А обещали сказку…

Я врезалась в какой-то забор, пробила его и упала в грязь, задыхаясь и пытаясь не потерять сознание от боли, которая то нарастала, то исчезала вовсе, доводя до помешательства. А земля уже содрогалась от идущего прямо ко мне десятиметрового гиганта, рычащего и плюющегося огнем. Я застонала и попыталась ползти, но руки упорно подламывались. Блин, ну за что мне все это? Не могу.

Рухнуть в грязь лицом, сжать зубы и зажмуриться. Пущай жрет, мне уже все равно. Лишь бы побыстрее.

Топот нарастал.

Я сжала кулаки и попыталась унять дрожь. Еще отвлекало противное сосуще-хлюпающее чувство в груди. Ну и пусть. Пусть.

И снова тишина.

Жду. Притворяюсь мертвой. Безумная мысль: «Авось пройдет мимо, побрезговав», с ужасом огляделась в полной пустоте черепа.

– Грр-рау-у-у!!!

Спину опалило, пятую точку качественно припекло. Сжимаю зубы, продолжая имитировать труп.

За ногу что-то цапнуло, и меня дернуло вверх. Ору от боли, но кость каким-то чудом выдерживает, а я зависаю вверх ногами прямо перед мордой щурящегося дракона. Левый глаз у него слезится. Усмехаюсь, почти гордясь собою.

Меня осторожно и очень внимательно обнюхали, обдавая зловонным дыханием и демонстрируя длинные клыки. После чего раззявили пасть и медленно, со вкусом, попытались туда запихнуть.

…

Упираюсь оставшимися тремя конечностями и не лезу ни в какую.

– Вирх, я помогу! Потерпи!

– Сколько? – В голосе явная истерика, дракон пихает меня в спину второй лапой, разевая пасть пошире.

– Минут десять, мне еще пентаграмму чертить! Продержишься?

Истерический хохот пугает дракона настолько, что временно меня даже относят от пасти подальше, с любопытством разглядывая необычайно веселую жертву.

– Конечно! Какие проблемы!!!

– Тогда жди!

По-моему, котенок моего юмора не понял.

А дракону в голову пришла гениальная мысль: сначала обед поджарить. И в меня плюнули пламенем. Мама дорогая!!!

Как увернулся – не помню. Кажется, сработали рефлексы отчаянно не желавшего умирать тела.

Дракон радостно взревел и прикрыл лапой левый глаз, целясь в перепуганную жертву и что-то довольно порыкивая. Я с ужасом на него посмотрел. Он что, снова?

Шикарный плевок – и боль в обожженной руке. Я же каким-то образом очутился на самой лапе, все еще сжимающей мою ногу. Дракон довольно рыкнул и прицелился снова. Я судорожно искала взглядом котенка, но из-за дыма ничего не могла рассмотреть. Чудовище снова плюнуло, целясь выше. Не дожидаясь эффекта, я изо всех сил попыталась выдернуть ногу из захвата. Кость все-таки хрустнула, но голень я освободила и успела свалиться вниз, как раз перед тем, как меня достало. В итоге опалило саму лапу, и обиженный рев накрыл и без того травмированные уши. Земля с силой врезалась в бок, я выдохнула и тихо застонала. Перед глазами все плыло, думать не получалось, а боль методично сводила с ума, накрывая волнами и вгрызаясь в тело.

– Вирх, беги!

Я застонала сильнее. Какой там «беги», даже ползти не могу. И вообще, отстаньте от меня наконец. Дайте в кои-то веки героически сдохнуть! Пожалуйста.

– Вирх, на тебя сейчас наступят!

Я передумала. Куда-то ползу на ощупь, подволакивая сломанную ногу и поражаясь собственной живучести. Позади что-то грохнуло, я поняла, что отползла вовремя.

– Ложись!

Беспрекословно падаю в грязь, стискивая зубы от новой вспышки боли, а над спиной проносится что-то большое, холодное и страшное. Стараюсь вжаться лицом как можно глубже в лужу, булькая и не дыша. По телу ударила сильная волна воздуха, вминая в грязь по самую макушку. Грохнуло так, что заложило уши. Послышался жуткий вой, и… все стихло.

Лежу, не решаясь шевелиться и не реагируя на острый недостаток кислорода в легких.

Кто-то кусает за ухо. Что-то орут. Упорно не отзываюсь, продолжая лежать. Мне все равно. Я – труп, просьба не беспокоить.

– Вирх!

