Новая русская сказка

Мы прошли внутрь и расположились. Я на кровати — той, что ближе к окну, как ни странно, не выбитому, Волк предпочел на полу. За стенами дома сгущалась ночная тьма. Я улегся поудобнее, отвернулся от окна: жутковато что-то было туда смотреть, и тут… у меня схватило живот! Я почувствовал, как боль растекается по всему телу, словно вода или кровь. Кольнуло в спине, затем разболелась голова… и самое отвратительное — меня затошнило. Ненавижу тошноту, особенно такую сильную. Ух, никогда еще мне не было так плохо!

Через пять минут я уже катался по полу от боли и стонал, как привидение. Волк кинулся ко мне.

— Ваня, что с тобой?! — перепугано рявкнул он.

— Ж-желудок… р… разры… вается… — прохрипел я.

— Отчего? — спросил растерявшийся Волк. — Это что, от голода?

— Н-не знаю… — я уже не в состоянии был говорить, и мне это давалось с большим трудом. Вдруг особенно сильно резануло по животу, и я не выдержал, взвопив:

— Больно-то как!!!

Волк засуетился, не зная, что предпринять.

— Может, тебе "Но-шпы"? Или "Фестала"?

Я слабой рукой дотянулся до сумы, достал пластинку своих желудочных таблеток (бывает, что я травлюсь чем-нибудь, так что всегда ношу их с собой), вынул одну и судорожно проглотил. Минут через пятнадцать мне стало полегче, и я переполз обратно на кровать. Серый Волк ни на шаг не отходил от меня, пытаясь хоть чем-то помочь.

А потом, кажется, я начал бредить. Во всяком случае, так мне позже рассказывал Волк, немало пострадавший от моего бреда. Кажется, сперва я доставал его, называя Людмилой и спрашивая, где его Руслан. Это изрядно действовало Волку на нервы, но он сдерживал себя. Тогда вредный я (хотя чего вредный-то, по-моему, у меня просто был сильный жар) пополз кое-как к Волку и пристал к нему, заявляя, что я — хитрый Черномор. Волк совсем взбесился, и неизвестно еще, чем бы дело кончилось, если бы меня не привело в себя какое-то белесое сияние посреди темного терема. Мы с Волком повернули головы и увидели, как на нас движется привидение!

Во многих эпосах супергерои не боятся таких мелочей. Но я все-таки не супергерой, поэтому, думаю, мне простится мой страх. Не просто страх: когда я увидел привидение, моя душа ушла в пятки, ничего не сказав по поводу своего возвращения. К тому же, я прекрасно понимал, что с больным желудком сильно уязвим. А от этого "чуда", по моим представлениям, можно было ждать чего угодно. Поэтому-то я благоразумно впихнул себя под кровать, оставив снаружи только голову — чтобы наблюдать за призраком и не дышать пылью.

Волк хмыкнул:

— Чего ты испугался? Всего-навсего привидение.

— А чье, ты заметил? — сквозь рези в животе возразил я.

— Мариино. Сестры боярина Покрышкина. Ну и что? — не понял он.

— Да ты знаешь, что за убийство святого ее призрак демоны Ада могли наделить любым умением? Любым!

— То есть? — недоумевал Волк.

Я простонал сквозь зубы.

— Она убила, во-первых, своего брата, во-вторых, причисленного позже к лику святых. Преступление, так? За это отправляют в Ад. Но ее дух неупокоен, то есть, ее почти наверняка не хоронили. А это значит, она разрывается между Адом и землей. Часто в таких случаях демоны вербуют подобных… эээ… ну, и взамен дают им какие-нибудь разрушительные спосо-о-о-о-у-у…

У меня снова схватило живот, и я прервался. Волк же судорожно сглотнул.

— Может, правда, я ошибаюсь, — рассудил я, когда вновь стало легче.

Однако, на беду, похоже, я не ошибался. Мара застыла около кровати и спросила:

— Вы пришли меня убить?..

— Ить… ить… ить… — отозвалось странное эхо.

— Н-нет, — промямлил напуганный Волк.

— Врешь!.. — отрезала Мара, точнее, ее призрак.

— Ешь!.. ешь!.. ешь… — снова повторило эхо.

— Н-не в-вру, — выдавил Волк.

