Армагеддон был вчера
Армагеддон был вчера читать книгу онлайн
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
В замочную скважину двери, противно скрежеща металлом о металл, начали вставлять ключ. Центр комнаты заполнился столбом света, внутри которого оказался один из спорящих. Дверь со скрипом открылась, и в тот же миг столб с говорившим растворился.
В комнату вошли два санитара. Один, тот, что постарше, привычно-механическим взглядом осмотрел палату. Так же пристально уставился на хозяина комнаты – мирно сидящего в пижаме на привернутой к полу больничной койке и беззвучно шевелящего губами седого старичка. Деловито расставив на столике чашки с непритязательной больничной едой, санитары молча удалились, стараясь не шуметь и не тревожить постояльца.
Аккуратно захлопнув дверь и для верности подёргав за дверную ручку, санитары направились в дежурное помещение, где их ждал горячий чай. Усевшись в кресла, они, не произнеся ни слова, припали к своим чашкам с обжигающим напитком.
– Да… брат, – опустошив половину чашки произнес тот, что постарше. – Ты небось и не представляешь, кому мы сейчас обед подавали?
– Нет. А кто это? – с неподдельным интересом отозвался молодой.
– Это ж сам изобретатель «Верности».
– Да ну-у-у-у? Расскажи.
– Да чего рассказывать-то. Ты, наверное, и сам всё знаешь, большой уже. Помолчав и поудобнее устроившись в кресле, санитарвсё же начал рассказывать:
– Уж лет тридцать, как он тут сидит. А началось всё с того, что в один прекрасный день, как писали газеты, его жену изнасиловали на улице богатые молодые подонки, когда та возвращалась домой с какого-то очередного собрания. Она часто их посещала, всё больше без мужа. Вела светский образ жизни. Это ему всё некогда было, он всё работал да работал. Каким-то генетиком был.
Всё препараты изобретал, то молодости, то радости, то счастья. Сейчас всего и не упомнишь. Чего он только не напридумывал!
И главное, всё на себе испытывал. Говорил, что не имеет он человеческого права испытывать свои препараты ни на ком, кроме себя. Кредо это у него называлось. Уж что он там на себе наиспытывал, не знаю, врать не буду, но говорили, будто стал он беседовать не то с духами, не то с инопланетянами. И видеть их стал.
Понятное дело: когда жена рассказала ему всё, он расстроился. Насильников этих потом словили, дали по нескольку лет тюрьмы, да и простили – амнистия, выборы очередные были. Осерчал он тогда на власть за такое отношение к женщинам, и к его жене, в частности, да так, что пропал на целые полгода в своей лаборатории. А потом вышел и показал всем пробирку с жидкостью. Вот, говорит, это эликсир «верность» или можно ещё «неприкосновенностью» назвать. Можно, говорит, таблеток наделать, женщина выпьет, и чужой мужчина к ней не подступится, не снасильничает. А коли снасильничает – два дня ему жизни останется. Не хотите, говорит, по-человечески, значит, миром будет править страх.
Уж кто ему рецепт нашептал, до сих пор не ясно. Кто говорит – духи, с которыми он говорить умел, дали, а кто – инопланетяне. А время тогда было лихое, убивали, насиловали, ужас, в город вечером не выйти. Правительство наше туполобое тогда всё просчитало, а кандидатик один в предвыборной программе и пообещал: коли выберут – в действие этот препарат запустить, и с преступностью в две недели разделаться. Женщины все как одна, дуры, за него и проголосовали.
Ну, а дальше всё как по-написанному, за две недели наделали этих таблеток. Муж с женою выпьют и живут вместе, ничего вроде бы и не произошло. А стоит кому-то третьему влезть – через 2 дня кожа на нём сгнивала, и в страшных мучениях умирал насильник. Правители наши руки потирали, преступности как не бывало, кому ж охота заживо гнить. Да только за месяц так мужиков покосило, что осталось нас наперечет, как быков племенных. В основном замухрышки, да инвалиды.
