Поход клюнутого

– Ага, а кольчугу ты с ничейного куста сорвал?

– Кольчуга – боевой трофей, за нее, согласно твоей экономической теории, я немало дал и всегда готов добавить. Кузнец же – мирное население, которое воинам пристало защищать, а не обирать и грабить!

Бинго возмущенно всплеснул руками:

– Скажите на милость, теперь ты опять воин, а только что посланником притворялся, дело сделать призывал и не размениваться на сторонние условности! Ай!

Торгрим в коварном рывке чуть не цапнул Бинго за ворот, но тот в последний момент уклонился и сломя голову метнулся во двор.

– Насилие – первый признак слабости, – сообщил он без особой надежды на успех. – Ты гневишься, значит, ты неправ! Не я сказал, по мне – странное изречение, кабы гномы нас не гневили, мы бы посейчас сидели, из тундры носа не высовывая, правильного в этом ни на грош, но чего бы не повторить за выдающейся личностью.

– Сам удивлен своей острой реакцией, – признался Торгрим после краткой заминки. – Вообще-то я знаменит на все Подгорное королевство своей невозмутимостью, спокойствием и бесстрастностью. Это все твое вредное влияние!

– Ну уж и влияние! Это я еще сложных вопросов поднимать не начинал – типа сколько верст до луны и что такое хорошо, что такое плохо. А если вдруг доживем до приличного кабака, то там нас ждет мучительный выбор – тут-то ты у меня начнешь метаться!

– Типа пиво или брагу?..

– Ну, если для тебя это сложно, то хотя бы. Меня-то зарубает на темы государственные – быть, мол, или не быть, сено или солома, еще выпить или уже подраться.

– Драться запрещаю. Вот привезем книгу – тогда иди на все четыре стороны и дерись с кем угодно по любому поводу. Ты ехать собираешься или все высматриваешь, чего бы украсть у достопочтимого Анберга?

– Высматриваю, – признался Бинго покаянно. – Но что-то на глаза ничего такого не попадается, что можно прихватить, не надорвавшись. Правда, вон там недалече дом стоит, а вокруг него куре кудахчут... Эй, без рук! Я и сам говорю: далеко до того дома, пока туда, пока обратно – вернется твой приятель со своей бандой.

Торгрим, ворча в бороду, подобрал с наковальни распущенную по бокам кольчугу, чтобы не тащить в руках, прямо на себя и напялил. Полы кузнец успел подрубить на уровне дварфовых колен, так что вышло своеобразное кольчужное пончо. Носить это безобразие в приличном обществе Торгрим никогда не посмел бы, но откуда тут взять приличное общество? А перед стрелой, прилетевшей из темноты в спину, вовсе ни к чему соблюдать этикет и выглядеть элегантно – о самое некрасивое железо обломается, было бы только на совесть сплетено. Подобрал и обрубленные с подола кольчужные полосы: Анберг предлагал для скорости вставить по бокам кожаные полосы, но при желании можно и эти ленты вклепать. Выкроить бы денек в такой вот кузне... но гоблин, как ни удивительно, прав – тут задерживаться никак не следует. С одной стороны обиженный граф, с другой – этот самый гоблин, которого за одно только пыхтение с придыханием уже хочется промеж ушей отоварить... и поди догадайся, какая еще неведомая зараза может выползти из ближайшего оврага на призывные эманации гоблинского бурления. Лучше не рисковать, идти, пока идется, а подгонкой и кузнечными работами придется заниматься, когда выпадет свободная минутка... правда, эти минутки редко совпадают с доступом к потребному оборудованию, но что поделать – если мечтаешь постоянно быть при наковальне, стоит осмотрительнее выбирать профессию.

Бинго, опасливо косясь на затуманившегося дварфа, добрался до кучи мечей и вытянул из нее самый длинный. Взвесил в руке и остался недоволен – гоблинские ковали обычно не стеснялись вколачивать в клинки столько металла, сколько случалось под рукой, так что любая хумансовая поковка в гоблинской лапе ощущалась перышком.

– Достанем мы тебе нормальный меч! – рыкнул Торгрим. – Брось эту ерунду! Я даже специально тебе позволю от маршрута отклониться, как завидим какого-нибудь видного воителя, бросающего всем вызовы. Раз-два, надаешь ему и отберешь меч, будешь далее как натуральный рыцарь.

