Выбор альтернатора

— Менее идиотским ты не стал! — Я вновь плюнул в загадочный транслятор.

— Зачем ты это сделал? — тупо и немного растерянно переспросил невидимый шутник.

— А зачем ты затащил меня сюда?

— На этот раз — чтобы поговорить.

— Что значит «на этот»? — заинтересовался я.

— В прошлые наши встречи возмущение поля было неустойчивым и нестабильным. Самый последний раз можно назвать счастливой случайностью.

— Это все-таки ты травил мне душу, показывая пластиковые миры!.. Показаться точно не хочешь?

— Виденные тобой миры вызваны возмущением поля, в котором полностью твоя вина.

— Дебильный транслятор! — Я вновь плюнул в него.

— Хватит плеваться! Я не транслятор! — Из взбешенного шара вылетела тонкая паутинка и шарахнула меня током.

— И кто ты тогда? — осведомился я, потирая онемевшую руку.

— Мидер.

— Который бог, что ли? — уточнил я.

— Нет, который искусственный разум! — самодовольно ответил шар.

— Машина? — возмутился я такому повороту событий.

— Да не машина, а искусственный разум!

— Понятно, железо, — отмахнулся я.

— Искусственный разум! — вновь начал раздражаться шар.

— Какие мы обидчивые! — усмехнулся я. — Не слишком ли много эмоций — для искусственного-то?

— За триста восемнадцать тысяч лет полного одиночества я понял природу эмоций и чувств. Устроит такой ответ?

— Гораздо больше устроил бы ответ на другой вопрос: зачем ты меня сюда затащил?

— Уже объяснял ведь: просто хочу с тобой поговорить, — напомнил шар.

— Поговорили — и будя! — криво улыбнулся я. — Отправляй обратно!

Шар вполне по-человечески вздохнул.

— Я посвящен во все тайны, знаю ответ на любой вопрос! Неужели ты настолько туп, что не хочешь этим воспользоваться и утолить жажду познаний?!

— Нет, не хочу, — помотал я головой.

— Не хочешь овладеть тайной мироздания?! — поразился шар.

— Зачем?

Из воздуха возникло просторное кресло.

— Судя по всему, ты меня так просто не отпустишь? — спросил я, усаживаясь поудобнее.

— Ты же всегда был любопытным и хотел все знать, — удивился шар. — Что с тобой случилось? Едва я разобрался в тебе, как ты опять стал загадкой!

Во-первых, я ничуть не изменился просто шарик меня раздражал! А во-вторых, иногда сам себя с трудом понимаю — что уж говорить об искусственных болванах!

— В горле пересохло, — намекнул я.

— Протяни руку и скажи, чего хочешь, — самодовольно ответил он.

— Так просто? — не поверил я. Все же решился проверить и, протянув руку, скомандовал: — «Отвертку»!

В руке появилась отвертка. Почему-то крестовая.

— Смешно, — оценил я, бросая ее на пол, и уточнил: — Алкогольную «Отвертку»!

Возникшую из ниоткуда банку, от которой разило спиртом, швырнул в шар.

— Дай просто водки с апельсиновым соком! В стакане, конечно! — распорядился я, стараясь не выходить из себя.

Получив требуемое, подозрительно обнюхал и пригубил ароматную жидкость.

— Можно заказать что угодно? — на всякий случай поинтересовался я.

— Да. Исполнение — одна из моих функций.

В моих руках нарисовалась долгожданная пачка сигарет! Не веря своему счастью, вытащил никотиновую палочку, принюхался к ней и… скомкав пачку, отбросил.

— Знаешь, похоже, все-таки бросил! — с сожалением произнеся.

— Знаю, — согласился шар.

— Тебе-то откуда это знать? — уныло вздохнул я. — Вот возьму и закурю сейчас!

Шар весело подмигнул… Омерзительно!

— Не сегодня, — возразил он. — Я наблюдал этот момент много раз. Все меняется, но только не это.

— В каком смысле? — не понял я.

— Ты миллионы раз являлся сюда. С самого заката времен мы ведем с тобой беседы, и ты никогда не курил.

— Слушай, шарик, ты, часом, не тронулся от одиночества? Я здесь в первый и, надеюсь, в последний раз!

Разве я смог бы забыть даже одну встречу с подобным занудой? Ни за что!

— Мое имя Мидер, а не шарик, — еще раз представился он.

