Путеводитель «Автостопом по Галактике»

Внезапно громоподобный голос заполнил комнату.

— Могу ли я высказаться по этому вопросу? — вопросил Глубокий Мыслитель.

— Мы устроим забастовку! — продолжал голосить Фруумфондел.

— Правильно! — поддержал Майекфизе. — Национальную забастовку философов! Что вы тогда будете делать?!

Уровень гудения неожиданно повысился, потому что для придания голосу Глубокого Мыслителя большей авторитарности включились вспомогательные басовые устройства, встроенные в красивые резные полированные микрофоны, которыми был напичкан кабинет по всему своему периметру.

— Я только хотел сказать, — провозгласил компьютер, — что все мои схемы отныне будут полностью заняты поиском Ответа на Великий Вопрос о Жизни, Вселенной и Всяком Таком. — Он выждал паузу, чтобы убедиться, что все внимательно его слушают, после чего продолжил более спокойно: — Но работа программы потребует некоторого времени.

Пфук нетерпеливо взглянул на часы.

— Сколько? — спросил он.

— Семь с половиной миллионов лет, — ответил Глубокий Мыслитель.

Придурвилль и Пфук заморгали от неожиданности.

— Семь с половиной миллионов лет! — закричали они хором.

— Да, — подтвердил Глубокий Мыслитель. — Я же сказал, что должен буду подумать над этим. Как мне кажется, работа подобной программы не может не вызвать чрезвычайного интереса со стороны общественности и, вследствие этого, оживления во всех областях философии. У каждого будет своя собственная теория по поводу Ответа, который мне в конце концов предстоит найти, а кто более других способен возглавить эту сферу деятельности средств массовой информации, как не вы сами? Если вы будете достаточно яростно спорить друг с другом и поливать друг друга грязью в популярных изданиях, и особенно если вы наймете достаточно опытных агентов, то вам на всю жизнь хватит и работы, и славы. Как вам моя идея?

Философы только рты поразевали.

— Вот черт побери! — ахнул Майекфизе. — Вот это я называю мыслить! Слушай, Фруумфондел, почему мы сами до такого не додумались?

— Не знаю, — сказал Фруумфондел благоговейным шепотом, — у нас, наверное, слишком тренированные мозги, Майекфизе.

Сказав это, они развернулись на каблуках и вышли в дверь навстречу такому образу жизни, который не снился им даже в самых смелых снах.

Глава 26

— Все это очень познавательно, — сказал Артур после того, как Слартибартфаст познакомил его с ключевыми моментами этой занимательной истории, — но я не понимаю, какое все это имеет отношение к Земле, мышам и прочему.

— Но вы же выслушали лишь первую часть истории, землянин, — сказал старик. — Если вы согласитесь узнать, что случилось семь с половиной миллионов лет спустя, в день Великого Ответа, то я позволю себе пригласить вас к себе в кабинет, где, с помощью Сенс-О-Лент, вы сможете лично принять участие во всех событиях, а также, если пожелаете, пройтись по поверхности Новой Земли. К сожалению, она еще наполовину недоделана — мы еще даже не захоронили в ледниках искусственных динозавров, а потом, надо заложить третичный и четвертичный периоды кайнозойской эры, и…

— Нет, спасибо, — прервал Артур, — это будет не совсем то.

— Конечно, — согласился Слартибартфаст, — не совсем, — и развернул аэромобиль, направив его прямиком в умопомрачительную стену.

Глава 27

В кабинете Слартибартфаста царил хаос, подобный последствиям взрыва в публичной библиотеке. Как только они вошли внутрь, старик нахмурился.

— Такая неприятность, — пожаловался он, — в одном из компьютеров системы жизнеобеспечения взорвался диод. Мы попытались оживить персонал уборщиков, но оказалось, что все они умерли тридцать тысяч лет назад. Спрашивается, кто теперь уберет трупы?… Слушайте, садитесь-ка вот здесь и дайте я вас подключу.

Он жестом указал Артуру на кресло, сделанное, казалось, из грудной клетки стегозавра.