— Врешь!.. ешь… ешь… ешь… — ее глаза засветились багровым, от нее в стороны пошли лучи такого же мрачного багрового света, она раскинула руки. На непонятном ветре заколыхались ее призрачные одежды, и, повинуясь ее зову, в дом начали через дверь и окно влезать люди… или — не люди?! Их лица были разворочены, цвет кожи напоминал плесень, и так далее… зрелище не из приятных, так что дальше воздержусь от описаний.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! — не своим голосом заорал я и сжался в комок, отодвинувшись в угол: мой самый большой страх в жизни с самого детства был — повстречать живого мертвеца. — Зо-о-омби-и-и!!!

Мара еще сильнее засветилась багровым, с трудом двигаясь, повернула свою призрачную руку в нашу сторону и показала на нас пальцем:

— Убить… ить… ить… их!.. их… их…

Зомби обрадовано потерли полуразложившиеся ручонки и с отвратительными воплями кинулись исполнять ее приказ. Мне не повезло: я как раз сидел у окна, через которое в теремок втягивалось все больше вышепоименованных существ. Окинув глазами комнату, я зацепился взглядом за топор, висевший на стене. Ну что ж; ржавый, конечно, но полагаю, для зомби сойдет. Точнее, против них. Согнувшись пополам от боли в желудке, я все же кое-как всполз на кровать к стенке и, дотянувшись до заветного оружия, стянул его с крючка. Ну все, держитесь, паразиты!..

Зомби сомкнули вокруг нас плотное кольцо. Мы с Волком затаили дыхание. Может быть, еще обойдется? Но нет. Передний ряд трупов сдвинулся еще ближе и неожиданно бросился на нас. На Волка наседали трое, и он успешно с ними расправлялся. Зато я оказался не столь силен, как предполагал: четырех я успел изрубить в капусту, а пятый, воспользовавшись моим минутным замешательством (опять разболелся живот. Но мы уже успели разобраться: Волк сказал, что я отравился водой из Кладези), полоснул по правой руке. Надо сказать, даже ржавый, его меч резал идеально. Поэтому дальнейшее сражение мне пришлось вести левой рукой, а это достаточно неудобно и трудоемко. Короче, наши шансы уменьшились еще на десять процентов.

Около часа мы удерживали натиск злобных мертвяков. Потом и я, и Серый Волк — оба выдохлись, устали, хотели спать, были изранены, голодны, в общем, сражаться уже не могли. Я пытался продержаться еще хоть сколько-то, но тут действие моего желудочного лекарства закончилось, и я со стоном накренился, изо всех сил стараясь не упасть. И в этот-то момент какой-то полумертвый подлый трус проткнул меня насквозь вдрызг ржавым копьем где-то в области легкого. Я лишь хрипнул и вместе с копьем повалился на пол. Все поплыло перед глазами, звуки словно затихли, и нежный голос старушки в черном балахоне и с косой звал меня в негу вечного покоя…

Я еще никогда не умирал. И, наверное, поэтому не представлял себе, что буду так хорошо себя чувствовать: желудок болеть перестал совсем, раны болели все меньше, зрение потихоньку прояснялось… стоп! Это уже не симптом смерти! А мне становилось все комфортнее. Я почувствовал, как все мышцы переполняются той молодой здоровой богатырской силушкой, которая играла во мне пару-тройку дней назад. Я взревел, вскочил на ноги (отметив про себя, что все раны затянулись) и принялся оказывать обнаглевшим трупам утроенное сопротивление. Плохо было одно: зомби все прибывали. Мара, стоя в стороне, лишь зловеще хохотала и подбадривала своих слуг. Я оглянулся и понял, откуда прибывают эти твари: только что убитые мною зомби поднимались, прикручивали на место головы, руки, ноги и снова набрасывались. Я даже ахнул от такой наглости:

— Ну вы, это, совсем того… очумели…

Так… спокойно. Что делать? Что?

Дубина я стоеросовая! На что же Горох дал мне лазерные очки! Я залез в суму и достал их оттуда, нацепил себе на нос:

— Ну все, теперь вам, уроды прогнившие, совсем хана!

— Что ты делаешь?!! — не своим голосом возопила Мара, когда первая жертва моего жестокого террора рухнула на пол с обугленной головой. — Ты что, совсем дурак?!

— Да! — не без удовольствия ответил я.

С этого момента дело пошло на лад. Схватив лазером по шее, зомби падали и уже не поднимались. Таким макаром я перебил около сотни трупов, вернув их в законное состояние. Оставшиеся трое корчились на полу, провинившись перед Марой и теперь получая свое наказание. Я повернулся к Маре.