Девушка-лиса

— Всё зависит только от нас, ребята, — возразил Хэшан и торжественно заявил: — Я тоже решил с вами сыграть. Если вы не против, конечно, и тренер согласится.

— Тебе давно лапы не ломали? Думай, куда лезешь. Не так это легко — играть в мяч, как тебе представляется, — немного заносчиво сказал Да Чен. — Вон, посмотри на Цзо Дуна — тридцать лун назад ему ущемили правый окорок, а он до сих пор хромает, бедняга.

Тот с готовностью продемонстрировал повреждённую лапу. Парень гордился боевой травмой и по десять раз на дню показывал всем ребятам, так что уже в кишках у них сидел со своим «окороком».

Но Хэшан уже всё обдумал:

— Ничего, главное, что мы одна команда. Конфуций говорил: «В единстве помыслов и гармонии тела — победа над всеми силами Вселенной». И мы сделаем всех остальных и завоюем Кубок уже в этом сезоне.

Счастливое улюлюканье в поддержку его слов было прервано грозным окриком тренера, идущего к ним:

— Я вижу, вы уже слишком отдохнувшие. Сейчас мы это исправим. Поднимаемся. Живо! Живо! В распорядке дня у нас отжимание на передних лапах с отскоками от земли.

Хэшан вздохнул и присоединился к ребятам, которые уже резво выполняли задание.

Вы пробовали когда-нибудь отжиматься на руках, при том что ноги должны быть в воздухе, да ещё прискакивая при каждом отжиме? Вот и Хэшан не пробовал до этого дня. Не знаю, как такими акробатическими навыками овладели лисы, но они делали это упражнение почти свободно. С таким тренером и не то освоишь. Он ходил мимо парней туда-сюда, зорким оком следя, чтобы никто даже не пытался сделать хоть минутную передышку. В общем, после тренировок ребята были никакие.

— Дочка, ты думаешь, он выиграет Кубок? — вопрошал занятую починкой крыльца девушку отец.

Преподобный Чжань всё время лез под руку с пустой болтовнёй и этим страшно раздражал дочь, сосредоточенно вымерявшую линейкой новую доску для второй ступеньки.

— Папа, не мешай! Конечно, выиграет. Как ты можешь сомневаться?

— Вот и я о том же говорю. О, прости, пожалуйста. — Увидев, что нечаянно встал на ту самую доску, которую девушка сейчас вколачивала в крыльцо, старик поспешно отскочил и, переждав гнев дочери, продолжил: — Я в нашем Хэшане конечно же уверен. И я таким же был в его возрасте… Всегда шёл прямо к цели через все преграды. Ничто не могло меня остановить. Пока не угораздило жениться.

Старик притворно вздохнул, искоса бросив взгляд на Сяо. Он явно рассчитывал на утешение, но так и не дождался.

— Па, ну я же просила! — сказала девушка, оторвавшись от работы и вытащив гвозди изо рта; в руках у неё был молоток. — Опять ты за своё. Слышала я сто раз твою историю несчастной женитьбы. Отойди, не мешай.

Преподобному Чжаню ничего не оставалось, как обидчиво произнести:

— Вот они, наши дети. Никакого уважения к родителям. Взрастил, взлелеял дитятко, сил своих не жалеючи. И вот, выслушиваю теперь…

Кряхтя, он отправился на кухню, где незаметно от служанки прихватил бутылку вина и, спрятав её за спину, бочком-бочком, пятясь, вышел в дверь. И, найдя самый укромный уголок за самой дальней ширмой, старик самозабвенно принялся «уговаривать» её, при этом на лице его была написана такая благодать и умиление, будто бы это не он только что строил из себя жертву.

Наконец девушка стряхнула с ладоней пыль и прошлась оценивающим взглядом по новому крыльцу. На лице её было написано полное удовлетворение проделанной работой. Теперь можно было отправиться проведать Хэшана. Девушка задумалась: «Как он там без меня, бедненький? Соскучился, поди».

