Лосось сомнений (сборник рассказов, писем, эссе,а так же сам роман)

В книге «Автостопом по Галактике» межгалактические бульдозеры крушат Землю вместе со всем человечеством. Бульдозер иного рода стер с лица нашей планеты удивительнейших животных из когда-либо обитавших на ней. Шестьдесят миллионов лет назад в полуостров Юкатан врезался астероид диаметром около шести миль, оставив после себя кратер диаметром почти в сотню миль. В воздух тогда взлетели тонны пыли и раскаленного пара. Этого хватило, чтобы не стало динозавров.

— Мне не дает покоя мысль об этом космическом госте, которому мы, люди, обязаны своим существованием, — говорит Адамс. — По-моему, этому событию нет равных по масштабу за всю историю нашей планеты, как нет ему равных по масштабу в нашей с вами, человеческой, истории. По сути дела, эта катастрофа открыла путь для появления рода человеческого. И жаль, что никто при этом не присутствовал.

Падающие с неба камни, заодно уничтожающие динозавров, — это классическая физика в чистом виде. Новые ее достижения кажутся сорокадвухлетнему Адамсу слегка из области фантастики, и это несмотря на то, что это из-под его пера вышел ответ на вопросы о «Жизни, Вселенной и всем остальном». Вместе с этим ответом возник и компьютер. А компьютеру — Адамс ничуть не сомневается в этом — суждено изменить мир.

— Когда у нас появились компьютеры, поначалу мы их строили размером с комнату, затем со стол, затем с портфель и наконец с карман. Вскоре они станут меньше пылинок и разведутся в том же количестве. Ими можно будет посыпать квартиру или офис. Со временем вся наша с вами среда обитания поумнеет и научится реагировать на наши запросы, и весь наш образ жизни изменится настолько, что сейчас это попросту трудно себе представить, — говорит Адамс. — Предполагаю, что моя дочь, — а ей сейчас всего шесть — будет лучше меня приспособлена к жизни в этом новом мире.

Адамс перепробовал себя в разных областях. Он работал на радио, телевидении, занимался созданием компьютерных игр. Не все удалось так, как хотелось бы.

— Мы учимся на протяжении всей нашей жизни, — говорит он. — И всегда выносим для себя урок. И знаете, в чем этот урок обычно заключается? Этот урок заключается в том, что внутренний голос говорит нам: «Вот то самое, что ты только что сделал. Больше этого не делай!»

В общем, после того, как перепробуешь себя и в том, и в сем, и в этом, ловишь себя на мысли, что лучше сесть и сделать то, что действительно умеешь делать — в моем случае ловко расположить друг относительно друга несколько тысяч слов.

Книги даются Адамсу, по его собственному признанию, «медленно и мучительно».

— Это только кажется, будто ты сидишь себе в кабинете с задумчивым видом и записываешь приходящие в голову мудрые мысли, — говорит он. — Чаще бывает так, что сидеть действительно сидишь, но только не с задумчивым видом, а охваченный паникой, и молишь Бога о том, чтобы тебе под дверь кабинета не выставили надзирателей.

Адамс планирует еще несколько лет посвятить литературному творчеству, пока не подрастет дочь.

— Уже давно поговаривают о том, будто я затеял какой-то документальный телесериал. Поэтому, пока в ней не заговорили гормоны, я немного попишу, ну а потом можно будет переключиться и на телепроект, — говорит Адамс. — Думаю, когда ей исполнится лет тринадцать, я завяжу с литературой и действительно возьмусь за документальный телесериал. А когда дочь переболеет переходным возрастом, кончу снимать и вновь вернусь в литературу.

Наше интервью оборвал телефонный звонок, раздавшийся у Адамса в кармане, — ему звонили по сотовому телефону. В другом кармане у него лежала маленькая красная подушечка с изображением жирафа. Похоже, вещичка эта принадлежала его дочери. В тот вечер его жена и дочь должны были улететь в Лондон, но у дочери воспалилось ухо. «Довольно серьезная инфекция».

Настало время для Адамса вновь сесть в свой черный «мерседес», чтобы поехать домой, к дочери.

Что он и сделал.

Интервью у писателя брал Брендан Булер из «Artsweek»

Эпилог

Плач по Дугласу Адамсу, более известному как автор книги «Автостопом по Галактике», который скончался в субботу, в возрасте сорока девяти лет, от сердечного приступа.

Это не некролог, для некрологов еще будет время. И не памятная статья, не дань уважения ярко прожитой жизни, не надгробная речь. Это горький плач, написанный сразу после трагедии и потому скомканный и сбивчивый.

