Неприкаянная душа

— Люблю тебя, — прошептали его чувственные губы и ласково дотронулись до моей щеки.

Через секунду мы поднялись в воздух.

— Где же ты, моя Онорина? — вздохнула я, навсегда прощаясь с единственной подругой.

Путешествие на сундуке оказалось намного комфортнее, чем на руках у духа, хотя ополоумевший вихрь крутил нас так, что казалось, вот-вот откроется дверца воздушного контейнера, чтобы одарить порхающих возле нас чудовищ изысканными тряпками. Кстати, мой могущественный спутник чувствовал себя в этом урагане вполне комфортно. Он, сжимая меня в объятиях, с любопытством посматривал по сторонам, вежливо здоровался, а отдельным отвратительным сущностям делал комплименты. Я, игнорируя тошноту, вызванную видом местного населения, тоже попыталась завести необременительные знакомства, только вредные аборигены, летящие чуть ли не в одном направлении с нами, шарахались от любовницы Страшной Силы, как от прокаженной.

— Они боятся людей? — спросила я общительного соседа по транспортному средству.

— Они не любят людей, — улыбаясь, ответил он.

— Почему? — удивилась я.

— Многие из них сами жили в человеческом обличье, — кивая какой-то бледной медузе, показал зубы Повелитель Стихий.

— Это элементеры? — ужасаясь виду осьминога, плывущего вслед за нами, уточнила я.

— Да, — усмехнулся дух. — Элементалов здесь очень мало, и они не так некрасивы.

Мимо, сотрясаясь как осенний листок, промчался худосочный мужик с длинным пунцовым носом, дрожащими пальцами стараясь схватить скачущую козлом бутылку с вожделенной водкой. Но хитрая емкость, виляя аппетитным задом, не поддавалась целеустремленному охотнику. Мужик громко стонал и умолял ветреную разбойницу вернуться в его пылкие объятия: бесполезно. Бессердечная скакунья никак не желала реагировать на слезы ревностного поклонника.

— Привет, Антон! — помахал ему перчаткой граф.

— Привет, братан, — фамильярно отмахнулся преследователь и продолжил свое увлекательное занятие.

Тощая, ярко раскрашенная девица в неглиже нагло приставала к пролетающим в другом направлении лицам кавказской национальности. Но лица игнорировали ее настойчивые заигрывания, усиленно подсчитывая денежные купюры, выскакивающие из их цепких рук с быстротой крылатых ракет.

— Как же это так? — расстраивался один из знойных южан, пытаясь вцепиться в вертлявые хвосты улетающим «гринам». — Мы столько лет их копили!

— О-о-о! — подпевали вожаку чернявые красавцы. — Куда же вы, дэнэжки?

— Не хотите развлечься, господа? — обнажая впалую грудь, бросилась на богатеньких представителей мужского пола потусторонняя путана.

— Убэри бородавки, телка, — возмутились беспардонным поведением озабоченной элементерки предприимчивые отпрыски ближнего зарубежья, не беспричинно обожающие необъятные российские просторы.

— Прекрасно выглядишь, Наташа, — крикнул Мадим воздушной проститутке.

— Спасибо, сударь, — засияла она, доставая из кармана крохотной юбчонки маленькое зеркальце, чтобы вновь обозреть в нем поношенное лицо, лишенное малейшей привлекательности, — но здесь мои ласки никому не нужны!

Отвергнутая жрица любви беззвучно заплакала, прикрывая рыбьи веки высохшими синими кулачками.

За здоровенным детиной пивной наружности летала шустрая маленькая бабенка и, угрожающе размахивая топором, надрывно орала:

— Убью!

Вытаращенные от страха глазищи обросшего щетиной гориллы указывали на то, что он действительно безумно боится щуплой озлобленной тетки.

— Похоже на комедию, — злорадно засмеялась я, — и достаточно потешную.

— Но не дай Бог никому попасть в эту потешную комедию, — пытливо вглядываясь в мои зрачки, отозвался граф.

— И где приземлится наш сундук-самолет? — продолжала я перекрикивать резкие неземные звуки.

— В твоей гостиной, — спокойно ответил дух, — но не беспокойся: мы не разрушим крышу, никого не задавим и не испугаем, так как в квартире пусто, если не считать бездельника Карлоса и злыдню Марго.

— Почему ты не любишь их, дорогой? — расстроилась я.

