Привидение-стажер

— Ладно, потом разберемся, когда к нам заедешь. — сдалась Зоэ — Мне сейчас некогда. Я только на минуту заскочила. Убедиться, что ты все еще жив. А то, как сквозь землю провалился. Так зачем тебе экстрасенс?

— Нужен и все. Если захочешь, можешь у него подробности узнать.

— Так он и скажет! Профессиональная этика. Я-то его знаю. Неужели для репортажа? Учти, мучить Володю, я не дам. Он чувствительный. Но вроде бы не шарлатан. Ладно, пришлю его к тебе сегодня часам к 7. Но, смотри, если что — голову оторву — нежно пообещала на прощание Зайка и исчезла в сумраке подъезда.

— Она потрясающая.

— Я же говорил, что тебе понравиться. — у Женьки был вид Иеговы, лично выточившим Зоэ из ребра неизвестного мне Антона. — Я с Зоэ через Антона, ее мужа познакомился.

— Это который детка?

— Он самый, ты бы его видела — рост под два метра и косая сажень в плечах. Мы с ним в институтские годы комнату пополам снимали. С тех пор и дружим. Он тогда на хирурга учился. Там же и с Зайкой встретился.

— И вы с тех пор дружите «семьями»?

— Не совсем. Они с Аней друг друга не переносят с первой встречи. Сначала Аня, в порядке светской беседы спросила, чье у нее платье. На что Зоэ заявила, что не имеет привычки носить чужие. А потом Зоэ, в своем стиле, поинтересовалась, не мешает ли Ане силиконовая грудь. Потому что она слышала из надежных источников, что модели ходят только с такими. Так что отношения у них как-то изначально не сложились. Даже обаяние Антона не помогло, если учесть, что он минут за сорок способен убедить побраться и иеговиста с мусульманином.

Появившийся ровно в семь, минута в минуту, медиум оказался деловым молодым человеком около 30, с проницательным взглядом следователя по особо важным делам. Сдержано поздоровался, представился. И сразу перешел к делу.

— С кем Вы хотите наладить контакт?

— Не контакт, а вообще узнать о том, что и как с одной…. моей дальней родственницей. Мы с ней при жизни практически и не общались, но теперь покойная постоянно является мне… — вдохновенно сочинял Женя. — И мне просто хотелось бы знать как с ней обстоят дела вот и все. — скромно закончил он.

— Попытаюсь. У вас есть какие-нибудь вещи принадлежавшие ей? Это бы существенно облегчило задачу.

— Увы, нет, ничего не сохранилось, за давностью лет.

— Может быть ее фото, открытки или письма, написанные ею?

— Тоже, нет, хотя подождите, есть ее стихи. Вот. Но они переписаны моей рукой. — и этот циник подсунул Володе результат игры в буриме.

— Это совсем не важно. Творчество, знаете ли, необыкновенно тесно связывается со своим создателем на ментальном уровне. Я думаю, установить духовный контакт не составит труда.

Володя протянул руку за листом, на котором красовалось следующее четверостишие:

Печально мышь шуршит во тьме —

Я в сад заранее пришел ее послушать.

Недавно шелковый халат она изгрызла мне,

Ну что ж, всем тварям божьим надо кушать…

«Это из раннего» — любезно пояснил невыносимый Женька. Вчитавшись, Володя с видимым усилием вернул на место поползшие было на лоб брови, и смиренно сказал:

— Хорошо, будем работать с этим.

Откинулся в кресле, из которого был предусмотрительно выселен Че Гевара. Задумался. И через минуту вполне естественно и без лишней аффектации вошел в транс. Прерывисто задышал, потом необыкновенно широко открыл невидящие глаза и осмотрелся, что-то невнятно бормоча и взмахивая руками. Его взгляд скользил по комнате, а иногда, казалось, останавливались на мне. Но нет, похоже, померещилось, потому что Володя продолжал пристально оглядываться в поисках неведомого, явно не замечая меня.

