Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры (СИ)

Из огромного ангара, где ноздри приятно щекотали ароматы солярки и ракетного топлива, мы попали в прокуренную комнатку, пять на три. Две панцирных кровати, столик, лавка и расшатанные стулья, желтый неприятный свет.

Из-за стола навстречу поднялся широкоплечий коротко стриженный мужик в грязной белой майке. Я с опаской покосился на его руку, сжимающую нож, но тут же заметил на столе миску с картошкой.

– Мэтс, пригляди, – сказал наш конвоир и вышел.

– Мэтрикс! – прорычал мужик закрывшейся двери. – Полковник Мэтрикс!

Я покосился на его стул. На спинке висела камуфляжка с погонами. В званиях я не сильно разбирался, но, судя по отсутствию каких-либо звездочек, полковник Мэтрикс был от силы сержантом.

– Сесть! – Мэтрикс указал ножом на лавку.

Мы сели. Перед нами тут же появились глубокие миски с картошкой и тупые ножи.

– Снятая шкура, – медленно произнес Мэтрикс, – должна пропускать свет. Если я увижу, что вы срезаете лишнее…

– А может, просто починить пищевой синтезатор? – спросил Джеронимо.

Туша полковника нависла над ним.

– Тебе не нужно чинить синтезатор, новобранец. Твоя боевая задача – чистить картошку.

И мы принялись чистить картошку.

Срезая тончайшую кожицу, я старался ни о чем не думать, но когда закончил с первой картофелиной и полюбовался ее безупречностью, мысли все же просочились.

Я представил себе жизнь здесь. Посменное патрулирование территории, ночевки в казарме (где-то же тут есть казармы?), вечерами – шутки и смех, игра в карты, сигареты и выпивка. Совместная готовка, вот как сейчас. Ну кому тут помешают еще два крошечных винтика? Да мы, черт побери, может, даже какую-нибудь пользу принесем!

Окрыленный такими мечтами, я посмотрел на Джеронимо. Мне почему-то казалось, что он должен разделить мой энтузиазм. Но парнишка сидел, наклонив голову над миской, и я готов был поклясться, что видел, как в воду для споласкивания картофеля что-то капнуло.

– Мелкий новобранец, ты забыл боевую задачу? – прогудел Мэтрикс.

– Пошел ты, – прозвучал в ответ дрожащий голосок.

– А ну, повторить! – поднялся полковник.

Джеронимо швырнул картошку ему в голову и бросил в чашку нож.

– Пошел в задницу! – крикнул, не скрывая слез. – Убей меня.

Мэтрикс медленно вытер нож о форменные штаны.

– А ты знаешь, что такое смерть, салажонок? Сомневаюсь. Дай-ка я тебя научу.

Чтобы добраться до Джеронимо, Мэтрикс должен был как-то обогнуть меня. Я встал, повернулся к нему лицом, и полковник замер. Проследив за его взглядом, я обнаружил, что так же, как он, сжимаю нож. Странное было чувство. Здравый смысл приказывал бросить нож и забиться в угол, но каким-то сверхзрением я видел стену, вставшую между мной и полковником.

– Взбунтовались, значит? – пробормотал Мэтрикс, чем изрядно меня удивил. Я почему-то думал, что у военных умение обезоружить ничтожество вроде меня идет в комплекте с берцами и камуфляжкой.

Открылась дверь, впустив четверых солдат. Они тут же вскинули автоматы.

– Брось нож, Риверос! – заорал один. – Мэтрикс, в сторону!

Полковник медленно повернулся к нему.

– Соблюдай субординацию, щенок, или я тебе устрою!

– Черт подери, Мэтс!

И тут в комнату ворвалась Вероника. В таких же, как у остальных солдат, штанах и берцах, в защитного цвета топике, с раскрасневшимися не то от гнева, не то от спиртного лицом она замерла на мгновение, оценивая обстановку, потом стремительным ударом ноги выбила автомат из рук ближайшего солдата.

– Ха-ха! – заорал Мэтрикс. – Тебя девка разоружила!

Двое солдат взяли на мушку Веронику, третий целился в Джеронимо. Я же, справедливо рассудив, что все как-нибудь решится без меня, аккуратно положил нож на стол.

– Вы что тут устроили? – процедила сквозь зубы Вероника. – Я думала, мы друзья.

– Все так, – отозвался солдат. – Брось автомат, и наша дружба…

– Я тысячу раз говорила, что мой брат – моя проблема, и ничья больше. Почему я вижу его здесь? Почему он, разрази вас дьявол, плачет?!