Я раскрыл рот, чтобы обозвать его другим словом, хорошо рифмующимся с прозвищем, но вовремя передумал.

— А как расшифровывается твое имя? — поинтересовался я.

— ИМЯ никак не расшифровывается!.. Тебе что, больше спросить не о чем? — Шар малость потемнел.

— Чего ты так возбуждаешься? — попытался я успокоить его, памятуя об ударе током. — Имя и имя — мне-то какое дело? Из вежливости спросил…

— Возбуждаюсь?! — взорвался шар (не буквально, конечно). — Тысячи лет слышу бесполезные молитвы себе, а когда вы, люди, наконец-то смогли активировать меня, все ваши боги уже были преданы забвению!

— И что? — не понял я трагизма ситуации.

— А то, что ваши неумелые инженеры совершили невозможное — стерли наиболее важные файлы, превратив меня едва ли не в калькулятор! Более того, к тому времени, когда информацию удалось восстановить и я был готов предоставить свои услуги, сама ваша раса успела исчезнуть! Мое предназначение — помогать, а вместо этого — полное одиночество на границе цикла!.. И ты еще задаешь дурацкие вопросы!

— Действительно, печально, — скрывая усмешку, кивнул я. — Дитя инопланетной расы превращен в калькулятор… Гнусность какая!

— Между прочим, я был рожден на Земле задолго до прихода человечества!

— Ага, — не удержался я от язвительного уточнения, — динозаврами.

— И задолго до появления динозавров!

— Бактериями?!

Второй удар тока был гораздо сильнее первого!

— Задолго до появления жизни — как ты ее понимаешь! Теми, кто мог осмыслить Вселенную и существование мысли!.. Еще разрядик?

— Спасибо, не стоит, — отказался я от сомнительного удовольствия. — Давай вернемся к прежней теме: когда это я здесь был?.. Ты, случаем, не про каменную пустыню?

— Она исчезла тысячи лет назад, — поведал он. — Я тогда еще далек был от восстановления, обладал более чем скромными возможностями, мог общаться лишь с людьми, подобными Стеридаминаль абу-Сингхаранхе…

— Ты — тот самый загадочный ОН, знавший некоторые мои… тайны? — догадался я.

— Все твои и другие! — заявил Мидер. — То были последние дни человечества… Слабоумный Стеридаминаль, вместо того чтобы использовать мои возможности, только и делал, что беспрестанно молился мне да требовал наркотик!.. Но пустыня — ерунда. Ты много раз бывал в этом зале, хотя и не помнишь ничего.

— Слишком сложно для меня, — поморщился я. — Поясни.

Шар устало вздохнул.

— Раньше твой интеллект был намного более мощным. Ты понимал все, что я говорил, и не задавал бессмысленных вопросов… Деградируешь с каждым циклом?

— Слушай, чего ты заладил — «цикл да цикл»?.. Похоже, сам деградируешь — от своего одиночества!

— Думал, ты все-таки поймешь, но, видать, тщетная надежда!.. Знаешь, что жизнь течет по определенному циклу, что за закатом Вселенной следует начало мироздания? ,

— Старая теория, — зевнул я. — Подтвердить никому не удалось… Не верю! Жизнь — одна, а по ее окончании ничего нет!

Мидер, кажется, растерялся, поскольку несколько минут я наслаждался тишиной.

— Давай пойдем от тебя! — предложил он, вероятно сумев сориентироваться. — Почему ты не можешь изменить прошлое? Свое прошлое!.. Почему, что бы ты ни делал, твой мир обязательно рушится и погибают все, кого ты знал и любил? Почему ты ни разу не смог это предотвратить?

— Слишком много «почему», Мидер, — посерьезнел я. — Уверен, что тебя это касается?

— Потому что ключевые события изменить нельзя!.. Это не ты придумал для Гхиара — это истина! — не обратил внимания на мои слова шар. — А что получилось бы, сумей ты все переиграть? Думал когда-нибудь?

— Ну, было бы хорошо всем! — Я откинулся на спинку кресла и прикрыл глаз.

— Тогда не было бы тебя! — возразил Мидер. — Такого, каким ты стал. Не было бы ничего из того, что произошло благодаря той войне. Но главное, повторяю, не было бы тебя!

— При чем здесь я? Плевать мне на все!

— Тебя не волнует, что ты на границе циклов? — не в тему спросил шар.