Трое против Рыгайлы

— Саботаж! — в упоении вопил Гексоген.

Нэш прикинул рыночную стоимость того, что его напарник уже сжег, и решил, что пора его «слегка встряхнуть». Сделать это, однако, было не так-то просто: Гексоген, с бутылкой в одной руке и тесаком в другой, носился по пожарищу, как по раскаленной сковородке. Наконец Нэшу удалось оказаться у него за спиной и схватить за руку.

— Тихо, тихо… Хорош… Хорош, я говорю, тормози уже, а?

Гексоген уставился на Нэша. Глаза у него были абсолютно безумные, и Нэш уж было решил, что дело совсем плохо, но тут в них мелькнула искорка осмысленности. Гексоген выдохнул и осоловело огляделся. Впрочем, долго рассусоливать времени не было. Плечом к плечу товарищи стали прорубаться ко входу в подземелье.

В какой-то момент Нэш вдруг со всей отчетливостью понял, что их сил все равно чуть-чуть не хватает. Обгоревшие, едва живые помойники, попавшие под бомбардировку, валились с ног от одного хорошего удара монтировкой, но продолжали наступать со свойственным ботам фатализмом. И это делало свое дело: приключенцы продвигались вперед слишком медленно, барьер из пламени уже почти прогорел, а со стороны проходной подтягивались свежие силы неприятеля.

Прорвавшись сквозь последний заслон «горелых» помойников, Нэш вдавил в панель кнопку вызова лифта. Оставалось только ждать, пока платформа не поднимется, ждать секунд десять, вроде и недолго. Но, похоже, именно это ожидание их и погубит.

Гексоген, перекинув тесак в левую руку, снова достал из сумки бутылку и вопросительно глянул на Нэша. Увы, теперь они находились в самой гуще врагов, так что взрыв повредил бы им не меньше, чем помойникам. По всему выходило, что пора говорить что-то насчет «последнего и решительного» и «сделали, что могли». Нэш уже собирался ляпнуть что-то банальное на эту тему, когда его прервали довольно грубым образом: пулеметной очередью.

Позабытый всеми пулеметчик, по большому счету — виновник всего столпотворения, вылетел на сцену со свойственным его профессии шиком. Правда, вел он себя немного странно: стрелял редко и все больше короткими очередями, чаще орудуя своим оружием, упитанным пулеметом Льюиса, как дубиной.

Увидав подмогу, Нэш воспрянул духом, временно забыв даже о недоверии к незнакомым игрокам. Платформа лифта уже виднелась внизу, и конфуз, причиненный пулеметчиком помойникам, как раз дал несколько драгоценных секунд, чтобы дождаться ее и загрузиться. Отшвырнув последнего помойника залпом из обреза, Нэш втащил на платформу Гексогена, шкодливо примерявшегося, куда бы напоследок зашвырнуть бутылку с зажигательной смесью, дернул вниз решетку и вдавил кнопку спуска.

Убедившись, что неприятель вне досягаемости, Гексоген, аккуратно спрятав бутылку обратно в сумку, уже знакомым Нэшу жестом вытер руку об штаны и протянул ее пулеметчику:

— Гена! Будем знакомы.

Пулеметчик стянул с головы глубокий капюшон потрепанной накидки, и Нэш вдруг с удивлением понял, что это девушка. Незнакомка шмыгнула носом, вытерла (а точнее — размазала) ладонью с лица копоть и представилась:

— Руби. Очень приятно.

Третий не лишний, третий запасной

Шахты уходили далеко на юго-восток и вниз на несколько ярусов. Что тут добывали, оставалось вопросом темным, но, судя по всему, до катастрофы, разрушившей мир «Забытых перекрестков», подземелья использовали как хранилище всякой химической и радиоактивной гадости, дающей приятное зеленоватое свечение и расфасованной, по давней традиции компьютерных игр, в характерные металлические бочки.

То ли из-за воздействия содержимого бочек, то ли просто потому, что так и должно быть в подобных местах, в лабиринтах шахт водилась масса всякой мутировавшей живности. Были тут и покореженные постядерным бытом рудокопы, и белесая подземная разновидность грызюков, и другая нечисть; сюда приводили некоторые уже выполненные Нэшем задания, да и вообще тут можно было разжиться опытом и трофеями.