Вот оно как. С тех пор спокойно стало, войн нет, кругом чистота и порядок. Но правители вскоре смекнули, что поторопились, да куда там, почти все уже «верности» наглотались. Поди разбери, кто её глотал, а кто нет. Проверить только одним способом можно, но что-то таких любопытных становилось всё меньше и меньше. Кинулись в ноги к нему, придумай препарат обратного действия – озолотим. Рассмеялся он им в лицо, сказал: «Нет у меня для вас рецепта. Человек внемлет не рассудку своему, а только страху. Так живите же в страхе или в любви. Мы вам оставляем выбор».
А какая там к черту любовь! Слышал я, что по статистике жизнь женатого мужчины – не более трех лет, потом либо гибнет от «верности», либо жену задушит. Я поэтому и не женился, да и никто не женится. Говорят, что как только познаешь одну женщину, сразу тянет познать другую, и тяга эта настолько непреодолима, что не считается мужик даже со смертью. Вот его правители за это и держат в психушке, до тех пор, пока рецепт избавления от «верности» не расскажет. Да только сдаётся мне, не скажет он.
– А жена его где ж?
– А кто ж её знает. Кто говорил – руки на себя наложила. А кто – ушла от него, сказала, что не сможет жить с психом. Не навещала она его здесь ни разу.
Говоривший встал и обратился к молодому.
– Ну что? Закрывай дурдом, и пошли, смена-то уже закончилась.
Двое мужчин в чёрных одинаковых плащах с высоко поднятыми воротниками и в широкополых шляпах, надвинутых на глаза, вышли из подъезда жёлтого здания на освещённую яркими огнями улицу города. Несмотря на поздний час, жизнь бурлила и кипела. Молодые барышни – блондинки, брюнетки, шатенки – фланировали по тротуарам в откровенных призывных одеждах, излучая обворожительные улыбки. Казалось, что все фотомодели тридцатилетней давности сошли со страниц модных журналов и экранов телевизоров и оказались на этой улице. Они кидали хищные взгляды на редко попадавшихся в этом городе, спешащих мужчин. На мужчин в одинаковых чёрных шляпах, надвинутых на самые глаза, и в пальто с высокими поднятыми воротниками, уткнувших затравленные взгляды в землю, мужчин, торопливо появляющихся из ниоткуда и так же торопливо исчезающих в никуда.
Столб света вновь образовался в его комнате, и из него явился маленький сморщенный зелёный человечек.
– Не отдашь? – прозвучал насмешливый вопрос.
– Не отдам. Любовь и верность должна быть одна и до конца жизни. Насколько длинной и счастливой – каждый вправе выбрать сам…
очти полгода прошло с момента, когда прозвучало страшное слово «Эвакуация». Именно тогда ялтинская обсерватория опрометчиво объявила на весь мир о скором метеоритном дожде, предшествующем прямому попаданию кометы в Матушку-Землю. Опрометчиво, потому что тон подачи этого заявления выбрали заранее неверный: «А-а-а! Мы пропали!» Что и вызвало во всём мире небывалый всплеск массовой истерии и всеобщей паники.
Эта комета уже полтора миллиона лет пролетает всё ближе и ближе, словно примеряясь к решающему удару. Теперь, рассчитали учёные, попадёт наверняка. Только не как в прошлый раз, когда её младшая сестрёнка свела на нет династию динозавров. Нет, теперь на планете вообще не останется ничего живого, даже бактерий.
Если бы мир узнал об этой угрозе хотя бы на год раньше, переселение на планетарные колонии можно было начать гораздо раньше. И отправить не жалкую кучку избранных в несколько миллионов, а много больше.. Не всех, конечно, но тем не менее…
Мало того, на внеочередной сессии ООН первые руководители стран не только не нашли общего языка, но и насмерть переругались, припоминая все мелочные обиды за последние полтора столетия. Единственная умная вещь, на которую эти политиканы оказались способны – договориться о строительстве космпортов в каждом регионе, географически пригодном для старта космических челноков. Но даже тут побоялись нести ответственность, переложив её на Первых Диспетчеров. Так что теперь Самыми Главными по эвакуации граждан своей страны стали начальники ЦУПов. Или, как их проще стали называть, – Начальники Космопорта. Соответственно, у нас – начальники Плесецка и Байконура.