ПП. Благие намерения (СИ)

— Это тяжело? — вдруг спросил Ерш, — Совмещать?

— Не очень, — подумав, ответила я, — По принципу «разделяй и властвуй», с упором на «разделяй». Они хорошие, очень хорошие, но живут в совершенно другом мире, и, кроме учебы, у нас нет ничего общего. Зачем спрашиваешь?

— Да так, — тень пожала плечами, и куртка издала характерный кожаный звук, — Никогда не учился с людьми, вот и интересно.

Я промолчала. Наверное, будь Фортуна чуть благосклоннее, я могла бы сказать то же самое.

— Тетушкам расскажешь? — спросил оборотень.

— Нет, — отрезала я.

— Однозначно криминал?

— Да не в этом дело… Кистецкий их не волнует, а вот тебя вытаскивать из дома не стоило. Мало ли что.

Ну вот кто меня за язык тянул? Мой кишечник-ясновидец?

— Да ладно, — Ерш беззаботно взмахнул руками, разминая плечи, — Хоть проветрился немного…

Аккуратно выстроенная маскировка из зелий треснула и осыпалась осколками дыма, во всей красе являя оборотня миру. Быть не может, я так не ошибаюсь! Мы резко остановились, оглядываясь по сторонам, оборотень изо всех сил вдохнул морозный воздух и молча задвинул меня за спину. От страха я вся покрылась пупырышками, но впадать в панику не собиралась. Когда под ногами поползли черные линии, воздух посерел и странно загустел, а пространство исказилось гранями Черного Граната [45]примерно пятнадцати метров в диаметре, я запустила руку в карман и вынула связку ключей с облезлым брелком в виде бейсбольной биты. Кто-то сильно потратился, чтобы замочить нас, не привлекая внимания. Желудок скрутило, но несколько глубоких вдохов-выдохов поправили положение.

— Сколько? — тихо спросила я, откручивая брелок.

— Шестеро, — ответил Ерш и сбросил куртку, — Прямо сейчас не помешала бы помощь. Какие-нибудь предложения?

— А то, — я дважды хлопнула по связке ключей и уронила ее на землю, — Продержаться пять минут.

Оборотень то ли хохотнул, то ли закашлялся, не отрывая взгляда от силуэтов, медленно и молча приближающихся к нам от края Сферы, трое с его стороны и столько же с моей. Здоровые такие парни с мутными рыбьими глазами. У одного в руке сиял демаскирующий артефакт. Я не успела толком рассмотреть лица, когда все шестеро соскользнули во вторую ипостась, и по земле зашуршали не подошвы, а когти.

Они совершенно не торопились, и я крепко сжала челюсти, чтобы не застучать зубами отнюдь не от холода.

— Не протянем, — сухо и мертво сказал Ерш, — Прости. Не двигайся и не путайся под ногами.

Парень беззвучно превратился и стал прохаживаться вокруг меня. Я хотела сказать, чтобы он так не крутился, а то меня укачивает, но вместо этого продолжала дышать, размяла плечи и запястья и невольно подумала, что Ерш гораздо крупнее и… драконистее, что ли, чем его зомбированные сородичи. А потом на нас напали, без предупредительных выстрелов, грубо и невоспитанно.

Мы, как по команде, пырснули в разные стороны, и группе нападающих пришлось разделиться на две неравные части — четверо наседали на Ерша, а двое помельче неспешно направились ко мне, как к слабому противнику, скаля зубы с омерзительным злорадством. И-ик… Один, играясь, щелкнул зубами возле моей ноги… и полновесная бейсбольная бита с нежностью метеорита врезалась ему в ухо, а второй получил под ребра пинок шипованным берцем.

Ай эм БЕРСЕЕЕЕЕЕРК!!! [46]

— Хоум ран! — вякнула я, чувствуя, как страх отступает под неожиданным напором азарта и взмахнула своим грозным оружием на манер двуручного меча.

Пока его товарищ оглушенно мотал головой, пнутый оборотень цапнул меня за левый локоть, я поднырнула под светло-коричневое мохнатое брюхо и правой рукой крутанула биту, целясь туда, куда всем мальчикам, вне зависимости от биологического вида, целить не стоит. Пес сдавленно хрюкнул и разжал зубы, от болевого шока скатившись в человеческий вид.

