Бигфут — клиент Гарри

Стив сделал ко мне два быстрых шага, поднимая дубинку. Я высвободил собранную волю и прошептал: «Forzare».

Невидимая сила выхлестнулась наружу и врезалась в Стива, как несущийся на полной скорости автомобиль, сделанный из пенорезины. Она сшибла его с ног и отбросила назад, промеж двух его приятелей и дальше от двери в лазарет. Он шмякнулся на пол и потерял большую часть скорости до того, как добрался до противоположной стены, выбившей из него дух.

— Хи-йя, — выдал я в стиле Брюса Ли и взглянул на обоих оставшихся громил. — Вы тоже хотите горяченького?

Парочка глянула на меня, затем друг на друга, сжав свои дубинки до побеления пальцев. Они не имели чёткого представления о том, что произошло со Стивом, поскольку его тело загораживало обзор. Всё, до чего они могли додуматься — это что я применил к нему что-то типа дзюдо. Поэтому пришли к выводу, что чем бы я ни двинул Стива, сразу на двоих это не сработает — и рванули ко мне.

Они ошибались. Я повторил заклинание, просто удвоив энергию.

Один из них отлетел от двери, врезавшись в Стива, который как раз собирался подняться на ноги. К сожалению, без магических инструментов точность моих заклинаний не столь совершенна. Второй ударился о косяк, и его голова, отскочив, заставила металлический каркас зазвенеть. Ноги мужчины обмякли, он зашатался, а из раны на голове хлынула кровь.

Второе заклинание оказалось более мощным, чем могло вынести освещение — лампы дневного света в лазарете взорвались снопами искр и вырубились напрочь. Красное аварийное освещение включилось несколькими секундами позже.

Я осмотрелся. Медсестра Джен пялилась на меня широко открытыми глазами. Раненый охранник покачивался взад и вперёд, страдая от очевидной боли. Двое, выброшенные в коридор, всё ещё валялись на полу, уставившись на меня примерно так же, как Джен, за исключением того, что Стив явно пытался заставить свою рацию работать. Та отказывалась, загнувшись одновременно с освещением.

Я развёл руками и обратился к Джен:

— Я их предупреждал, верно? Вы меня слышали. Позаботьтесь лучше о том парне.

Потом я нахмурился, покачал головой и зашагал прочь, отслеживая заклинание, прямо к зданию администрации.

Двери в здание были заперты, что являлось скорее проблемой академии, чем моей. Я проявил сдержанность и не стал сносить двери с петель. Всего лишь вырвал замки.

Дверь в офис доктора Фабио была заперта, и хотя я пытался проявлять сдержанность, у меня всегда были проблемы с контролем над силой — особенно когда я зол. На этот раз дверь сорвалась с петель и шмякнулась плашмя на пол офиса, как от удара средневековым тараном.

Доктор Фабио дёрнулся и повернулся к двери с выражением крайнего изумления на лице. Шкаф за столом, закрытый в мой первый визит, теперь был открыт. Это был маленький, пёстрый, но функциональный храм, платформа для обработки заклинаний. В данный момент он освещался полудюжиной свечей, стоящих вокруг Соломоновой печати, содержавшей две фотографии — Ирвина и доктора Фабио, связанных вместе петлёй из чего-то вроде тёмно-серой пряжи.

Я ощутил энергию, украденную у Ирвина, текущую в комнату, прямо в храм. Оттуда, несомненно, она направлялась прямо к доктору Фабио. Я чувствовал интенсивность его присутствия намного резче, чем утром, как будто он стал метафизически массивнее и больше заполнял собой комнату.

— Эй, док, — сказал я. — Вы знаете, очень жаль, что это место называется не Академия имени Святого Марка для Находчивых и Талантливых. [10]

Он уставился на меня.

— Э-э. Что?

— Потому что тогда была бы аббревиатура SMART. [11] Вместо этого вы просто SMAGT. [12]

— Что? — воскликнул он, явно смущённый, возмущённый и напуганный.

— Позвольте мне продемонстрировать, — ответил я, протягивая руку. Я направил свою волю в неё и произнёс:

— Smagt.

