Черти поневоле

– Вы еще сами ко мне приползете, подонки долбаные! Сами! – И, прихватив метлу, бывший замдиректора бросился бежать.

– Здорово ты его, шеф! – ухмыльнулся Серый. – Нам лишних не надо!

– Точняк! – кивнул Толян. – Самим мало!

– А ты чего молчишь? – Эдик посмотрел на Коляна.

– Я не молчу, – сказал Колян. – Только, может, мы его зря так? Он все-таки местный, настучит начальству.

– Не настучит! – отмахнулся Эдик. – Он знает, что в случае чего… Короче, сегодня идем на дело.

– Э-э, шеф, так мы же ничего не знаем! – забеспокоился Серый. – Где рыжевье искать? Может, прихватить все-таки этого метельщика, он наверняка в курсе.

– Сами справимся, – отмахнулся Эдик. – У нас что, головы нет? А потом, я знаю, куда иду! – Шеф скорчил многозначительную гримасу. – Главное – мешки с собой захватить!

А Лисипицин в это время, не разбирая дороги, бежал домой.

– Сегодня же! – бормотал он вне себя от гнева. – Сегодня же вызову Брукбондскую ведьму! Мы еще посмотрим, чья возьмет! Вы у меня еще попляшете, сосунки, будете знать, с кем тягаться!..

– Только сейчас о тебе вспоминал! – сказал Евстигнеев, пропуская Костю в дом. – Давай-ка чайку, а? «Громовержца»! И с яичницей!

– Давай! – Костя махнул рукой и уселся за стол.

Евстигнеев поставил чайник на плиту и принялся колдовать над омлетом.

– Ты чего это такой всклоченный? – спросил он.

– Будешь тут всклоченным! – проворчал Костя. – Сейчас все расскажу. Вот чаю только выпью!..

– Я тоже не откажусь! – сладко промурлыкал Антуан, вылезая из-под стола.

– А тебе – молока, – сказал Костя.

– Вот еще! – фыркнул Антуан. – Я – как все!

– Сахару побольше? – съехидничал Костя.

Кот оскорбленно выгнул спину:

– Что я, Гаврила, что ли? Это ему все сахарок подавай!

– Ну вот и готово! – сказал Евстигнеев, разливая по чашкам странно пахнущий напиток и ставя сковородку с яичницей на стол. – А у меня к тебе разговор. Мне интересная мысль в голову пришла. Ты знаешь, что такое апельсин?

– В каком смысле? – удивился Костя.

– В прямом. Как переводится?

– Ну… Что-то вроде соснового яблока, – подумав, сказал Костя.

– Точно! – расцвел Евстигнеев. – Чувствуешь, какая мощь?! Сосновое яблоко! Вот где перспектива! И ведь никто бы не заметил, если б не я! Случайное словосочетание – это прямая подсказка к великому открытию. Сосна, ведь она – во! Ух! Сила! А если к ней яблоню привить? Да у нас все леса в сосновых яблоках будут! Кстати, это ведь по твоей части. Ты – лесник, тебе и карты в руки!

Костя покачал головой:

– Ничего не получится. Хотя… Черт! Интересная мысль!

– Вот и я говорю, что интересная! Почему бы не попробовать? Если не выйдет, позовем Шлоссера. Пусть шарахнет своим излучением, и все будет о'кей! Как даст тысяч двести рентген, так все привьется!

– Ладно, – сказал Костя, – обкумекаем. Ум хорошо, а три лучше.

– Не понял, но согласен, – сказал Евстигнеев. – Ты лучше выкладывай, что у тебя за проблемы. По физиономии вижу, что проблемы!

– Ну да, – сказал Костя нехотя. – Помнишь, мы на собрании говорили про бандитов? Я побывал там, в лесу, где они нагадили. Как Мамай прошел. А сейчас они в селе. Остановились у какой-то Маланьи.

– Ну и пусть живут, – сказал Евстигнеев, – нам-то что? И… мы ведь не можем их выгнать?

– Не можем, – согласился Костя. – Но вот скажи, чего им здесь делать?

– Отдыхать, – сказал Евстигнеев, – водку пить.

– А Степанидовна считает по-другому, – возразил Костя, – она уверена, что тут кроется преступный замысел!

– Бред, – возразил Евстигнеев, – паранойя. Видел я их главного, он же дебил! Подумай только, завалился к Шлоссеру за полночь и давай просить, чтобы Семеныч ему кряновскую тарелку продал!

– Что?! – Костя едва не разлил «Громовержец».

– Этого мало. Он ее, паразит, чуть не угнал! – И Евстигнеев во всех подробностях изложил вчерашнее происшествие.

