Подвиги Геракла (СИ)

По мере того как Геракл говорил, коровьи облики таяли, обнажая человечьи очертания. Одна из девиц, поддерживавших Гериона, вдруг с силой отпихнула своего бога и громко всхлипнула.

— Эвмей… Это мой Эвмей… — сдавленно проговорила она, поднесла руку ко лбу и сжала в кулаке золотистую прядь.

Герион помрачнел, с опаской глянул на героя, открыл было рот, но тот же сомкнул губы, выпятил челюсть и незаметно для окружающих потёр правую кисть — словно отогревая пальцы. Храм наполнился лёгким, давящим на виски гудением. Женщины, к тому времени вернувшие себе прежний вид, застывали на месте, широко распахнутые глаза пустели. В руках у каждой непонятно откуда взялись копья, кинжалы и короткие мечи. Великан громко хлопнул по подлокотнику кресла, женщины вздрогнули, наставили лезвия на Геракла и под частый ритм, отбиваемый рогатым богом, в третий раз начали наступать на героя. Тот огорчённо развёл руками, сунул хлыст за пояс и стал в стойку борца…

Скрученный в Гордиев узел Герион с огромным синяком под глазом лежал на полу и жалобно стонал. Рядом с ним в две груды было свалено оружие. Женщины, выдворенные из зала, бились в запертую входную решётку и выкрикивали страшные угрозы.

Геракл присел на корточки, взял великана за руку и осторожно снял с толстого пальца невзрачное костяное кольцо.

— Ну да, примерно так я и думал, — заметил герой, рассматривая простенькую резьбу. — Ты что, дурень, храм Аписа ограбил?

— Сам… подарил… — прохрипел Герион, корчась в судорогах.

С гигантом творилось что-то неладное. Голова, руки, ноги, бочкообразное туловище — всё как будто усыхало, уменьшалось в размерах, литые мускулы превращались в небольшие дряблые бугорки. Геракл с интересом наблюдал за метаморфозами. Женщины притихли и следили за происходящим, вцепившись в кованые прутья; боевое безумие понемногу покидало их глаза.

Плешивый толстячок в необъятной набедренной повязке, кривясь и постанывая, сел на полу и привалился спиной к нижней ступеньке.

— Ну вот чего ты? — плаксиво пропищал он. — Так хорошо всё складывалось… Я бы и сам скоро вернул этих баб, они меня уже утомлять начали.

— А зачем тебе это всё? — полюбопытствовал Геракл. — Уж кому-кому, а тебе на недостаток женского внимания жаловаться нельзя.

— С одной стороны — да, так и есть, — признал толстячок. — А с другой… «Приапчик, иди сюда, мой лысенький, мой неутомимчик, дай я тебя в макушку поцелую, ну какой же он у тебя огромный, шалунишка ты мой, сейчас в ослика поиграем, где у нас тут самая большая морковка?» — Приап непроизвольно потёр задницу.

Геракл хрюкнул от смеха и поспешно прикрыл рот ладонью.

— А я, между прочим, тоже бог! — с возмущением воскликнул толстяк и подбоченился. — Я тоже хочу, чтобы меня уважали, чтобы мной восхищались — так же, как этим брюзгой Аполлоном! А тут как раз удобный случай представился: Апис по мужской части слабеть начал — сам понимаешь, за столько тысяч лет любой поизносится, пусть и бог, — вот я ему и спроворил целебное кольцо в нос. А он меня своим колечком отблагодарил. Слабеньким, конечно, но на год должно было хватить, а на дольше мне и не надо. Должно было… — вздохнул Приап и грустно посмотрел на кольцо в руке Геракла. — Но не хватило. Всю его силу на тебя израсходовал. Ну что тебе стоило…

Страшный рёв заглушил последние слова Приапа. Решётка скрежетала и сотрясалась: опомнившиеся женщины со злыми багровыми лицами протягивали к своему богу скрюченные пальцы, вцеплялись в прутья и изо всех сил трясли бронзовую дверь. Засов ёрзал туда-сюда, одна из петель уже перекосилась: было ясно, что решётка долго не выдержит.

Геракл ухмыльнулся.