— Потому что они терпеть не могут меня, — хмуря густые брови, проворчал Страшная Сила.

Да, это было для меня новостью.

Земля приближалась с космической скоростью, превращаясь из футбольного мяча в огромную плоскую лепешку.

— Сейчас разобьемся! — вцепляясь во всесильного спутника, в ужасе заорала я.

— Закрой глаза, — втягивая в себя мое тело, хладнокровно посоветовал Повелитель Стихий.

И я закрыла глаза. А когда открыла их, то заплакала от радости. Знакомая небогатая обстановка, раскачивающаяся от ног верхних соседей люстра, разбросанные по углам вещи, а посреди всего этого великолепия — сияющий Карлос, позади которого маячила загадочная черная кошка.

— Алиса! — хватая меня за руки, зарыдал верный толстячок. — Где же ты так долго пропадала, Алиса?

— Я расскажу тебе обо всем, милый, — обнимая преданного друга, всхлипнула я, — но только потом. А сейчас поведай: как вы тут без меня жили?

— У Алины — сын Алешка. У Олега — дочка Аленка. Им уже больше года, — патетично возвестил домовой, стараясь обнаружить в моем лице хоть малейшее удивление.

— Больше года? — оправдывая его надежды, изумилась я. — Но я отсутствовала около двух месяцев! Сейчас, по моим подсчетам, должен быть февраль.

— Время сжимается и разжимается, стоит Страшной Силе только захотеть этого, — метнул на Мадима уничтожающий взгляд Жемчужный.

— И кто-то очень постарался его сжать или разжать, — ласкаясь о мои ноги, с готовностью промяукала Марго. — Кстати, сейчас середина апреля.

Я нагнулась и погладила догадливую кошку.

— Как дела и здоровье у детей и внуков? — поинтересовалась блудная мамаша у нехозяйственного американского дядюшки.

А еще говорят, будто домовые похожи на своих хозяев, или наоборот — хозяева похожи на своих квартирантов.

— Слава Богу, — просиял Карлос, — у них все нормально.

— Почему в квартире такой бардак? — оглядываясь по сторонам, нахмурилась я.

— Так Сергей собирал свои вещи, чтобы снова уйти от тебя, — осуждающе покачал головой Карл Жанович.

— К кому? — зачем-то спросила я.

— К какой-то смазливой девице, вроде секретарше, — сморщила носик кошка.

— Вольному — воля, — ловя на своей особе испытывающий взгляд жениха, вздохнула я. — И вы больше года жили в неубранном помещении?

Шмыгнув носом, Карлос опустил глаза и стал заинтересованно рассматривать малые и большие соринки на вольготно раскинувшемся в гостиной старом шерстяном ковре.

Я усмехнулась и, памятуя о том, что со мной прилетел будущий супруг, направилась к холодильнику, надеясь найти в нем что-нибудь съестное.

Но съестного не было, только в дальнем углу агрегата валялась засохшая морковка.

— Сбегать в магазин? — услужливо поинтересовался материализовавшийся рядом домовой.

— Конечно, — хмыкнула я. — Но чем ты кормил бедную Марго?

— Мы с ней ходили по ресторанам, — похвастался раскрасневшийся Жемчужный.

— И кошку пускали в приличные заведения? — с сарказмом рассмеялась я.

— Маргарита находилась за пазухой, — обрадовался моему хорошему настроению Карлос, — и получала самые лакомые кусочки.

— Не ври, — потягиваясь, фыркнула оскорбленная котяра, — лучшие куски ты съедал сам.

— Не надо ссориться, — поворачиваясь всем корпусом к предательнице, миролюбиво предложил Карл Жанович, — Ну, я пошел. Пока на свете существуют наркоторговцы, славный род Смирновых не умрет с голода.

— Они до сих пор милостиво снабжают тебя деньгами? — язвительно осведомилась я.

— Кто бы их спрашивал! — заговорчески подмигнул мне потусторонний ворюга. — Пока!

Неприязненно рассматривая неприбранную, бедно обставленную квартиру, Повелитель Стихий молчал.

— Нам нужна прислуга, — брезгливо проводя ладонью по пыльной поверхности обеденного стола, безапелляционно заявил он.

— А куда делась твоя сверхъестественная сила? — удивилась я. — Во Франции ты и не вспоминал о лакеях.