— Прямо в яблочко! — обрадовалась я, но тут первый, которого я неосторожно оставила за спиной, очухался и повалил меня на землю, лицом вниз. Я наугад махнула битой, не попала, попробовала еще раз и почувствовала, как безотказное оружие выскальзывает из пальцев и отлетает куда-то в сторону. Пес зарычал и вцепился зубами мне в затылок, явно намереваясь прокусить череп…

— Аай-яй-яй-яй! — завопила я, пытаясь схватить ногтями нос противника. Больно же!

— Ау-уау-уау! — взвыл тот, когда часть его зубов с хрустом раскрошилась об узор татуировки Брони. Оборотень отскочил и замер метрах в трех, стараясь не закрывать окровавленную пасть и с ненавистью наблюдая за мной маленькими черными глазками. Бита лежала у его лап, чуть поодаль с трудом поднимался тот, кому я сократила шансы на вклад в генофонд, не спеша принимать вторую ипостась. Ершу приходилось очень плохо — несмотря на заметное преимущество в скорости, он едва успевал уворачиваться от зубов и когтей, отталкиваясь лапами от границ Граната, шерсть на боках слиплась от крови, а с клыков капала пена. Одним судорожным рывком он схватил ближайшего оборотня за загривок и швырнул в остальных противников, как шар для боулинга. «Кегли» бросились врассыпную, уворачиваясь от визжащего сородича, и возобновили атаку.

А я что?! Где моя бита?!

Моя беззубая Немезида, словно услышав, о чем я думаю, наступила на оружие всем весом. Бита жалобно затрещала.

— Не трожь артефакт, сволочь! — заорала я и вцепилась зубами в мохнатое ухо жертвы любительской стоматологии. Тот взвизгнул и поднялся на задние лапы, пытаясь меня стряхнуть, а я соскочила на землю, потянулась за битой… и здоровенная рука второго вражины схватила меня за шиворот и ткнула лицом прямо в сугроб, а вся остальная тяжесть оборотня обрушилась на мою спину. Мамочка, топят! В смысле, душат! Я замолотила конечностями, но безрезультатно, снег забился в рот и нос, вызывая нестерпимое жжение в носоглотке, нехватка кислорода с каждой секундой становилась все острее, в глазах поплыли желтые круги, лицо горело…

Нечто куда более сильное, чем муки совести, сбросило оборотня с моего позвоночника, и я вскинула голову, с хрипом вдыхая морозный воздух с привкусом крови и мокрой псины. Черный Гранат все так же скрывал от посторонних глаз семерых оборотней, замерших живописной инсталляцией под заклинанием стазиса [47], одну маленькую недоведьму и двух ну очень похмельных, не накрашенных тетушек с растрепанными со сна волосами. На мисс Плам была кремовая шелковая пижама с трогательными панталончиками до колена и тонкой маечкой, а на Оливии и того меньше — бирюзовая ночная рубашка достаточной длины, чтобы прикрыть то, из чего растут ноги. Обе мрачно восседали на гоночной метле Матильды.

— Даянира!

Появилось желание уподобиться страусу и нырнуть обратно в снег.

— Брюнгильда!

Я вжала голову в плечи, нашарила рукой биту…

— По-Плам!

— Аа-а-а! — заверещала я, закрыв глаза, — Знаю-знаю-знаю-знаю! Все знаю…

— Балда! — мисс Плам соскочила с метлы и заключила дурное дитя в объятья. Ее заметно потряхивало, но не от холода — теплый ветерок безостановочно скользил по ее коже.

— Домашний арест, до самого отъезда, — оттеснила подругу снежно-белая мисс По, погладила меня по голове и тут же брезгливо отдернула руку, — Это еще что?!

Я испуганно коснулась затылка, на пальцах осталась клейкая смесь дурно пахнущей слюны и крови.

— Не моя, — брякнула я, падая на колени от осознания того, что кто-то на самом деле пытался прокусить мне череп с такой силой. А потом все вытеснила одна мысль — что с Ершем? Я с трудом поднялась на ноги и стала осматривать поле боя вместе с тетушками.

Чем ближе мы подходили к Ершу, тем тише становились мысли в моей голове, а когда до цели осталось не больше метра, в ушах звенело от этой тишины. Картина была леденяще… четкой. Нашего оборотня прижали к земле, два пса повисли на передних лапах, третий вцепился ему в холку так, что шея оказалась абсолютно беззащитной под зубами четвертого, и клыки на треть длины вошли в густую коричневую шерсть. Заклинание стазиса обволакивало всех пятерых подрагивающей стеной ветра.