— Смотри, как они хотят к своему повелителю, — подмигнул он побелевшему коротышке. — Ну что, Трёхтелый, впустить их?

— Не надо! — в панике заорал Приап и вцепился Гераклу в локоть. — Спаси меня, я тебе лечебное кольцо на любой срок сделаю!

— Да мне оно вроде как без надобности, — хмыкнул Геракл. — Ладно, держи, спасайся. Молись Апису, чтобы в нём осталось хоть немного силы.

Приап выхватил из руки Геракла кольцо, натянул его на трясущийся палец и тут же исчез.

Герой покачал головой, подошел к притихшей решётке и рывком отодвинул засов.

— На сборы тридцать минут, — скомандовал он. — И без опозданий. Я вам не бог, нянчиться с вашими душами не собираюсь. Я просто отвезу вас домой.

Шумно делясь впечатлениями, женщины начали расходиться по дворцовым комнатам. Геракл опустился на табурет, стоящий у двери, и устало привалился спиной к колонне.

В конце коридора он заметил стайку молоденьких девушек, которые бросали на героя недвусмысленные взгляды и поигрывали застёжками на груди. Геракл набрал в грудь воздуха, медленно выдохнул, а затем уже привычным красноречивым жестом взялся за рукоять пастушеского хлыста.

— Ой, какие у нас гости! Здравствуй, малыш! Проходи, садись. Какой ты упитанный — наверное, ешь хорошо. Это правильно: будешь хорошо кушать — вырастешь большим-пребольшим. Как я. Хочешь быть таким большим как дядя? Нет?! А почему? Странный ты какой-то…

Чем же тебя угостить? Абрикоски будешь? А грушки? Ага, яблочка хочешь… Сейчас дядя яблочек принесёт. Правда, дядя занят немного… Что ты говоришь? Хочешь помочь? Нет, у дяди серьёзная работа, тебе такое ещё рано… Ну ладно, не капризничай, дам подержаться. Сейчас только закреплю… Проклятые шарниры, совсем заржавели… Вот так… Теперь можешь взяться. Посмотрите, какой молодец, настоящим помощником будет! Заработал, заработал угощение. Сейчас вернусь и принесу.

Вот, маленький, держи. Яблочки вкусные, спелые. Давай, кусай — за папу, за маму, за дядю… Куда же ты? Посидел бы, поговорил с дядей, к нему так редко гости заходят! Эх, малышня… Осторожно, не беги так — споткнёшься о камень, нос разобьёшь! А «до свиданья» сказать? Папе привет не забудь передать! А может, всё-таки абрикосок?..

Кипящий от злости и стыда Геракл уже давно скрылся за поворотом, а великан Атлант всё глядел ему вслед с умилением и лёгким недоумением.

Это он, он! Я готов шипеть от счастья и стелиться у него под ногами! О Мать-Гея, наконец я могу лицезреть этого человека! Змеиная кровь моих родителей радостно кипит во мне; я мог бы придавить его одной лапой, но я не буду этого делать, он мой господин! Я вижу — он действительно Змееуст. Тени давным-давно рассказывали мне, что ещё во младенчестве он подчинил себе змей самой Геры, и если бы не его бестолковый братец Ификл, у мальчиков появились бы два верных телохранителя…

Обвиваюсь вокруг него и нежно покусываю за ногу. Не бойся, хозяин, это я так ласкаюсь. Конечно, мой повелитель, я пойду за тобой хоть на край света, не только к Эврисфею!

Вот только зачем ты мне все три хвоста ремнями скрутил? Как я теперь ними лаять буду?

На краю Ойкумены

— Как ты сказал? Антей? — переспросил Геракл.

— Я два раза не повторяю, — отрезал великан. — Для чего ты следуешь этим путём?

— У меня есть поручение, — миролюбиво ответил герой. — И я должен его выполнить.

— Какое поручение?

— Почему я должен тебе отвечать?

— Потому что таков порядок, о не по росту дерзкий человек!

Геракл опустил веки и глубоко вздохнул. Больше всего на свете он не любил, когда какой-нибудь здоровяк начинал строить из себя большое начальство.