подарки и стали расходиться. Перед уходом старый Гентар подтвердил приглашение молодого, заставив Саварда в очередной раз сжать кулаки.

Наконец Беттина отпустила своих помощников и в лавке остались только они с профессором да Эмилис с Алессой.

Бетти спустила жалюзи, выставила на улицу объявление, что лавка начнет функционировать в обычном режиме с завтрашнего утра и сделала записи в книгу заказов. Затем подошла к Саварду:

— Вер, мне уже заказали кучу всего, придется потрудиться, — повернулась к Алессе с мужем и объявила, — Но это завтра, а сегодня мы отдыхаем! Пойдемте наверх, в гостиную, там нас ждет нормальный обед.

— Ах, милочка, я так наелась этими замечательными сладостями, что еще год не проголодаюсь, — кокетливо возразила Алесса, — Но пойти в гостиную — хорошая мысль. Там будет удобнее, чем в магазине.

— А соленого огурца у тебя не найдется? — вдруг поинтересовался Эмилис, — А то я от сладкого уже озверел.

Бетти рассмеялась и пообещала магистру и огурцов, и квашеной капусты, и маринованной редьки. Нет, не сама солила и мариновала, на рынке купила, но вот через некоторое время…

Зная о кулинарных талантах своей любимой, Вер не сомневался: ему еще предстоит встреча с шедеврами домашнего консервирования. Но сейчас он хотел побыстрее попрощаться с гостями, а для этого их следовало сначала хотя бы провести по дому.

Вообще-то он очень нежно относился к своему другу Милу, да и против Алессы ничего не имел, но сейчас его раздражали все, кто не являлся Беттиной. Ну ничего, осталось терпеть час, максимум полтора, затем они уйдут и… Ничего не будет. Но хотя бы никто не станет покушаться на внимание Бетти и отравлять ему жизнь.

В гостиной стол был уже накрыт, и соленья их дожидались, уложенные на отдельном блюде. Савард пожал плечами, когда Мил, Алесса и та же Бетти радостно набросились и вмиг раздраконили его содержимое. Мил и Бет не любили сладкого, об этом он знал и раньше, но вот Алесса всегда была сладкоежкой. Она, наверное, беременна, догадался Вер, вот и набрасывается на солененькое.

Затем Бетти увела Алессу показывать свое новое жилище, а мужчины остались разговаривать за столом, попивая эльфийское вино. Авессалом высоко оценил проделанную работу, похвалил ассортимент в лавке и между делом спросил:

— Ты на родину за это время не наведывался?

— В смысле в Академию? Ты про Гера хочешь узнать?

— Про него. Али волнуется, а отпускать ее сейчас в другой мир я не хочу. Если бы кто-то принес весточку, что старикан жив-здоров…

Чтобы Алесса о ком-то волновалась, включая родного дедушку… И что значат слова: «отпускать ее сейчас в другой мир я не хочу»? Драконицы воздерживаются от таких путешествий только… Алесса точно беременна. Точно-точно! И на солененькое ее тянет… То-то она так изменилась! Нежные и добрые женщины, ожидая ребенка, зачастую становятся фуриями, а неуправляемая Али вполне могла стать милой и мягкой.

— Мил, тебя можно наконец поздравить с грядущим прибавлением?

— Ну, да, — застеснялся Эмилис, — Я только вчера узнал. А ты как догадался?

— Да по тому, как она набросилась на соленья, — не стал раскрывать всю цепочку своих рассуждений профессор.

Аевссалом кивнул и пояснил:

— Из-за того, что Али ждет ребенка, я не хочу чтобы она волновалась. Так ты не собираешься на Ардайю проведать родную Академию?

— Как ты догадался? Собираюсь это сделать прямо завтра. Только Бетти не говори, я тоже не хочу ее волновать, хоть она и не беременная, — хохотнул Вер, — Пусть работает, торгует, привыкает к жизни на Кариане. И, Мил, я хотел тебя попросить: если я не сразу вернусь, пригляди за ней. Тут этот дракон Танкред вьется, да и другие желающие поухаживать могут набежать.

Мил весело сверкнул глазками:

— И ты еще будешь мне рассказывать, что не влюблен?

Но Савард не принял его легкомысленный тон, ответил коротко:

— Я тебе скажу, что люблю.

