Бледный всадник, Черный Валет

у понял, что лучше будет, если он побережет шею.

Он замер. Его охватило знакомое чувство горечи. По крайней мере теперь все прояснилось и стало на свои места. Его взгляд скользил по безжизненным и безжалостным инструментам пыток, в изобилии свисавшим со стен и с уродливых ящиков. Шланги, поршни, скальпели, многофункциональные органы… Он не сомневался, что Ведьма и это… «создание»… препарируют его и приготовят что-нибудь исключительное. Блюдо для истинных гурманов. Священник под томатным соусом. Добродетель, нафаршированная овощами. Только, пожалуйста, вначале убейте! Не режьте живым!.. А эта сука Полина, должно быть, получит свою долю: зубы – на амулеты, кровь – на зелья, волосы и ногти – чтобы наводить порчу. Плоть священника найдет достойное применение. Замечательное окончание карьеры!..

Пока он предавался самоистязанию, возле его левой щеки появился шприц, наполненный какой-то мутно-синей гадостью. Шприц удерживала другая механическая рука – аккуратно и с поразительной точностью. Игла касалась кожи, не погружаясь в нее ни на миллиметр. На всякий случай священник затаил дыхание. Интуиция опять его не обманула.

– Яд! – прошипела Большая Мама. – Меняй блок, сучонок, а не то схлопочешь четыре смертельные дозы! Аминь.

– Я не понимаю, о чем вы говорите… – прошептал бедняга священник, стараясь поменьше напрягать лицевые мускулы. Напрасно старался – шприц отодвигался и придвигался в точном соответствии с дрожанием его щеки.

– Муля, не нервируй меня! Сдохнешь в страшных муках, и никто не узнает, где могилка твоя. Восемьсот семнадцатый бэ-о-а – запомнил. Запиши. Аминь.

– Хорошо, хорошо, – поспешно согласился священник. – Я все сделаю. Скажите только, где этот… восемьсот семнадцатый бэ…

– Фак ю, кусок шита! На складе, конечно. Тебя что, проводить? Быстрее, мать твою! И где только Полина берет таких придурков?! Аминь.

Священник почувствовал, что его шея перемещается куда-то. Пришлось срочно двигать ногами, как кобелю в сверхжестком ошейнике. Шприц плыл рядом, касаясь щеки холодным жалом. Синяя жидкость капала за шиворот. Идти было крайне неудобно – священник впервые открыл для себя, что во время ходьбы его шея дергается вверх-вниз с приличной амплитудой. А сейчас такой возможности у шеи не было. Поэтому он выписывал сложные кренделя голеностопными суставами.

Ящик, к которому крепились механические руки, скользил по рельсу, проложенному вдоль стены под самым потолком. Таким макаром священника доставили в глубь помещения, к двери поменьше, чем входная. Ручка выглядела мохнатой от пыли. На двери имелась полустершаяся надпись:

СКЛАД ЗАПАСНЫХ ЧАСТЕЙ

ИНСТРУМЕНТ, МОДУЛИ, БИОЛОГИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛ

– Открывай! Аминь. – Голос Мамы раздался совсем рядом, над ухом.

Священник до предела закатил зрачки, но увидел лишь темный раструб, торчавший из стены.

Он потянул за ручку.

Скрип, стон, ржавый скрежет. С большим трудом дверь поддалась. Багровый свет упал внутрь склада. Священник увидел сотни ящиков разных размеров, запаянные пластиковые