Ты в гадалки не ходи

Глава 21

Я прижалась к стеллажу и смотрела на Князева, как затрах… простите, затравленная лань.

— Не вздумайте меня тронуть! — грозно сказала я астрологу. — А не то я вас в жабу превращу.

Астролог привалился к двери и с ненавистью поглядел на меня.

— Маленькая дрянь! — выдавил он. — Сознавайся, что ты слышала?

— Я слышала ваш разговор, из которого следует, что вы с мадам Сметаниной любовники. Это одно. А другое — то, что вы замышляете вместе с мадам убить Сметанина. Ведь так?

— Допустим, — гаденько ухмыльнулся Князев. От этой его ухмылочки у меня просто зубы свело. — Только тебя я могу и не бояться.

— Напрасно.

— А знаешь, почему я тебя не боюсь?

— Почему? Потому что ты идиот?

— Хамка.

— Мерзавец.

И я не удивилась, когда Князев достал из кармана брюк очередной пистолет.

— Они у вас что, размножаются почкованием? — поинтересовалась я, указывая на пистолет.

— На колени! — приказал Князев.

— И не подумаю, — ответила я и создала шаровую молнию. — Или вы сейчас же открываете дверь, или эта молния летит вам в переносицу. Я не шучу. Я не боюсь ваших пистолетов, господин Князев.

И тут в дверь постучали.

— Ни слова о том, что ты слышала, — прошептал, делая страшные глаза, Князев. — Иначе тебе не жить.

— Я не пойду на сговор с вами, — грозно прошептала я и, повысив голос, спросила: — Кто там?

— Госпожа Рязанова, это вы?

— Да, я.

— Это дворецкий. Мне велено отвести вас в столовую. В библиотеке я вас не нашел, хорошо, что вы оказались в оружейной комнате. Отоприте дверь, пожалуйста.

— Хорошо, — И тихо, Князеву: — Отпирай, гад!

— Попробуй только выдать меня! — прошипел Князев.

И отпер дверь.

Я стояла как пугало — в одной руке шкатулка с Книгой, в другой — шаровая молния. И на меня — на такую — изумленно смотрел пожилой чопорный дворецкий.

— Э… мм… — промычал он. — Госпожа Рязанова, я не знал, что вы здесь не одна.

— Это не имеет значения, — спокойно сказала я. — Я объясняла господину Князеву принципы создания шаровой молнии. Теперь я ее развею… — я действительно разрядила молнию и распылила ее на атомы, — и пойду обедать. Ужасно проголодалась. Эти шаровые молнии отнимают уйму энергии. Так где столовая?

— Я вас отведу, — сказал дворецкий.

— А господин Князев не будет обедать с нами?

— На этот счет распоряжений от босса не поступало, — смутился дворецкий.

Я услышала, как Князев сдавленно хмыкнул.

— Ничего, господин Князев, — сказала я ехидно, — вам полезно попоститься.

И я пошла следом за дворецким.

Этот снобистски настроенный дедок привел меня в столовую, которая по размерам хоть и уступала пиршественной ведьмовской зале, но по украшениям обставила ее на сто очков. Стены просто ломились от гобеленов и картин, на столе сиял фарфорово-хрустальный бомонд, а столовое серебро так и вызывало желание его прикарманить.

Сметанин подошел ко мне и предложил руку, дабы подвести меня к столу. Подвел, отодвинул стул и нежно усадил меня на него. Если бы не хозяин, я б от волнения точно села мимо стула. Ну а волновалась я сами понимаете от чего.

Сметанин сделал знак дворецкому, и тот стал разливать суп.

— У меня все скромно, — кокетничал Сметанин. — Пища постная, я пощусь перед Рождеством. А вы поститесь, Ника?

— Нет, я как-то, как-то об этом не думала. Вообще-то надо, наверное.

— Надо. Это не только очищает организм, но и душу.

Мы принялись за суп. Он, хоть и постный, был вкуснейший и качественнейший. Давно я не едала такого супа!

Впрочем, особенно наслаждаться едой я не могла.

Меня сверлила мысль о том, как сказать Сметанину, что его собираются убить. И, наконец, я решилась. Отставив пустую тарелку в сторону, я сказала:

— Господин Сметанин, я должна вам кое-что сообщить.

Он поднял бровь:

— Что именно?

— На вас будет совершено покушение.

