Князь орков

— Так и есть, — довольно согласился с ним Рурак. — Когда-то Маргок пытался создать союз орков и людей, но это требование было с самого начала обречено на провал. Теперь я, его самый верный слуга, создал войско из орков и гномов. Тролли, кобольды и гули тоже присоединятся и пойдут под нашими знаменами, и армия Тьмы и Хаоса покорит Землемирье. Эльфийский род ослабел, люди — разрознены; никто не окажет нам сопротивления — особенно в том случае, если Маргок будет с нами и поведет войска Хаоса в бой.

— Нет, — ужаснувшись при мысли об этом, прошептала Аланна. — Вы не можете этого сделать!

— Прошу прощения, дорогая моя, а кто мне может в этом помешать? Уж, конечно, не вы. — Он злобно захихикал. — Кто бы мог подумать, что любопытство скучающей эльфийки определит судьбу мира!

Рурак раскатисто расхохотался, его орки и гномы присоединились к нему; молчал только Грайшак.

Но Аланна больше не могла выносить насмешек врага. Побледнев как полотно, она упала и осталась лежать без сознания рядом с Корвином.

— Аланна, нет! — воскликнул тот; его разбитое лицо было все залито кровью. — Ты, ублюдочный колдун, что ты с ней сделал?

— Ничего, — равнодушно произнес Рурак. — В случившемся виновата исключительно она одна. Каждый в ответе за свои поступки — разве ты не знал этого, охотник за головами?

— Аланна! Нет! — хрипло кричал Корвин, когда воины Грайшака подхватили Аланну своими грубыми лапами и собрались уносить прочь. — Аланна! Я не вынесу этого…

И его, и Раммара с Бальбоком тоже схватили и унесли — и никто не заметил, как в глубинах древней цитадели снова что-то загрохотало.

7. Анн куннарт ур'кро

Сказать, что настроение у Раммара было в минусах, было бы очень слабо, и все же это в некоторой мере соответствовало истине…

Толстенький орк и его брат пересекли Внутренности Торги и болота, имели дело с гигантским пауком, гулями, карликами и северными варварами, сражались с эльфами и троллем, выстояли в борьбе со стихией, ушли из плена карликов, точно так же, как и от охотника за головами, прошли сотни миль — и все затем, чтобы оказаться в таком же точно шноршевом положении, как и в начале своего приключения: они свисали вниз головой с потолка в каком-то мрачном помещении.

Где-то плескалась вода, а когда орки пытались пошевелиться, цепи, на которых они висели, начинали звенеть. На этот раз лапы у них были связаны за спиной, так что они казались самим себе двумя кусками мяса, подвешенными в кладовой.

— Вот честно, Раммар, — прорычал Бальбок брату. — Если бы мы знали, что все это дело так закончится, мы бы так не напрягались, правда? Мы могли бы сразу остаться в крепости колдуна.

— Умник нашелся! — засопел Раммар. — Слышать тебя не могу. Всего этого не случилось бы, если бы ты не настоял на том, чтобы взять этот чертов штандарт!

— Но ведь ты тоже хотел взять его с собой!

— Если бы все было по-моему, мы выбросили бы его где-нибудь по дороге и не…

Пронзительный крик, в котором не было ничего человеческого, разнесся по подземелью.

— Охотник за головами, — равнодушно произнес Раммар. — Они его пытают.

— А по какой причине? — спросил Бальбок.

— С каких это пор оркам нужна причина, чтобы кого-нибудь помучить? — раздраженно проворчал Раммар. — Кстати, на этот раз причина есть: Корвин, в конце концов, человек, к тому же, зарабатывал себе на жизнь тем, что охотился на орков.

Вновь раздался пронзительный крик, еще громче и отчаяннее, чем раньше.

— Так ему и надо, — заметил Раммар. — Не надо было этому умбалу из рода людей совать свой молочный нос в наши дела. Он более чем заслуживает смерти.

— Корр, — согласился Бальбок, и оба прислушались к ужасным крикам охотника за головами, которые уже не прекращались. Грайшак был настоящим мастером пыточного дела, и богатство его фантазии в этом плане было широко известно.

— Нет! — вдруг донесся до них рык Корвина. — Только не глаз! Только не глаз!.. — Последовавший за этим мерзкий звук, похожий на то, как будто кто-то раздавил переспелый помидор, сказал им, что Грайшак не позволил себя смягчить.

