Найди меня в темноте (СИ)

Я просто не смогу одна. Прошу тебя… прошу тебя…

- Я еду, - говорит решительно Саша. – Я тоже еду. Я не могу сейчас сидеть в Александрии. Не могу возвращаться в пустой дом. Я еду, Рик! Еду!

- Хорошо, - соглашается с ней Рик. – Хорошо, Саша.

Кэрол остается в Александрии. Потому что у нее тоже есть отныне обязательства. Потому что у нее теперь ребенок, и она не может рисковать своей жизнью, рискуя оставить его в очередной раз сиротой.

Абрахам соглашается без раздумий, но Розита остается. И это вызывает очередную волну любопытных взглядов в их сторону. Потому что обычно они никогда не расставались. Никогда.

Она смущенно опускает глаза, когда Абрахам снова повторяет твердо, что она не поедет. А потом улыбается широко и счастливо, давая всем возможность догадаться о причине ее отказа. В гостиной сразу же становится шумно от голосов и смеха. Вмиг уходит куда-то ощущение опасности и возможной потери, которое висело тяжелым облаком до этого над головами собравшихся. Радость освещает лица и заставляет теплеть сердца.

Заставляет забывать о том, что может ждать их за стенами, в том мире, который совсем не напоминает прежний. Заставляет вспомнить, что они живы, что жизнь продолжается, несмотря на все ужасы, с которыми им приходится сталкиваться сейчас.

Бэт не смотрит на сияющую и смутившуюся от всеобщего внимания Розиту. Единственная в той гостиной, она на какие-то минуты не спешит встать с дивана, чтобы обнять ее. Почему-то ее взгляд ищет Дэрила в этот момент. И находит. Он тоже смотрит на нее. Тем самым взглядом, который она так помнит.

Обнимающий. С ног до головы обволакивающий нежностью и теплом. Любовью, несмело добавляет она мысленно, надеясь, что именно теперь разгадывает глубину его взгляда.

- Бэт, - обращается к ней Рик, когда шум радостных возгласов стихает, и все снова рассаживаются по местам. – Верно ли я понимаю, что ты остаешься?

Она старается не думать ни о чем, прислушиваться только к собственным ощущениям и желаниям в этот момент. Но понимает, что не выходит. Потому что она вспоминает умоляющие глаза Мэгги. И голос Джи, яростно выговаривающий Дэрилу на крыльце свои опасения.

- Не еду. Прости меня. Мэгс останется в доме совсем одна, если уедут Гленн и Тара. Я должна остаться с ней.

- Хорошо, - кивает Рик. – Значит, нас уже семеро. Будем надеяться, что и на общем собрании мы наберем достаточно добровольцев.

- Десять. Я уверен, что мои тоже будут в деле, - говорит Дэрил.

- Общий сбор для голосования будет на площадке перед домом собрания через два часа. Хоть у нас все и решено, но вам тоже надо там быть. Тогда… у меня все…

Бэт не уходит, когда остальные начинают расходиться из гостиной. И Дэрил тоже. Он стоит, прислонившись к

стене, и ждет пока все выйдут. Она знает, что он ждет, когда они останутся одни. Потому что с этого дня все по-другому… Господи, все действительно по-другому!

Мэгги перехватывает ее сразу у дверей. Она ждет ее в кухне в полной темноте и сразу же окликает, как только Бэт входит в дом.

Строгий и серьезный взгляд, поджатые сурово губы. Настоящая старшая сестра.

- Здесь был Дэрил. Он искал тебя.

- Я знаю.

- Нашел?

- Не совсем.

Мэгги вдруг кладет на стол тонкий кожаный браслет. Переплетение полосок. Яркие бусины. У нее до сих пор такой же на запястье. Бэт сама плела эти браслеты в тюрьме, когда однажды ей привезли целую коробку со всякой дребеденью для рукоделия. Вообще, им были нужны только нитки, иглы и ножницы. Но бусины тогда вызвали в Бэт такой восторг, что она даже не сумела его скрыть от посторонних глаз. А потом Мэгги принесла откуда-то кожаный лоскут. И Бэт плела и плела без устали браслеты, пока Джудит тихонько посапывала в своей коробке.