Но прежде Сяо решила сходить на базар, накупить самых свежих фруктов, чтобы снести их Хэшану. Она знала, что в рационе «Крылышек» из-за урезанного бюджета с витаминами туго. Девушка схватила корзину для провизии и крикнула отцу, что идёт на базар и, если ему что-то нужно купить, пусть скажет, пока она не ушла. Не дождавшись ответа, она сама пошла его искать и очень скоро нашла по хрюкающим звукам, говорившим о том, что преподобный Чжань уже готов. Сяо зашла за перегородку и с укоризной посмотрела на сидящего под столом отца. Тот уже приканчивал бутылку и смотрел на вошедшую дочку так умильно, словно вернул утраченное в прошлой жизни бессмертие. Рядом с ним на полу сидел большой кузнечик, и девушка готова была поклясться, что взгляд у насекомого был весьма нахальный и плюс к тому немного осоловелый от выпитого. Кузнечик заигрывающе подмигнул Сяо и, перебросившись понимающим взглядом с Чжанем, своим новым другом, медленно, вразвалку пополз по полу и взлетел в воздух. Правда, это у него вышло не с первой попытки…

— Что, нового собутыльника себе нашёл? — хмуро спросила девушка, проводив испепеляющим взглядом кузнечика, которому всё-таки удалось вылететь в окно. Она сильно подозревала, что опьяневшее насекомое сейчас валяется в траве, не в силах подняться на нетвёрдые лапки.

— Тс-с-с, дочка любимая, где мама? — пробормотал Чжань, отклоняя вопрос.

— Мама уже второй день совершает паломничество к святому источнику. А у тебя, как обычно, твой святой источник всегда под рукой.

— Ну и ладненько, значит, мы сейчас поспим. Пойдём баиньки. — Пошатываясь, Чжань дошёл до койки и рухнул в неё, тут же захрапев.

Сяо глубоко вздохнула, укрыла отца одеялом, взяла связку монет и отправилась на базар. Надо было ещё купить китайский антипохмелин для отца.

Базар, как обычно, походил на гудящий улей. Продавцов было не меньше, чем покупателей, а то и больше. И каждому нужно было протолкнуть свой товар. Торговки мелодичными голосами зазывали к своему прилавку. Они просто-таки заманивали наивных простаков в свою паутину, заставляя их покупать только у них.

Сяо с достоинством, не глядя по сторонам, прошла мимо бакалейных и галантерейных рядов прямо к фруктам и овощам. Выбирая самое лучшее, она медленно шла вдоль прилавков. Персики, гранаты, яблоки, клубника, хурма. Наполнив корзинку, она увидела мужчину, торгующего с телеги спелыми грушами. Груш у неё как раз не хватало, а плоды были большие, сочные, ярко-жёлтые — просто загляденье. Девушка решительно подошла к продавцу. Тот как раз был занят тем, что разбирался с базарным мальчишкой, пытавшимся спереть у него с телеги грушу. Он отчитывал воришку, крепко держа его за руку:

— Ах ты, прохвост, кто тебя учил воровать? Да такого прохиндея и учить-то не надо. Сейчас ты у меня узнаешь, где раки зимуют.

— Ай-ай-ай, дяденька, больно же, отпустите мою руку, и я тут же свалю, — причитал мальчишка. Он был одет в тряпьё и выглядел очень маленьким для своих лет. А лет ему было шесть, как точно знала Сяо. Лицо сорванца было вымазано сажей, один глаз подбит, но в нахальном взгляде не читалось раскаяния. Несмотря на его просьбу, которая по тону была больше похожа на требование, мужик не отпускал мальчишку и продолжал ругаться так, что тот закатил глаза, думая: «Вот привязался, старый хрыч, за одну грушу я уже полчаса выслушиваю мораль. Нет, такое дело мне не по вкусу…» Тут он увидел Сяо, с которой давно дружил, и скорчил жалобную рожицу…

— Э-э, уважаемый продавец, — обратилась к торговцу Сяо. — Давайте я у вас куплю ту грушу, которую вы сейчас отобрали у мальчика.

— Пожалуйста, госпожа, — поклонился ей мужчина, тем не менее не отпускавший руку снова сделавшего попытку вырваться маленького воришки.

Девушка взяла грушу и отдала ребёнку.

— А теперь отпустите мальчишку, — повелительно произнесла она.

— Ещё чего! Я сдам его стражникам. Таким, как он, самое место в тюрьме, — грубо отозвался торговец.

Мальчик, уверенный в том, что покровительница всё равно его выручит, спокойно уминал за обе щеки вкусную грушу. Сяо, пересилив себя, попросила вторично. Мужчина только расхохотался в ответ.

— Ах так, невежа! Ну, смотри у меня, — гневно сверкнув очами, заявила девушка и, повернувшись к маленькому обормоту, самозабвенно доедавшему жалкие остатки груши, сказала: — Чен, малыш, ты огрызок-то не доедай — подавишься ведь.