Кое-как поворачиваюсь на бок, хватая ртом кислород, и чувствую, как по лицу елозят лапкой, стирая потеки грязи. После чего устало смотрю на мокрую и не менее грязную мордочку котенка.

– Ты… жив? – Это он мне? Ну-у так сразу и не скажешь. – Потерпи, я сейчас тебя подлатаю.

– КРОВИ… – Это я такое прохрипел? Зашибись.

Котенок вздрогнул и огляделся по сторонам:

– Щас. – После чего куда-то смылся.

Продолжаю лежать, разглядывая землю и обижаясь, что в поле зрения не попало небо. Все, что увижу перед смертью, – грязь, покореженный забор и… задняя часть умирающего дракона. Да-а…

– Вот, на, пей.

Мне суют в губы горлышко бурдюка, из которого страшно воняет. Морщусь и капризно пытаюсь отвернуться. Тело взрывается болью и посылает меня по старому адресу.

– Да пей же, это кровь!

Ага, только, по-моему, она давно протухла как минимум. Не буду!

Но через стиснутые зубы все же проникает пара капель теплой жидкости, обжигая нёбо, и я неуверенно их сглатываю…

Дальше – чудо. Сажусь, вырываю бурдюк и пью взахлеб, рыча и фыркая, как лошадь. В глазах – красная пелена, руки трясутся, как у алкоголика, а тело мгновенно перестает болеть, регенерируя с бешеной скоростью.

Отшвыриваю бурдюк и невменяемо смотрю на грязного котенка:

– ЭТО ЧТО?! – даже и не пытаясь контролировать собственный голос.

Но Мурз даже не вздрогнул, довольно улыбаясь и нагло влезая на колени к невменяемому существу, которым сейчас являюсь я.

– Кровь дракона, – зевнув, пояснил он, – по легенде, вампир, который сможет выпить ее и не сгореть заживо, – больше никогда в крови нуждаться не будет. И ему станет доступно наслаждение от обычной пищи. – Он закрыл глаза и тихонько засопел, сворачиваясь в клубочек.

Тупо перевариваю информацию. Это что, значит, меня только что чуть не сожгли заживо?

– А-а…

– Отстань, Вирх. Дай поспать, я на заклинание все силы угробил. – И он уснул.

А я тяжело вздохнул, глядя на это странное существо, и… осторожно взяв его на руки, прижал к изувеченной груди и попытался встать.

Пару раз я падал, но силы прибывали с каждой секундой, и мне все-таки удалось подняться. По синусоиде подошел к дракону и угрюмо изучил труп с впечатляющей дырой в брюхе. Зверушку жалко не было ни грамма. А осторожно жмущиеся к заборам люди, уже появляющиеся из окрестных домов, и вовсе не добавляли оптимизма. Понятно, что у них сейчас на уме: срочно разобрать зверушку на составляющие, загнать на рынке подороже и мимоходом прибить временно слабого меня, чтобы типа не мешал «честному дележу». Ну-ну. На ногах я уже стою вполне уверенно, временно забыв, что одна из них была сломана, сердце радует вполне ритмичным стуком, а усталости – как ни бывало. Короче… подходи, народ. Не обделю никого.

– Э-э…

Ну вот и первый претендент.

Оборачиваюсь и угрюмо смотрю на невысокого бородатого мужичка, прячущего за спиной впечатляющие вилы. Это мне? Я прям смущаюсь.

– Че надо?

Мужик окончательно стушевался и сделал уверенный шаг назад. Я оскалился в улыбке (без клыков, конечно, а то мало ли… на вампиров тут всемирная охота).

– Ну дык это… Поздравляем, значит.

– Угу. Можешь валить, делиться не намерен. Это все – мое, – весомо тыкаю пальцем в вонючую тушу неподалеку.

Обида в глазах приблизившегося населения. Кажется, меня все же попытаются прибить.

– А ну расступись! – В первые ряды проталкивалась группа стражников, одетых в кольчуги, и с воеводой (или кто он там) во главе.

Мою грязную персону смерили презрительным взглядом и осторожно выставили вперед высокого субтильного типа в дорогих одеждах.

Стою, жду, держа на руках спящего котенка.

– Кто таков? – цедя слова сквозь зубы и разглядывая меня водянистыми глазами.

– Кто надо.

Злоба на лице начальства.

Нагло улыбаюсь, нарываясь. Но какой-то дедок уже шепчет что-то на ухо этому типу, отираясь рядом. Лицо мужика светлеет, на меня смотрят уже если не с пренебрежением, то, по крайней мере, с интересом.