К счастью, сейчас группе Нэша не нужно было особо углубляться в этот лабиринт. До места, где один из боковых штреков утыкался в пересеченную трещиной бетонную стену бомбоубежища, оставалось минут десять ходьбы, да и монстры тут были несерьезные. На своем тринадцатом уровне Нэш легко прошел бы тут и в одиночку, даже не тратя патроны, а сейчас, втроем, приключенцы и вовсе могли идти как по бульвару.

Пока лифт опускался, Нэш то и дело с любопытством оглядывался на новую попутчицу. Это была довольно крепкая девушка, что называется, спортивного телосложения, одетая в брезентовые штаны, ботинки с высокими голенищами и кошмарную, напоминающую рубище престарелого назгула накидку с капюшоном грязно-песочного цвета. Из-за рюкзака с запасными дисками, скрытого под накидкой, казалось, что девушка все время сутулится. Волосы у нее были подстрижены довольно коротко и прикрыты чем-то вроде немецкой пехотной шапочки с козырьком. Пулемет Руби несла, точно оглоблю, на плече.

— А вы, сударыня, собственно, какими судьбами в этих краях? — галантно разорвал повисшую в воздухе неловкую паузу Гексоген.

— Я с исследовательской миссией, — важно заявила Руби.

— Чего? — удивились парни.

Лифт уже достиг первого яруса подземелья, и группа вышла в длинный коридор. Тут было безопасно, самое время перевести дух, проверить снаряжение и собраться с мыслями.

— В общем, — вздохнула Руби, — мне нужно в старое бомбоубежище.

— На Рыгайлу, что ли?! — удивился еще больше Гексоген. — В одиночку?!

— Не совсем, — помотала головой девушка. — Я хочу снять карту бомбоубежища.

— Карту? — удивился Нэш — Но… Это… Разве…

— Я вот сейчас подумал, — деликатно заметил Гексоген, — что ни разу не видел карту Шелтервильского бомбоубежища.

— Потому что ее нет! — возбужденно взмахнула рукой Руби. — Шелтервиль весь облазили, вдоль и поперек, тут каждая кочка носит чье-то имя. Шахта, в которой мы сейчас находимся, расписана от и до. А бомбоубежище — нет!

Гена понимающе кивнул, как кивает психиатр, окончательно утвердившись в диагнозе.

В мире «Покорителей забытых перекрестков» дела с именованием обстояли очень интересно. Собственно, названий, придуманных разработчиками, тут фактически не было. Локации, монстры и артефакты — все это было изначально безымянным, имена им давали сами игроки. Традиция уже давно устоялась: игрок, предоставивший на форум описание безымянной локации или скриншот нового монстра, имел право предложить и собственный вариант названия, войдя в историю и увековечив свое имя. После этого какое-то время длилось обсуждение, иногда по указанным координатам высылалась специальная экспедиция, дабы подтвердить или опровергнуть слова автора. Потом еще какое-то время шла ругань и шутки, менее расторопные, но более остроумные посетители форума предлагали свои варианты названий. В конце концов новинка заносилась в реестр: для локаций вносились координаты, описание, название, предложенное первооткрывателем (если только оно не было совсем уж идиотским), а также одно или два из наиболее удачных прозвищ.

Однако «эпоха великих географических открытий» для сервера давно уже миновала, принеся славу и бессмертие целой плеяде исследователей. Сейчас приходилось изрядно попотеть, чтобы найти что-то новое, достойное внимания. И были, конечно, несчетные полчища любителей халявы, кидавшихся именовать все, что под руку попадется, лишь бы развести ругань на форуме, например — валуны и отдельные строения в городах.

В свете этого отсутствие подробной карты бомбоубежища и правда выглядело странновато. Впрочем, славой первооткрывателя тут и не пахло: запись о том, где расположена эта локация и какими монстрами населена, давно была в реестре. Однако ее первооткрыватель не потрудился снять подробную карту. Доделать его работу никто не взялся, было еще много неоткрытых земель. А позже, наверное, просто никому в голову не пришло искать что-то новое в Шелтервилле, самой изученной локации сервера.

— И ты что же, вознамерилась одна составить карту всего бомбоубежища? — недоверчиво уточнил Нэш.