...И паровоз навстречу!

де с немецкого звучала примерно так:
Жил да был купец Калашников, Торговал-менял, магазин имел. А во том ли магазине товары-то Всяки-разныя, все заморския. Как-то раз да под Новый год Выходил из подпола крысиный царь Со своею крысиною матерью — то ли Шушерой, то ль Чучундрою. Подошел крысиный царь к добру молодцу, Молвил нагло языком человеческим: – Ты, Калашников, отдавай-ка мне Половину дохода торгового, А за дань твою возведу тебе Кровлю новую, стопудовую. И никто на тебя не позарится, А позарится – разберуся с ним. Сдвинул брови купец, осерчал вельми: – Как ты смел, пасюк, предлагать сие? Крыса ты лицом, а нутром свинья. Как посмел ты влезть, ой, незваный гость, С таковым мурлом во калашный ряд? — Взял купец скамью да прибил царя, Раздробил ему все три головы. Испустил пасюк свой последний дух, А Чучундра-то злая волшебница, Мать его да подпольная хищница Наслала на купца на Калашникова Чары страшныя, неминучия. Превратился он не в орехокол Да не в ступочку с мясорубкою, А в оружие огнестрельное. Величать да звать его «автомат» — Распрекрасный стрелец Калашников. С магазином он, сиречь рожком, теперь И со всеми-то причиндалами. 

– И все?! – недоуменно спросил Лобенроген, когда стало ясно, что Палваныч не продолжит.

– Все.

– Знаете, Пауль… Вообще-то мне нравится, когда в сказке есть счастливое окончание. Но вот сейчас я очень рад, что ваш стрелец снова не стал купцом. Нынче это прискорбное обстоятельство необычайно нам помогло.

Из-за стола встал седоватый длинноволосый мужик:

– Ваши благородия, дозвольте вашему певцу прославить сегодняшний бой. Я не дерзну соревноваться с господином Паулем – Повелителем Тьмы. Но мы просто обязаны ответить на хорошую балладу!

– Пой, пой! – заголосили с мест.

Косолаппен дал согласие. Певец вышел на середину зала, достал из-за спины лютню. Узловатые пальцы пробежались по струнам.

– Спою вам, братья, о событиях давних… – продекламировал седоватый и тут же услышал недовольные вопли:

– Какие давние? Сегодняшние! Совсем допился, бард пивной!

– Да, о давних! – огрызнулся певец. – Ну, они сейчас недавние, но любая легенда начинается с того, что подчеркивается древность событий!

– А, так бы и сказал… – зароптали слушатели.

– Значит, я все же спою, братья, о событиях давних, хотя вы сами видели, как это случилось…

– Как это случилось? – еле слышно спросил Дункельонкель трясущегося человечка.

Человечек трясся от холода и страха. Он почти сутки безостановочно мчался в столицу Доцланда. Загнав две лошади, он добрался до ставки командования армией, а оттуда его переправили в Зингершухерштадт ковром-самолетом. Не успев опомниться, человечек предстал перед самим Вождем и Учителем.

Колени уперлись в ледяной каменный пол. Голова покорно склонилась.

– Командир-десятник Факельмакель {[19]} , ваше величество! – заикаясь, отрекомендовался подданный.

– Ты издеваешься?! – все так же тихо поинтересовался Дункельонкель. – Факельмакель…