Выйти замуж за дурака

– И все?!

– И все! И хватит об этом.

– Конечно, хватит. Только Ивана все равно нет. А диссертацией можно топить печку. –Где мне ее защищать – в Кутеже?!

– Почему в Кутеже? – Руфина странно улыбнулась. Аудитория триста седьмая…

– Что?..

У меня возникло такое ощущение, будто я сильно приложилась лбом о деревянную дверь. Пришлось крепко зажмуриться и подождать, пока перед глазами не перестанут скакать крошечные огненные зайчики.

А когда я открыла глаза, передо мной действительно была дверь. Удивительно Знакомая и с удивительно знакомой стеклянной табличкой:

Аудитория 307

– С вами все в порядке, Василиса Никитична? – осведомляется некто участливым голосом.

Я знала этот голос! Это профессор Валишевская, член ученого совета университета!

Я затравленно оглядываюсь. Коридор. Матовые плафоны на стенах. Три истомленные пересдачей зачета студентки у кабинета декана…

– Василиса Никитична? У вас давление?

– Нет-нет, Ольга Анатольевна, со мной все в порядке. Я выдавила из себя улыбку и стиснула твердую папку.

О, ужас! Смотрю на папку и вижу – это автореферат моей диссертации!

Ч-черт возьми!

– Я вас понимаю, деточка, – ободряюще улыбнулась Валишевская. Защита, да еще докторская, – это так волнительно. Помню, мне накануне защиты снились эти проклятые черные и белые шары для голосования! Ох, как я боялась! А вам ничего не снилось?

– П-пожалуй, что снилось, – кивнула я.

– И что? – Глаза старой профессорши наполнились чистым детским любопытством.

– Сказки, Ольга Анатольевна. Сказки.

– О! Тогда все пройдет прекрасно! Вы ведь у нас ведущий специалист по фольклору!

– Ну что вы…

– Да. Не буду вас хвалить перед защитой, плохая примета. Постучите по дереву. Я постучала. Валишевская тихо засмеялась и сказала:

– Готовьтесь, дорогая моя. Через пять минут вы предстанете перед нашим суро-овым судом!

И, потянув дверь аудитории, проскользнула туда, как бесшумная ученая мышка.

– Уважаемые члены ученого совета, уважаемые коллеги! Перед началом своего выступления я хочу поблагодарить вас за то пристальное внимание и поистине сказочное терпение, которое вы проявили при ознакомлении с моей диссертацией и сопутствующими ей исследованиями. И, возможно, вы сочтете, что мое вступительное слово звучит несколько фривольно, но эта защита могла и не состояться. Если бы я не представила себе, что значит на самом деле быть героиней сказки. Не просто персонажем, а существом таким же реальным, как эта кафедра, за которой я имею честь стоять сегодня. Примерить на себя одежды Василисы Премудрой. Выйти замуж за сказочного царевича. Или… за дурака.

Защита! Моя защита!

Скажите, я снова сплю или это на самом деле?!

Нет, кажется, все настоящее. Настоящая я, настоящая диссертация. Настоящий профессор Крамарь, мой вечный оппонент по теории фольклористики. И пахнет от него все тем же неизменным «Шипром»!

И эта огромная аудитория с уходящими в сумрачную высь рядами кресел, эти старинные мраморные колонны, эти своды, под которыми я проходила еще студенткой! И вырубленный в мраморе профиль Фрэнсиса Бэкона с его в века вошедшей максимой:

Знание – сила.

Вы правы, мистер Бэкон. Вы удивительно правы.

Я знаю. И это придает мне сил.

Я знаю, что моя сказка – есть.

Даже если все говорит мне об обратном,

Как, уже прения? Голосование?!

А казалось, что все так быстро…

Белые, нет, чуть желтоватые в солнечном свете шары с костяным стуком опускаются в урну.

И их больше.

Потом – просто провал памяти. И возврат к реальности под слова:

– Поздравляем вас, доктор Премудрова!

Получилось?

Кажется, да.

– У профессора Валишевской хитрый взгляд, словно она что-то прячет за спиной. Да, так и есть!..