Не только для себя. Пару подарила Кэрол и Мэгги. Один надела отцу на запястье как талисман. Когда он уходил в

другой блок к заболевшим жителям тюрьмы. И еще один был. Без бусин. Только переплетения кожаных полосок. Он так и остался лежать на дне той коробки с рукоделием, когда Губернатор разрушил их дом. Потому что она так и не осмелилась даже заикнуться о том, что сделала его специально для него. Для Дэрила.

- Это не твой браслет.

Бэт знает все браслеты, что сделала. У Мэгги никогда не было светло-кремовых бусин. Только синие и зеленые.

- Это твой. Дэрил снял с твоей руки, когда ты… когда тебя… В день, когда мы потеряли тебя. Я уверена, что он снял их для себя. Потому что отдал мне этот только спустя несколько недель. Мы вообще с ним не разговаривали в те дни. Ненавидели друг друга люто. Обвиняли. Один раз даже чуть не подрались… Я его ударила и разбила ему губу, - в голосе Мэгги звучат слезы. И Бэт видит, как блестят ее глаза сейчас. – Потому что мне казалось, что он не имеет права говорить то, что говорил мне тогда… Не имеет права, потому что даже не понимает, как это больно потерять тебя. Потому что ты для него была не так важна и дорога, как для меня. Мне тогда так казалось. А потом я поняла со временем, что это я не имела права говорить ему то, что говорила тогда в приступе злости. Потому что у него действительно все было по-другому. По-другому. Его чувства к тебе были совершенно другие. Такие чувства могут быть у мужчины к женщине… Я видела это. Его боль. Его горе. Его отчаянье. Опустошение. Такое чувствуют, когда теряют именно того, кто тебе безумно дорог. Очень дорог, Бэт.

Бэт застывает на месте, чувствуя дрожь, идущую прямо из сердца. Эта дрожь захватывает ее полностью. Целиком. С головы до пят. Ее просто колотит от понимания того, что все было. Ей ничего не привиделось тогда в том домике похоронщика. Все было на самом деле…

- Он отдал мне только один браслет. И то – потому что этого хотела бы ты, думаю. А второй он носил на руке. Все это время. Не снимая.

- У него нет браслета, - замечает на то Бэт.

Кому, как не ей, знать это? Потому что она точно видела в Вудбридже, что на его запястьях нет никаких браслетов.

- Наверное, потерял, - говорит Мэгги. – Потому что я не думаю, что он снял его сам. Тебе нравится этот Рейвен? Не подумай ничего, просто я хочу понять…

- Мэгги, как ты решилась тогда с Гленном? Как все началось?- вдруг спрашивает Бэт. – Я пытаюсь вспомнить и не могу…

- С аптеки, - улыбается сестра. – Началось все с аптеки. Когда я поняла, что если он сейчас не коснется меня, то я просто сойду с ума. Мне просто нужно было, чтобы он меня трогал. И чтобы я касалась его. Мне это было необходимо. Как выпить воды, когда чувствуешь сильную жажду. Иначе никак…иначе плохо…

- Почему ты только сейчас рассказала мне о браслете?

- Потому что я думала, что вылазка все изменит. Что он сам скажет тебе все. Потому что это никуда не ушло… я это вижу… в его глазах.

А потом и Бэт впервые за все все время видит то, о чем говорила сестра. Когда поворачивается, повинуясь чутью, уловив чужое присутствие за спиной. Даже не видит, а скорее, разгадывает сердцем. Когда уже нет в голове никаких мыслей, кроме того, что это Дэрил перед ней. Огонь, которым так и полыхают его глаза, от которого напряжена каждая мышца его тела, вдруг загорается и в ней. Сжигая все на своем пути.

Это было безумием дразнить зверя, который стоит перед ней в кухне. Сущее безумие. И если бы все разумные мысли не сгорели бы в том огне, она бы точно притормозила. Но с каждой брошенной репликой в ней все больше разгорается странное желание, чтобы он наконец-то хоть что-то сделал, выдавая себя. Не взглядом. Словом или действием.