Хранитель планеты

удольф. Он зациклился на кубике Рубика. Вертел его днем и ночью, не мог отцепиться. А если отнимали - то бился в конвульсиях. Он никак не мог его собрать, вечно один кубик был не на месте. У него уже руки сами собой делали вращательные движения. Схватит кусок хлеба за обедом - и давай его крутить!

А девчонка вообще-то нормальная была, только пела все время Гребенщикова: "Возьми меня к реке, положи меня в воду, научи меня искусству быть смирной,..". За это, наверное, и попала в больницу. А так - отличная девчонка. Музыкальная. Кристиной звали.

Мы с Дунькой устроились на своих койках, и мама ушла готовить обследование.

- Вот видишь. Допрыгалась, - говорю Дуньке.

- Ничего, разберутся. ПИНГВИН все равно наш будет. Я сама Марцеллия вызову и все ему расскажу. Он против пионерской организации не пойдет, говорила она.

- Ты себя с пионерской организацией не путай, - сказал я.

А Рудольф все кубик вертит под песенку Кристины: "Когда наступит время оправданий, что я скажу тебе, что я скажу тебе..."

Стали нас обследовать. Сначала температуру, потом анализы и рентген. Будто рентгеном можно увидеть, что у нас в голове делается. А на третий день назначили электроэнцефалограмму. Я это слово целый день учил, чтобы правильно выговаривать.

Хорошо, что я договорился перед отъездом в больницу с папай насчет Глюка. Его же надо кормить текстами. Я это потихоньку от мамы сделала. Папа обещал Глюку энциклопедию.

Время от времени приходили профессор и три его ассистента.

Они с нами разговаривали. Мы с Дунькой все им рассказали про Марцеллия, ПИНГВИНа, галактические волны разума...

- Редкий случай двойной мании, - сказал профессор.

Но вообще-то их больше волновал Рудольф. Он почти не спал - все пытался кубик собрать. Ассистенты хотели ему помочь, но тоже не умели. Рудольф есть перестал, осунулся.

Наконец мне это надоело. За завтраком, перед самой энцефа... В общем, понимаете... я отобрал у него кубик, оторвал зеленую нашлепку в центре грани - там есть винтик такой - повернул его вилкой, и кубик рассыпался.

- Теперь собирай, - говорю Рудольфу.

Он, как ненормальный, накинулся на рассыпанные маленькие кубики, в два счета собрал их правильно, захохотал как бешеный, а потом к окну подбегает и вышвыривает этот кубик на улицу.

- Ура! - кричит и как накинется на кашу с котлетой!

Вот так я его и вылечил. Через день Рудольфа выписали. Его бабушка мне коробку конфет подарила.

Но это потом. А тогда, после завтрака, нас с Дуней повели в кабинет, где стоял аппарат. Он вроде как тоже волны разума регистрирует и записывает их на длинную ленту.

Сначала посадили Дуньку и стали ей к голове прилаживать электроды. Много электродов, штук сорок. Дунька стала, как в бигудях. Сидит серьезно, о чем-то важном думает. Хочет, наверное, чтобы ее важные мысли записали.

Включили ток, и бумага поехала, а перышки стали на бумаге чертить линии. Одна - почти прямая, другая - волнистая, а третья с зазубринками. Аппарат гудит, Дуня думу