— Оно сделано из грудной клетки стегозавра, — объяснил старик, шаря вокруг и выуживая какие-то проволоки из-под груды разбросанных бумаг и чертежных инструментов. — Вот, — нашел он, — держите, — и передал Артуру пару оголенных проводов.

Лишь только Артур прикоснулся к ним, на него полетела птица.

Он висел в воздухе и себя не видел. Под ним простиралась красивая усаженная деревьями городская площадь, окруженная, насколько можно было охватить взглядом, белыми бетонными зданиями, величественные фасады которых портили трещины и пятна от непогоды. Сейчас, однако, светило солнце, свежий ветерок легко танцевал на кронах деревьев, а странное ощущение, что здания тихонько гудят, было, видимо, вызвано тем, что вся площадь и примыкающие к ней улицы кишели веселыми, возбужденными людьми. Где-то играл оркестр, яркие флаги трепетали на ветру, и дух карнавала витал над толпой.

Повиснув в воздухе над всем этим оживлением и не имея даже тела, которое он мог бы приложить к собственному имени, Артур чувствовал себя ужасно одиноко, но, прежде чем он успел подумать на эту тему, на площади раздался голос, призвавший собравшихся к вниманию.

Человек, стоявший на ярко украшенной платформе перед зданием, по всей видимости, главным на этой площади, обращался к толпе через мегафон.

— О люди, стоящие в ожидании под сенью Глубокого Мыслителя! — выкрикивал он. — О почтенные потомки Фруумфондела и Майкфизе, Величайших и Интереснейших Ученых, которых когда-либо знавала Вселенная, Время Ожидания истекло!

В толпе раздались вопли восторга. Флаги, ленты, свист носились в воздухе. Примыкающие к площади улочки сильно напоминали многоножек, валяющихся на спине и отчаянно машуших лапками.

— Семь с половиной миллионов лет ждал наш народ этого Великого и, надеемся, Светлого Дня, — кричал оратор. — Дня Ответа!

Толпа в экстазе кричала «ура!».

— Никогда больше, — провозглашал ведущий, — никогда больше не будем мы просыпаться по утрам и думать: «Кто я?», «Зачем я живу?», «Имеет ли значение, в масштабах Вселенной, если я сейчас не встану и не пойду на работу?». Ибо сегодня мы раз и навсегда узнаем простой и ясный ответ на все эти гнетущие вопросы о Жизни, Вселенной и Всяком Таком!

Толпа снова заревела, а Артура понесло по воздуху вниз к одному из величественных высоких окон на первом этаже здания, находившегося позади платформы, с которой оратор обращался к толпе.

Артура поволокло прямо на окно, и ему пришлось испытать панический страх, но страх прошел, когда пару секунд спустя он прошел прямо сквозь стекло, нисколько не повредив его.

Никто не обратил внимания на его экстравагантное прибытие, что вряд ли удивительно — ведь Артура на самом деле не было в комнате. Артур начал понимать, что все его ощущения не более чем запись на кассете, проецируемая семидесятимиллиметровой камерой с шестью дорожками на треуголку с загнутыми полями.

Комната вполне соответствовала описанию Слартибартфаста. Все семь с половиной миллионов лет за ней хорошо следили и каждые сто лет исправно убирали. Края стола ультрачерного дерева несколько потерлись, краски на ковре поблекли, но гигантский компьютерный терминал по-прежнему горделиво сверкал на кожаной поверхности стола так ярко, как будто он был сделан вчера.

Два сверхторжественно одетых человека в почтительном ожидании сидели перед терминалом.

— Время почти пришло, — сказал один из них, и Артур с изумлением увидел, как в воздухе возле шеи говорившего материализовалось слово «Дурволл». Оно несколько раз моргнуло, прежде чем вновь исчезнуть, и Артур не успел ничего понять, как заговорил другой человек, и возле его шеи образовалось слово «Фуугх».

— Семьдесят пять тысяч поколений назад наши предки запустили эту программу, — сказал второй человек, — и нам выпала честь быть первыми, кто услышит, как компьютер заговорит.

— Великая честь, Фуугх, — согласился первый, а до Артура в этот момент дошло, что он смотрит запись с субтитрами.

— Мы первые, кто услышит, — продолжал Фуугх, — Ответ на Великий Вопрос о Жизни!..