Я покосился на Джеронимо. Несмотря на все еще бегущие по щекам слезы, он улыбался, глядя на сестру. Столько искренней любви, обожания и восхищения читалось в его взгляде, что я почти забыл, как он показывал мне фотоальбом.

– А ты? – Вероника посмотрела на брата. – Тебе я сколько раз говорила, чтобы звонил мне, если влипаешь в неприятности?

– Не хотел тебя тревожить, – пискнул Джеронимо. – У тебя ведь праздник.

Почему-то слово «праздник» будто ледяной водой заполнило каморку.

– Пра-а-аздник, – протянул Мэтрикс. Должно быть, с такой интонацией ребенок говорит: «Поле-е-езно», когда его заставляют есть чеснок в рыбьем жире вместо прошеной шоколадки.

– Мэтс, – поморщилась Вероника. – Картошка! Сквозь снятую шкурку должен проникать свет.

И будто переключили Мэтрикса. Забормотав: «Да-да, шкурка, картошка», он вернулся за стол и продолжил работу. Мой эмоциональный двойник рассмеялся. Теперь сцена выглядела и вовсе идиотской.

Заговорил один из тех солдат, что держали на мушке Веронику:

– Мы выполняем приказ Фантома.

– Ты хотел сказать, дона Альтомирано, – скрипнула зубами Вероника.

– Так точно. Он отдал приказ задержать, а при необходимости убить Джеронимо, если он попытается покинуть дом.

Вновь стало тихо. Только Мэтрикс насвистывал, нежно раздевая очередную картофелину. По неподвижному лицу Вероники ничего нельзя было понять.

– Джеронимо, пошел вон отсюда, – сказала она. – И подружку забери.

– Не пойдет! – Другой солдат перевел оружие на Джеронимо. – Приказ…

– Мозги включи, Эдмундо, – посоветовала Вероника. – Я двоих точно убить успею, а при хорошем раскладе – троих. Но если даже убьешь меня, подумай, в какой из трех биореакторов тебя засунет живьем мой отец?

Солдат негромко выругался, у остальных, кажется, тоже решимости поубавилось.

– Пусть дети выйдут, – продолжала Вероника. – А мы все спокойно решим. Пока мой брат у кого-то на мушке, я спокойно говорить не могу.

«Дети!» – возмутился я мысленно. Эта пигалица, на два года младше меня, ведет себя так, будто старше на десять! В этот миг я твердо решил при первой же возможности страшно отомстить. Ну, там, за волосы дернуть или стул мелом измазать – хотя бы.

– Эдмундо, – чуть смягчила голос Вероника. – Можно подумать, вам приказали «найти и уничтожить». Имелось же в виду, что надо смотреть в оба и, в случае чего, принять меры, так? Вам показалось, что вы нашли кого-то, похожего на Джеронимо, вы приняли меры, и вдруг поняли, что это не он. Пожали плечами и отпустили. Мелочь, которую даже в рапорт можно не включать.

– А Риверос?

– Проблема Рикардо. Кроме того, этот таинственный безымянный малыш сейчас вернет его на место. Так?

После недолгих раздумий Эдмундо качнул автоматом к двери. Я медленно пошел в указанном направлении, ощущая, как лазерные лучи, линии потенциального огня автоматов. Положив ладонь на ручку двери, я обернулся. Джеронимо встал напротив обезоруженного солдата и, приподняв голову, заглянул ему в глаза.

– Где. Моя. Петрушка? – спросил он таким тоном, что если бы слова могли убивать, от каждого погибала бы целая рота.

Ответила Вероника:

– В казарме. Карло притащил, вместе с рюкзаком. Иначе как бы я вообще узнала?

– Pendejo! (*М…ак! (исп.)) – сплюнул в сердцах Эдмундо.

Я пропустил Джеронимо вперед, а сам на миг задержался. Было что-то грустное в том, чтобы оставить эту бесстрашную амазонку одну, против троих вооруженных солдат и одного безоружного. Ну а чем я мог помочь?

Стоило закрыть дверь, как наше внимание привлек топот. Я завертел головой и увидел не меньше десятка солдат, несущихся на нас.

– Мне это один старый фильм напоминает, «Пункт назначения», – сказал я.

– Не волнуйся, прямо сейчас ты не умрешь, – усмехнулся Джеронимо. Этот пацан на удивление быстро приходил в себя.

Я уже различал злые решительные лица солдат, но на меня не смотрел никто, все внимание досталось Джеронимо.