Здравствуй, я твой ангел (СИ)

– Результаты положительные, – тихо ответил старик. – Как бы фантастично это не звучало, но госпожа Ленгро действительно заражена Божественным ядом. Скоро она должна прийти в норму, но не надолго. С каждым днем ее самочувствие будет ухудшаться, по мере распространения яда по организму.

– Что можно сделать? – закрыв глаза, отрывисто спросил вампир.

– Боюсь, ничего, – печально вздохнул завмагпункта. – Ведь, если легенды не врут, от этого яда нет спасения даже Богам.

В комнате повисло напряженное молчание.

– Выйдите, – тихим, но от этого не менее пугающим голосом приказал Александрий. – Все.

Никто, даже эльф, не решились протестовать, поэтому уже через минуту он остался один. Лишь на кровати рядом с ним все так же беспокойно металась хрупкая девушка. Вампир нежно провел рукой по ее лбу, и она сразу же успокоилась, погрузившись в безмятежный сон.

– Я не дам тебе умереть, – тихо пообещал Сент–Левен, смотря на прекрасное лицо той, которую так любил.

Глава 11

Адиалия. 

Я очнулась, лежа в уже знакомой палате магпункта. Бессмысленным взглядом уставилась в потолок, в голову лезли ленивые мысли.

Что я здесь делаю? Разве не должна была уже умереть? А может, так и случилось? Ведь Златый говорил, что мне дали иммунитет Богов, а значит, каждый раз после смерти я должна воскресать. Ну, за исключением особых случаев, конечно. Ведь даже Богов можно убить.

Голова немного гудела, но в целом я чувствовала себя неплохо. Повернув голову, я только сейчас увидела Алекса, дремавшего рядом со мной в кресле. Под моим удивленным взглядом его веки дрогнули, и спустя секунду он открыл глаза.

– Диали… – хрипловатым со сна голосом непонимающе пробормотал вампир, а затем вдруг резко сорвался с кресла, падая перед моей кроватью на колени. – Ты очнулась!

С этими словами он схватил меня за руку и порывисто прижался к запястью губами. Я растерянно посмотрела на так непривычно эмоционального Алекса.

– Ну чего ты. Со мной все в порядке, честно, – ласково взъерошила я его волосы.

Лицо вампира после моих слов как–то странно исказилось. Подняв на меня полные боли глаза, он вымучил улыбку.

– Я так боялся за тебя, ты даже представить себе не можешь.

– А как я тут оказалась? – успокаивающе погладив его по руке, спросила я.

– Когда я почувствовал тебя в первый раз, связь быстро оборвалась, и я не успел понять, где ты находишься. Сгоряча чуть не убил своего старейшину – это было на созванном мною собрании клана. Корил себя всеми словами – думал, упустил свой единственный шанс. А затем связь внезапно вновь восстановилась. Я сразу же телепортировался и увидел тебя, лежащую без сознания. Перепугался до дрожи в коленях. Когда перенес тебя сюда, уже самого отпаивать надо было. Раны тебе быстро залечили, но ты сутки не приходила в сознание.

Так, так. Значит, я не воскресала (да и не хочется мне когда–нибудь это испытать), а меня вылечили. Стоп. А почему тогда моя регенерация не сработала? Да и валялась в отключке я что–то слишком долго…

– Ты не мог мне кое–что объяснить? – осторожно начала я. Дождавшись его настороженного кивка, я продолжила – Почему я целые сутки не приходила в сознание?

Вампир не ответил, опустив голову.

– Алекс?… Не молчи, пожалуйста! Если это что–то важное, мне нужно знать.

– Это из–за яда, – глухим безжизненным голосом ответил мне мужчина.

– Яда?! – растерялась я. – Какого еще яда?

А в голове тем временем вспыхнула догадка о звере. Но Алекс разрушил мои предположения:

– Его называют Божественным ядом. Он содержится в шипах Светозарного плюща, который раньше вообще считался легендой.

Перед глазами пронеслось воспоминание об исколотых в кровь ладонях.

– Но, раз я себя хорошо чувствую, вы, так понимаю, нашли антидот?

– Нет, малышка, – с болью в голосе ответил вампир, избегая встречаться со мной взглядом. – От этого яда нет противоядия. Он смертелен даже для Богов, отсюда и название.