— Кого это ты любишь, Вер? — раздался вдруг лукавый голосок Алессы.

— Не кого, а что, — резко ответил Савард, увидев, что за женой Мила по лестнице спускается его бесценная любовь, — Я люблю запеченное мясо с чесноком.

Он не понял, слышала ли Бет их с Авессаломом предыдущий разговор, но следующую реплику она произнесла так, как будто приняла все за чистую монету.

— Так что же вы раньше не сказали, Вер? Тут есть чеснок, и мясо подходящее я на рынке видела. Могу запечь в тесте, будет вкусно.

Сначала он хотел сказать, чтобы не напрягалась, не беспокоила себя из-за него, а потом сам себя спросил: а почему? Ей, кажется, это не трудно, а ему так приятно будет вернуться и увидеть, что его ждали.

— Бетти, это было бы замечательно. Я завтра собираюсь навестить нашу базу и, возможно, нашу родную Академию, — он многозначительно посмотрел на Бет, напоминая ей о Герулене и своем обещании, — Есть еще пара мест, куда стоило бы заглянуть, так что меня не будет дня два. Но если по возвращении меня будет ждать кусок запеченного мяса…

— Договорились, профессор!

Эмилис и Алесса переглянулись, и на их лицах заиграли понимающие улыбки.

Наутро он ни свет ни заря отправился в Академию. Ушел бы раньше, но Бетти поймала его у дверей и заставила позавтракать. Вспомнив, что в родных стенах заправляет теперь не Марульф, который его обязательно бы накормил, а вредный эльф, он не стал упираться.

Академия встретила его тишиной. Понятно: сессия уже кончилась, а учебный год и не думал начинаться. Все в лучшем случае на практике. Но чем ближе он подходил к ректорату, тем слышнее становились крики, оттуда несущиеся. Когда же он дошел до дверей ректорского кабинета, то увидел совершенно неожиданную картину.

Предбанник, в котором за секретарским столом все так же сидел Грант, был набит битком. Простых преподавателей там не было: все профессора, ну в крайнем случае доценты. Они стояли и прислушивались к звукам, доносившимся изнутри. А там явно кипел скандал, хотя слышно было только один голос. Савард даже не сразу понял, что это орет Марульф Лингеи:

— Какое вы имеете право? Вы не смеете так поступать с нами!

Старик Гросвен, увидев Саварда, кивнул ему и шепнул:

— Каждый день с Геруленом собачится. По каждому вопросу шум поднимает. Толку ноль.

Очаровательная эльфиечка, доцент кафедры биомагии, зашептала:

— Бедный Марульф, он за нас за всех переживает, хочет защитить…

— От чего — поинтересовался Савард?

— От переаттестации, — вздохнул профессор атакующей магии с боевого факультета.

Вот вам и новшества. Что это Герулен затеял? Раньше никто о переаттестациях здесь и не слыхивал.

— Переаттестация? Что это за зверь и с чем ее едят?

— Мы все должны будем доказать, что по праву занимаем наши места, — пояснил высокий худой и надменный заведующий кафедры высшей магии.

— А, — протянул Вер, — а я думал… Комиссию хочет назначить? В сущности это правильно.

— Правильно? — возмутилась эльфийка, — это оскорбительно!

— Почему? — удивился Савард, — Что оскорбительного в том, чтобы показать свои умения? Гер хитрый паршивец, он хочет избавить Академию от балласта. Ведь есть же у нас те, кто сидят на своем месте не по праву, а потому что кому-то так захотелось?

— И вы бы согласились ее пройти? — взвизгнула возмущенная девица.

— А что в этом такого? Я в своей квалификации уверен и буду рад ее продемонстрировать. Пусть боятся те, кто ничего из себя не представляет.

— Ах, вы так на это смотрите? — заинтересовался высший маг, — Тогда я с вами соглашусь. Сам знаю как минимум пятерых, от кого с удовольствием избавил бы нашу Академию. Но кто будет в комиссии, вот вопрос:

Профессор никогда не общался близко с этим типом, но уважал его, так что оставить без ответа не мог. Он привычно почесал в затылке.

— Думаю, Гер из Лисилии магов выпишет. Может быть даже членов совета привлечет, это ему раз плюнуть. Местные не годятся, слишком завязаны на здешнюю власть.