Черная тога и профессорская шапочка.

Меня обряжают, и я не нахожу в себе сил сопротивляться.

Gaudeamus, igitur!

Juvenes dum sumus!

Древний студенческий гимн гремит в огромной аудитории из стереофонических колонок. Но мне кажется, будто здесь, в этот день моего торжества, поет все. Даже старые скрипучие парты. Окна. Мраморные колонны.

Даже камни…

Что-то мелькает в моей памяти, но я не могу понять что. А тут еще проректор, отечески меня обнимая, говорит густым басом:

– Что ж, пора и обмыть новое звание!

– Да-да, конечно, – улыбаюсь, я. Пожалуйста, прошу в банкетный зал!

– Деточка, вы были великолепны! – цветет Валишевская. У вас впереди большое будущее!

– Спасибо…

– Василиса Никитична, что же вы стоите?! Банкет! Шампанское перегреется!

– Да-да, я уже иду, – киваю я. Я здесь:– задержусь буквально на минуточку…

– Мы идем и ждем вас немедленно!

Дверь захлопывается, отрезая от меня гомон развеселившегося ученого совета. И теперь я одна в аудитории, где сразу повисла солидная, уважающая себя тишина.

И полутьма. Здесь всегда полутемно, если погасить люстры.

И тишина. Нет, тишины я не слышу. Потому что мне кажется, что здесь все еще звучит «Gaudeamus». Который пели даже камни.

Я снимаю тогу и шапочку, схожу с кафедры. Устало иду к выходу, и тут дверь распахивается, а на пороге стоит…

– Иван?!

Я вцепляюсь в свою папку, как в щит. И с горечью понимаю, что ошиблась. Потому что молодой человек в строгом костюме-тройке и белой рубашке просто не может быть моим Иваном. Моим любимым… дураком.

– Разве вы знакомы? – вклинивается между мной и отчего-то покрасневшим молодым человеком профессор Валишевская.

– Нет, – качаю я головой. Простите. Я обозналась.

– В таком случае, Василиса Никитична, позвольте вам представить нашего молодого и весьма перспективного аспиранта Ивана Кутежанского. Он будет писать кандидатскую по героике русских народных сказок. Не согласитесь стать консультантом?

– С удовольствием…

– Для меня такая честь, Василиса Никитична, – почти шепчет перспективный аспирант, – Я читал все ваши статьи. И полностью разделяю вашу концепцию сказочного потока. И еще… Я очень сожалею, что не смог попасть на вашу защиту. Поезд опоздал на полчаса.

– А вы не местный? – почему-то спрашиваю я.

– Я издалека, – улыбается аспирант. Вот. Скромный подарок вам. В честь защиты. Такие растут только у нас.

И он протягивает мне пушистый букет из крупных ярко-синих васильков.

– Они чудесны. Спасибо, Иван… Ваше отчество?

– Просто Иван, – смущенно улыбается аспирант.

– Коллеги! – встревает Валишевская. Вас ждут на банкете.

Я зачарованно смотрю на васильки и говорю:

– Вы идите, идите, я мигом…

А потом слышу голос Ивана:

– Мы ведь еще увидимся, Василиса Ник…

– Просто Василиса. Увидимся. Конечно. Идите на банкет.

За ними захлопывается дверь, а я, почему-то ощущая себя окончательно счастливой, утыкаюсь лицом в пушистые васильки. И чувствую, как мои губы обо что-то укололись.

Я ворошу букет и ахаю.

Петушок на палочке. Леденцовое счастье с острым алым гребешком.

– Вот ты и вернулся, Ваня, – говорю я пустому залу.

Хорошо, что меня никто не слышит, а то решат, что я спятила после напряженной защиты.

Только… Возможно, что это мне просто показалось… Хотя я видела так отчетливо!

Видела, как в сумрачной глубине пустой аудитории ярко сверкнули янтарные кошачьи глаза.

Р.S. Книга может использоваться в качестве практического руководства по нетрадиционным видам брака.

Р.Р.S. При написании книги ни один мужчина морально не пострадал.