– Я… я умру?

– Нет! – Алекс резко поднял на меня голову, в его глазах горела отчаянная решимость. – Я найду выход, вот увидишь!

Он с силой прижал меня к себе, взволнованно прошептав на ухо:

– Я никогда, ни за что не дам тебе умереть. Веришь?

– Верю, – тихо ответила я, целуя его в висок.

Я соврала. Если яд смертелен даже для Богов, у меня нет шансов. Но в объятиях моего вампира было так хорошо и спокойно, что я позволила надежде вспыхнуть на один короткий миг.

Внезапно входная дверь с шумом распахнулась, и в палату ввалились Дан с Роном.

– Диали!! – хором завопили они, не обращая внимания на нашу с Алексом позу. Дождавшись, пока вампир с неохотой выпустит меня из объятий, дружки тоже полезли обниматься. Странно, но когда после оборотня меня крепко обнял Дан, лицо ректора как–то странно вытянулось, и он со злобой прошипел:

– А ну убрал с–свои конечнос–cти! И ec–сли еще раз об этом подумаешь, я тебя и на километр к ней не подпущ–щу!

Эльф, смущенно залившись краской, резко от меня отшатнулся. Я удивленно переводила взгляд с Дана на Алекса, не понимая причины злости второго и смущения первого.

Ситуцию разрядил Рон, торопливо заговорив:

– Мы так обрадовались, когда завмагпункта сообщил нам, что ты пришла в себя!

– И откуда старикан все узнает? – хмыкнул вампир, расслабившись.

– Кстати, где же ты все это время пропадала? Все на ушах стояли, когда после исчезновения демонов тебя не нашли.

– Я… я была у Кэссандра. В день нападения демонов на ВАМ я потратила слишком много сил и осталась с опустошенным резервом. Даже сопротивления достойного оказать не смогла, когда он решил меня прихватить с собой в качестве сувенира. Но со мной он очень хорошо обращался, совсем не как с пленницей. Я только потом узнала почему…

Лицо Александрия после моих слов превратилось в отчужденную маску.

– Что?! Как же ты выбралась? И почему тебя ни один артефакт не засекал? – посыпались вопросы дружков

– Он поместил меня в комнату, стены которой были исписаны древнестихийной прописью, а на руки надел антимагические браслеты. Думаю, вам не надо объяснять, что это такое. А что касательно того, как я выбралась… .Кэссандр сам отпустил меня.

Парни недоуменно переглянулись. Лишь вампир все так же хранил угрюмое молчание.

Прочитав в глазах Даниэля закономерный вопрос, я покачала головой:

– Я не хочу говорить, что стало тому причиной.

– Ты довольно спокойно говоришь о нем, – медленно произнес Алекс, глядя мне в глаза. – Куда подевалась твоя прежняя ненависть?

– Скажем так, выяснилось, что я заблуждалась на его счет, – осторожно ответила я.

– Так значит, ты вот так просто простила его? – процедил вампир, но его злость почти тут же угасла. Тяжело вздохнув, он с грустью посмотрел на меня. – Прости, малышка. Ты, конечно, в правде делать свой выбор, в том числе, кого прощать, а кого нет. Это не мое дело.

Последняя фраза была сказана со странной горечью. Я поняла, что мои слова причинили ему боль, и чувство вины захлестнуло меня.

Догадавшись, что тому причина, я порывисто схватила его за руку и, сжав в своих ладонях, горячо проговорила:

– Прощение не означает того, о чем ты думаешь. Его недостаточно, чтобы воскресить чувства! Да и разве нужен мне кто–то, кроме тебя?

В первый раз я так открыто говорила о своих чувствах. И не лгала. Прощение прощением, а любовь оно не заменит. А к моему вампиру я испытывала именно любовь, пусть и окончательно поняла это совсем недавно. Алекс пару секунд внимательно смотрел мне в глаза, и, как будто что–то там увидев, тепло улыбнулся уголками губ.

Дан с Роном, невольно став свидетелями не предназначенной для посторонних глаз сцены, смущенно прокашлялись:

– Ну, мы пойдем, пожалуй. Кстати, тебя там, Диали, твоя ворона дожидается. Может, мы ее сюда притащим?