– Вот видишь, – сказал Костя, – я прав. Что-то они замышляют. Может, сходить к ним и строго предупредить, а?

– Глупый ход, – возразил Евстигнеев. – Ты их только встревожишь, и они затаятся. За этими бандюгами нужно установить постоянное наблюдение!

– Кто может этим заняться? – сказал Костя. – Может, Жульетта?

– Не смеши! Она сейчас в хлопотах, гнездо для Марианны делает.

– Гнездо? – ахнул Костя.

– Ну да, – кивнул Евстигнеев, словно речь шла о чем-то заурядном, – надоело, говорит, яйца за ней подбирать, пусть несется где положено!

– Тогда, может, Петечкин и Васечкин?

– Мальчишки все время пропадают то на свалке, то в живом уголке. Будут они этим делом заниматься! – возразил Евстигнеев.

Неожиданно в разговор вмешался Антуан. Он вспрыгнул на стол, выгнул спину, потянулся, широко зевнул и, посмотрев сонными глазами на Костю, неожиданно предложил:

– Э… Мняу! А почему бы не последить мне-эу? За пачку, скажем, Петра-у?

– Вот! – в восторге воскликнул Евстигнеев. – Вот тебе готовый агент! Давай, подключайся, а хочешь, ещё кого-нибудь из своей братии пригласи. Установим круглосуточное наблюдение!

– Отлично! – обрадовался Костя. – Кстати, бабка тоже хочет их приструнить, но не говорит как. Обещает показать им кузькину мать!

– И это неплохо, – кивнул Евстигнеев, – нам чужие бандиты не нужны. У нас Лисипицин есть!

И все-таки какое-то неприятное ощущение от одного только присутствия в селе братков у Кости осталось. Даже то, что Антуан вызвался вести за ними слежку, не принесло заметного облегчения. Словно темное облачко повисло на ясном небе и никак не хотело уходить.

Антуана снаряжали в дозор добрых полчаса. Он капризничал, требовал колбасы и рыбы и долго вертелся перед зеркалом, представляя себя Джеймсом Бондом. Наконец кот ушел, и друзья вздохнули свободно.

– Да! – сказал Костя, наливая новую чашку чая. – Твоя идея с сосной – хорошая. Но у меня встречная мысль. Что, если скрестить яблоню с лесным орехом? Что получится? – Он хитро прищурился и глянул на Евстигнеева.

– Кокос! – воскликнул Евстигнеев. – Честное слово – кокос! Утрем нос селекционерам!

– И вообще… с яблоней можно скрестить рябину. Кому нужна рябина? А вот если яблоки будут расти кистями…

Тут оба друга замолчали, пораженные открывающимися перспективами. В этом блаженном состоянии их и застала Яга Степанидовна. Она вошла как всегда не постучавшись, и Евстигнеев при виде нее от неожиданности едва не сполз со стула.

– Костянтин! Вовремя я тебя застала! У нас ЧП!

– В смысле – частное предприятие? – уточнил Евстигнеев, с трудом преодолевая охватившее его странное обалдение.

– Тьфу на тебя! – воскликнула бабка. – Чаво мирных людей пугаешь? ЧП – это чрезвычайное происшествие, ясно? Погоди-ка… – Тут она посмотрела на Евстигнеева, как доктор на пациента: с нехорошим подозрением. Евстигнеев замер.

– Чаво это вы такие обдолбанные? Али съели не то? Вижу! Вижу яйца старые, сальмонеллезныя! Стало быть, скоро не так запрыгаете!

– Как сальмонеллезные? – испугались друзья. – Не может быть!

– Может… не может… Нат-ко съешьте скорей по пирожку, они у меня противояичные! Я как знала, с собой прихватила. Только уж не спрашивайте с чем.

– Что с чем? – переспросил Костя, лихорадочно прожевывая пирожок.

– С чем пирожки, – пояснила старуха, – а то испугаисси!

– Не испугаемся, – пообещал Евстигнеев.

– Тогда скажу… – Бабка самодовольно потупила взор. – А может, догадаетесь?

– С мясом! – сказал Евстигнеев, облизывая пальцы.

– Правильно! – обрадовалась бабка. – С прусаками печеными в ступе толченными!

– С та… – Костя остановился, переводя дух.

Яга смотрела на него, ласково кивая головой.

– Ра… – еще тише продолжил он.

– Канами! – бодро закончила бабка. – С ними, полезными! Я у печки свод медом смазала, а когда прусаки на сладкое-то полезли да увязли, слегка ее и протопила! Уж как они спеклись, как прожарились! И мне хорошо, и вам спасение. А, вишь, уже и действует!