Орки переглянулись.

— Он это заслужил, правда? — спросил Бальбок.

— Конечно, — проворчал Раммар. — Этот жалкий оркоубийца мучил нас и доводил до белого каления, унижал при каждой возможности. Но все же…

— …тебе не нравится, что Грайшак мучает его, — закончил Бальбок.

— Не нравится, — признал Раммар.

— Мне это тоже не нравится, — признался Бальбок. — Корвин, может, и оркоубийца и наш враг, но, по крайней мере, он никогда не делал из этого тайны. А вот Грайшак…

— …притворялся, что он наш предводитель, а на самом деле все время состоял на службе у этого колдуна.

— Вот именно, — засопел разъяренный Бальбок. — Они вместе задумали все это, обманывали нас на каждом шагу и маникурировали нами.

— Манипулировали, — поправил его Раммар.

— Обшноршивали, — более точно выразился Бальбок. — Знаешь что, Раммар, я с удовольствием раздробил бы Грайшаку череп, со стальной пластиной или без нее.

— Вполне понимаю, — заметил Раммар, продолжая слушать крики охотника за головами, перешедшие в вой. Похоже, Корвин долго не протянет. — Проблема только в том, что вряд ли у нас будет такая возможность. И кроме того…

Он умолк, когда в коридоре перед ржавой решетчатой дверью их тюрьмы раздались шаги. На стене показалась тень, дверь отворилась и в следующий миг в комнате, с высокого потолка которой свисали Раммар и Бальбок, показалась худощавая фигура. Рурак был тут как тут.

— Ахгош доук, недалекие мои друзья, — лицемерно приветствовал их он. — Так ведь это говорится на вашем языке, да?

— И что? — только и спросил Раммар. Он даже и не подумал ответить на приветствие; его благоговейное уважение к колдуну сменилось холодной яростью.

— Я пришел передать вам привет от вашего друга, охотника за головами. Что-то он неважно себя чувствует.

— Что ты с ним сделал?

— Я? — тихо рассмеялся Рурак. — Ты, наверное, имел в виду, что с ним сделал ваш предводитель Грайшак? Но на вашем месте я поинтересовался бы, какая судьба уготована вам.

— Что бы там ни было, — раздраженно проворчал Бальбок, — ничего не может быть хуже, чем выносить общество лживого колдуна. Правильно, Раммар?

— Будь я проклят, если неправильно, Бальбок.

— Вы обиделись, — кивнул Рурак, — ваша гордость уязвлена. Видите ли, я не знал, что у орков имеется что-то подобное. Но, может быть, в вашем случае это и не так. Вы же не просто какие-то там орки.

— Это верно, — подтвердил Раммар. — Отпусти меня, колдун, и я клянусь тебе, что я разобью твою мерзкую физиономию по всем правилам искусства. Тогда узнаешь, что я за орк.

— Громкие слова из уст труса, который уполз с поля битвы против гномов.

— Что-о-о? — навострил уши Бальбок.

— Разве ты не знал? — притворился удивленным Рурак. — Твой брат всегда предпочитает оставаться в живых э-э-э… таким способом.

— Это правда? — спросил Бальбок и строго поглядел на Раммара. — Ты трусливо спрятался?

— Да, — подавленно признался Раммар, — это правда. Я действительно был проклятым трусом… — Он отвел взгляд от брата и уставился на Рурака. — Но я изменился, колдун, и если в этом дурацком путешествии, в которое ты нас послал, я и научился чему-то, так это тому, что прятаться и подхалимничать — не значит победить. Я орк, точно так же, как и мой брат!

— Смотри-ка, какой интересный поворот. — Рурак внезапно посерьезнел. — Сначала я не хотел этому верить, но, похоже, все подтверждается…

— Что? — засопел Раммар, который так разошелся, что Бальбок даже начал бросать на него предупреждающие взгляды. — Чему ты не хотел верить, ты, жалкий, подлый, грязный пес-колдун?

Рурак снова ухмыльнулся, он решил не обращать внимания на оскорбления, которыми осыпал его толстенький орк.

— А вы никогда не задумывались над тем, как вам удалось открыть Врата Фаравина в Шакаре? Почему Великие Врата Тиргас Лана, которые были заперты более тысячи лет, открылись, когда вы подошли к ним? Почему для вас не составило труда войти в сокровищницу?