– Вот удумал тоже – вызовы! Отродясь вызовов не поднимал...

– Не принимал!

– ...и это тоже, и не буду! И вообще видные воители – не по моей части. Воительницы разве что, да и то все больше в мечтаниях. А пока хоть какой мечишко придется подвесить, чтоб не докапывались с любопытством. Плащ... плащ у меня был где-то в мешке, я в него еще свинятину заворачивал, а вот гербовый щит, который с меня давеча также спрашивали, – вот над этим нужно подумать. Вона при седле есть один, но он как есть пустой... надо его при оказии отдать на покраску, герб нарисовать. Как думаешь, любой ли подойдет с какой ни на есть птичкой или там рыбкой?

– Вообще рыцарь должен руководствоваться знанием геральдики и при нужде уметь истолковать и герб, и девиз. – Торгрим почесал загривок. – Но наша, например, геральдика абсолютно любой наземный герб трактует как оскорбительный. А у вашего племени что, нету никакого внутреннего представления о том, кому что пристало? Тотемы различные, символы, личные пристрастия?

– Какие еще пристрастия? Кружка с пивом?

– Хороший символ, одобряю. Вот только на него, наверное, целая очередь стоит. Словом, по сторонам посматривай... мы ж тебе не фамильный герб подбираем, а так, лишь бы глаза отводил, так что любой подойдет, на котором только нет розового цвета, королевских регалий и символов, повторяющихся более трех раз, а то сам запутаешься.

– Ты ж не ждешь, что я сам его изучать буду? Повесил и ладно, а то еще от стрел можно загораживаться.

Бинго худо-бедно втиснулся в перевязь, оставив меч неуклюже болтаться по левому борту. Торгрим поймал себя на том, что вот уже опять гоблин рушит его восприятие: обычно опытный боец в каждом жесте, в каждом шаге упорядочен и тем себя выдает, этот же нелеп, как тряпичная кукла, в нем и не заподозришь лихого рубаку! Неужели правда гоблины – столь дивный народ, что всякое умение извлекают из себя только по мере надобности, а в праздное время являют собой мешки костей и криминальных наклонностей? На оллама бы их клана глянуть, или как там у них величается наставник, – тоже, поди, мудростью наливается только на время проведения уроков, а в остальное время пень пнем? [8]

Рансеру за время гоблинской пробежки успели перековать три с половиной ноги – Торгрим довольно крякнул, принял на колено так и оставшуюся подогнутой недоработанную конечность, подобрал брошенный тут же молоток и в два коротких удара загнал последние ухнали лично.

– Хорошие люди, – сообщил он Бингхаму, пресекши попытку того добраться до колодца и таки в него плюнуть напоследок. – Ничего лишнего не спросили, а напротив, помогли. Не стыдно ли тебе их пытаться обокрасть напоследок?

– Стыдно мне не бывает, – признался Бинго доверительно. – Мало ли, с какой стати они хорошими прикинулись. Может, просто побоялись тебя злить, ты ж при топоре! Да и это… ничего такого уж страшного я им не уготовил, даже сжечь кузню почти не собирался. Подумаешь, уволок бы чего-нибудь железное – они ж в кузнице, борода, нешто новое не выкуют? Заодно лучше работать насобачатся.

– Вот так и получаются великие злодеи – убеждая себя, что на остриях своих кинжалов несут сплошное благо! В наших краях есть дуэргары, именуемые еще серыми дварфами, так те гады несусветные, а туда же – считают себя насквозь правыми.

– Но в действительности-то прав всегда ты?

– А как же! – Торгрим осекся, осознав подвох. – Э нет, ты меня с этими не равняй! Я всегда делаю, как надо, а не как мне приспичило!

– Как кому надо?

– Э... Морадину, вседварфийскому отцу-прародителю. А эти твои дуэргары? Вот не поверю, что с такими, как ты, они ратоборствуют только заради острых ощущений.

– Ну... думаю, они согласно заветам своей праматери Дуэрры поступают, но понятно же, что прав Морадин! Он и старше, и мужчина, в конце концов, у него борода вот докуда, молот и цельное хозяйство, Наковальня Душ и прочее.