Я решила попробовать установить контакт по-другому, и скользнула в четвертое измерение. Но здесь меня ожидала неожиданность совсем другого порядка — аура Володи, вопреки всем потусторонним законам, сначала вспыхивала в пульсирующем ритме а потом, нет, я не верила глазам, начала плавно растворяться и через несколько минут растаяла без следа. Вот так сеанс практической магии! Страшно подумать, как эти метаморфозы могут отразиться на самочувствии медиума. Только очередного трупа мне и не хватало! Разволновавшись, я срочно вернулась назад. Чудеса продолжались — он по-прежнему находилось в кресле, дышал, двигался, в общем, выглядел точно так как и минуту назад и, видимо, чувствовал себя совершенно нормально, несмотря на отсутствие души. Вот это да! Век живи — век учись. Наверное, он ушел в поисках меня в какое-нибудь пятое измерение. Это конечно многое объясняло, но ситуацию не проясняло — ведь я-то не могу туда попасть. Володя продолжал беззвучно шевелить губами и делать пассы руками. А может, он общается там с кем-нибудь вышестоящим, и мне просто не положено им мешать? Ну что ж, я не гордая, подожду под дверью.

Так продолжалось около четверти часа. Потом он вздохнул, закрыл и снова открыл ставшие уже привычными глаза. О пережитом напряжении свидетельствовала только повышенная бледность и расширенные зрачки мэтра Володи. Я с жадностью прислушалась к его словам.

— Ничего определенного я Вам сообщить не могу. Мне, к сожалению, не удалось установить контакт. Я почувствовал только обрывки ощущений. Это такой не типичный случай. Но могу сказать вам одно: Ваша престарелая родственница, — ну, престарелую родственницу, я Женьке еще припомню. — Находится где-то рядом, она определенно встревожена. Возможно, Вам угрожает какая-то опасность, не знаю, какая именно. Это все, что я могу сказать Вам. Не переживайте. Она оберегает Вас. Это должно служить Вам утешением.

— Да уж, встревожена, я даже могу сказать чем… — проворчал Женька после его ухода. — Только зря время потратили. Все-таки это полное шарлатанство.

— Нет, не совсем. Насколько я поняла, он честно выпадал в астрал, только, похоже, в свой собственный.

— Я рад за него, надеюсь, ему там понравилось. Хотя толка от этого все равно нет. Бог, с ними со «специалистами». Сами как-нибудь разберемся.

На следующее утро я, не питая особых надежд, больше для очистки совести, заглянула в редакцию, и вот неожиданность, — долгожданный шеф оказался на месте. Сидел себе за столом как ни в чем ни бывало и, трогательный штрих, поедал глазированные сырки, запивая их пивом. Не удивительно, что с таким гастрономическими пристрастиями он попал в больницу.

— Выписался? Наконец-то! Кто бы сказал мне неделю назад, что я до слез буду рад выздоровлению Михалыча! Теперь дело за малым — узнать шифр.

— Шифр, это хорошо. Но при мне он в сейф не лазил. И не известно соберется ли когда-нибудь слазить туда снова.

— Значит надо заставить его сделать это.

— Есть предложения?

— Конечно, обижаешь! Мы инсценируем взлом. Позвоним ему, ты сочинишь что-нибудь и предложишь встретиться в офисе. Придем заранее, и я все там переверну, Михалыч решит, что его обокрали и полезет проверять, а когда он уйдет, я заберу документы.

— А если милицию вызовет?

— Ни за что. За это ручаюсь. Учитывая специфику содержимого сейфа, он сделает все, что бы дело обошлось без официоза.

— Это ж что же, получается, приходите, люди добрые, берите что хотите?

— Не совсем. Есть же еще и внутренняя охрана. Ей-то лучше не попадаться, а все остальное — пустяки.

— Звучит, конечно, многообещающе…

— Не сомневайся, фирма веников не вяжет! — Женя авторитетно поправил несуществующие очки. — Итак, я звоню, давай, договаривайся с шефом о частной встрече.

— А почему я?

— Потому что твой стилист, к счастью, не добралась до моих голосовых связок. А мой голос ему прекрасно известен.

— И что я ему скажу?

— Я же говорю, сочинишь что-нибудь. Пообещай дать какую-нибудь скандальную информацию из жизни знаменитостей, скажи, что у тебя, например, был роман с Биланом, когда он приезжал к нам на гастроли.