Сметанин, казалось, не удивился.

— Когда и кем? — только и спросил он.

— Когда — на Рождество, кем — людьми Лунатика.

— Откуда вам это известно?

— Скажем так, я стала свидетельницей одного разговора, который мне не понравился.

— Степан, положите госпоже Рязановой печеного картофеля и стерляди. Между кем был этот разговор?

Я слегка замялась, но потом выдала:

— Между вашей женой и астрологом. Я слышала это буквально несколько минут назад. Разговор проходил в оружейной комнате.

— А как вас туда занесло, простите?

— Я… я искала туалет. Пошла по коридору, услышала, как за одной из дверей плачет женщина, и…

Тут я пересказала Сметанину все в подробностях. Он молчал, не бледнел, не краснел и вообще выглядел спокойным, как Монблан. Когда я закончила, он сказал:

— Что ж, теперь я могу развестись с моей женой без всякой опаски. Высокомерная стерва! И на кого она только меня променяла! Ха, на астролога. Смешно до колик. Вы ешьте, Вероника, ешьте. События, о которых вы мне столь любезно рассказали, не стоят того, чтобы из-за них перестать есть отличную стерлядку. Только не подавитесь косточкой.

— Я постараюсь, — пробормотала я, краснея.

Было мне нестерпимо тошно. Хотелось дать пощечину себе самой. Хотя в чем я провинилась? Да ни и чем! К тому же я предупредила преступление, убийство человека!

— Теперь они изменят свои планы, — сказала я Сметанину. — Раз знают, что я все слышала.

— Вполне возможно.

— Вам, наверное, следует усилить охрану.

— Ни к чему. Если кто-то захочет со мной разделаться, он пробьется и через охрану.

— Ну да, логично.

— Почему вы не едите картофель?

— От него полнеют. Господин Сметанин, я бы не была столь беспечна в деле своей безопасности.

— А, бросьте, Вероника! Я не боюсь. Уж если мне на роду написано погибнуть от руки Лунатика или моей вздорной жены, так это и сбудется. Совершенно не стоит из-за этого отказываться от радостей жизни. Кстати, вот что.

— Да?

— Охрана потребуется вам. Вот уж кто действительно в опасности, так это вы, девочка.

— Я не девочка, я почти ведьма. Думаю, я смогу справиться с любыми угрозами. К тому же у меня есть инкуб. Он майор милиции и может защитить меня лучше всякого частного охранного предприятия.

— Ну смотрите, — шутливо погрозил пальцем Сметанин. — Вы нужны мне живой и по возможности здоровой.

— Хорошо, это я учту.

Остаток обеда мы провели в ничего не значащей беседе о погоде и природе. Наконец господин Сметанин отпустил меня. В сопровождении его племянника я оделась и спустилась к машине.

На улице уже было сумрачно и непогоже. Разгулялась метель. Бедный бурундучок, наверное, спрятался от греха подальше.

Алексей довез меня до дому и распрощался. Я вошла в подъезд. Там было темно.

— Черт! — в сердцах сказала я. — Опять лампочку разбили!

И тут же получила сильнейший удар по голове.

…Очнулась я на грязном холодном полу подъезда. Я лежала на боку, сжавшись, как побитый котенок, и инстинктивно крепко прижимала к груди шкатулку с Книгой. Слава богу, ее у меня не украли. Голова просто раскалывалась от боли, во рту пересохло, и мне казалось, что я на самом деле уже мертвая, а не живая.

— Помогите, — прошептала я.

И тут пришло счастье.

Явилось оно в форме майора Колоскова.

— Никочка! — закричал майор и поднял меня на руки, — Бедная моя! Что с тобой сделали!

— Голова, — проскулила я. — Меня ударили. Меня хотели убить.

Майор принес меня в квартиру, осторожно раздел и отправился со мной в ванную. Тут он осмотрел мой многострадальный затылок.

— Шишка, — сообщил он, — но не проломили, что само по себе хорошо. Никочка, ты не волнуйся, я обязательно найду этих подонков. А пока давай я помогу тебе вымыться.

Майор выкупал меня как младенца, виновато пряча глаза.

— Прости меня, Ника, — проговорил он, когда я, вымытая и завернутая в банный халат, возлежала на диване в гостиной. — Прости, я должен был поехать с тобой! Но я не ожидал, что на тебя нападут. Кому ты перешла дорогу?