Грамматические правила для слов, используемых для заклинания, не имеет значения — единственное, что они не могут быть на языке, который вы слишком хорошо знаете. Вообще говоря, лучше всего подходит бессмыслица. Слово «смагт» в сочетании с первозданной силой и магией воздуха работает так же хорошо, как и любое другое. Энергия вырвалась из меня, ударила в храм в шкафу и взорвалась с выбросом кинетической энергии и порывом ветра. Свечи и другие декоративные предметы разлетелись во все стороны. Полки треснули и рухнули.

Заклинание было связано с храмом. Оно развалилось, когда я нарушил порядок педантично расставленных предметов, которые помогали направить и сконцентрировать его энергию. Одним из этих предметов был небольшой стеклянный флакон с чёрными чернилами. Большая их часть выплеснулась и брызнула на щеку доктора Фабио.

Он стоял с отвисшей челюстью, половина лица окрашена чёрным, а другая половина так побледнела, что он стал похож на венецианскую маску эпохи Возрождения.

— В-вы… Вы…

— Чародей, — закончил я за него. — Из Белого Совета. Чёрт возьми, доктор, я даже Страж теперь.

Его лицо сделалось абсолютно бескровным.

— Да, — продолжал я спокойно, — вы знаете, кто мы такие. Я бы советовал вам ответить на мои вопросы, проявляя особое желание сотрудничать, доктор. Потому что мы не одобряем использование чёрной магии.

— Да, конечно, — сказал он, — спрашивайте всё, что угодно.

— Как вы о нас узнали? — спросил я. Белый Совет не был секретом, но учитывая, что большинство людей в мире не верят в магию, а тем более в чародеев, а сверхъестественное сообщество в целом проявляет осторожность с обменом информацией, подразумевается, что среднестатистический американец не знает даже о существовании Совета — а тем более о том, что они казнят любого, виновного в нарушении одного из законов магии.

— В-в… Венатор, ответил он. — Я был Венатором. Одним из Венатори Умброрум. Сейчас в отставке.

Охотники Теней. Или Тени Охотников, в зависимости от того, как прочитать. Это организация, состоящая из тех, кто достаточно сообразителен, чтобы знать о сверхъестественном мире, но кому не хватает способностей, чтобы стать настоящим чародеем. В основном занимаются изучением. Они были бесценным активом в войне Белого Совета с Красной Коллегией, собирая информацию и создавая помехи для нашего врага на путях снабжения и подхода подкрепления. Они были старыми союзниками Совета — и любой Венатор знает о наказании за нарушение Законов.

— Венатор должен быть куда осмотрительнее и не баловаться с такими вещами, — произнёс я очень тихим голосом. — Ответы на два следующих вопроса могут спасти вашу жизнь — или значительно сократить её.

Доктор Фабио облизал губы и кивнул, судорожным коротким движением.

— Зачем? — спокойно спросил я его. — Зачем вы отбирали жизненные силы у мальчика?

— У н-него… У него их так много. Я не думал, что причиняю ему вред, и я… — Он попятился от меня, когда произносил последние слова. — Хотел отрастить волосы.

Я медленно моргнул. Дважды.

— Вы сказали… волосы?

— Регейн не работает! — Он почти вопил. — А пересадка не подходит при моём типе волос и кожи!

Он наклонил голову и взъерошил пальцами густые волосы.

— Посмотрите, видите? Посмотрите, как хорошо они отрастают. Но, если я не буду их поддерживать…

— Вы… использовали чёрную магию. Для отращивания волос.

— Я… — Он почти не смотрел на меня. — Я сначала попробовал всё остальное. Я не собирался никому вредить. Это никогда никому прежде не причиняло вреда.

— Ирвин чуть больше зависит от своей жизненной силы, чем большинство, — сказал я ему. — Вы могли убить его.

Глаза Фабио расширились от ужаса.

— Вы имеете в виду, что он… он…

— Скажем так, его мать — только один из его кошмарных родителей и на том закончим, — ответил я. Потом указал на стул и велел:

— Сядьте.

Фабио сел.

— Вы хотите жить?