Дуглас, ну почему ты умер?

Пятница. Солнечное майское утро. Десять минут восьмого, я заставляю себя встать с постели и, как обычно, иду проверить электронную почту. Как всегда, на экране возникают яркие синие заголовки, в основном всякая дребедень, кое-что из долгожданных ответов; мой взгляд машинально скользит вниз по экрану. Неожиданно бросается в глаза имя Дуглас Адамс, и я улыбаюсь. Ну, сейчас посмеюсь, думаю про себя, наверняка очередной прикол. И привычным щелчком мыши открываю новое окошко.

Но что говорится в заголовке? Несколько часов назад Дуглас Адамс скончался от сердечного приступа? Слова начинают расплываться у меня перед глазами.

Нет, не иначе как розыгрыш. Или это какой-то другой Дуглас Адамс. Бред. Кто в это поверит? Может, я еще не проснулся? Я открываю послание от известного в Германии производителя программного обеспечения. Нет, это не розыгрыш, да и я не сплю. И это тот самый — вернее, лучше бы не тот самый — Дуглас Адамс. Неожиданный сердечный приступ, в спортивном зале Санта-Барбары. И в конце письма «Господи, Господи, Господи, о Господи!».

Действительно, Господи, за что? Какой был человек! Ну почему он? Почему именно этот двухметровый, широкоплечий гигант? Он никогда не стеснялся своего роста и не сутулился, подобно многим другим, кто пытается казаться на пару-тройку сантиметров ниже. Но не было в нем и высокомерия, он не пытался давить на вас с высоты двух метров. Не просил у вас прощения за свой рост, но и не щеголял им. Скорее, это была часть его насмешливого отношения к самому себе.

Один из самых острых умов нашего времени. Его юмор тонок, и сложен, и глубоко укоренен в основательном знании как науки, так и литературы — двух любимых мною вещей. Дуглас познакомил меня с моей будущей женой — мы тогда отмечали его сорокалетие.

Ему столько же, сколько и ей, и они вместе работали над скетчами к «Доктору Кто?». Должен ли я позвонить ей прямо сейчас или пусть поспит еще немного, прежде чем до нее дойдет трагическое известие? Но Дуглас познакомил нас с ней и в некотором роде был неотъемлемой частью наших отношений. Нет, все-таки лучше позвонить.

Мы с Дугласом познакомились потому, что я, как страстный поклонник его творчества, послал ему письмо. Наверное, это был первый и единственный раз в моей жизни, когда я писал такие письма. Но я просто обожал «Автостопом по Галактике», а чуть позже прочел и «Холистическое детективное агентство Дирка Джентли».

Не успел я закончить его читать, как вновь вернулся к первой странице и залпом перечитал заново. Опять-таки единственный раз в моей жизни, когда я перечитывал книгу. Об этом я ему и написал. В свою очередь он написал мне, что ему нравятся мои книги, и пригласил к себе в гости в Лондон. Мне редко встречались люди, столь близкие мне по духу. Я уже заранее знал, что с ним будет легко и весело. Но я не догадывался, как основательно он подкован в научных проблемах. А следовало бы: ведь для того, чтобы понять многие из шуток в том же «Автостопе», надо знать кое-что из достижений современной науки. В области же познания достижений современных электронных технологий ему не было равных. Мы с ним не раз вели беседы на научные темы, просто как друзья или же выступая на разных литературных праздниках, по радио или телевидению.

Дуглас стал для меня чем-то вроде гуру по техническим проблемам. Вместо того чтобы битый час ломать голову, пытаясь разобраться в китайской грамоте написанных якобы по-английски инструкций к современной технике, я просто отправлял Адамсу е-мейл с вопросами. Ответ приходил в считанные минуты — из Лондона или из Санта-Барбары, или из какого-нибудь отельчика на самом краю света. В отличие от профессиональных консультантов Дуглас моментально видел, в чем моя проблема, чего я, как пользователь, не понимаю, и всегда находил подходящее решение, которое снабжал доходчивым и веселым пояснением. Наши с ним электронные послания полны шуток и игривых намеков из области науки и литературы, плюс небольших саркастических, но всегда теплых замечаний по поводу. Его неуемная страсть к технике проступала во всем, как и его умение подмечать абсурд в нашей жизни. Весь мир представлялся ему как один огромный скетч из «Монти Питона», ведь человеческие чудачества вызывают в силиконовых долинах мира улыбку не меньшую, чем где-то-еще.