Гуляя с собакой (СИ)

Стив осмотрелся вокруг в поисках оружия или чего-нибудь тяжелого, чем можно было бы защититься. В этот момент его обезьяна проснулась и без всякого эффекта пыталась причинить ему боль. Казалось, что она расползается у него в голове, царапаясь тупыми когтями позади его глаз и пытаясь вгрызаться ему в мозжечок беззубыми деснами. Оно было в отчаянии, но ничего не могло поделать. Стив не обратил на это внимания.

Он был уже в метре от спины Стука, когда увидел нечто, висящее на стене, что заставило его замереть на месте. На одном из крюков, где обычно висели непромокаемые плащи, что они брали с собой в дождливые вечера, висела одежда Стука, а рядом юбка и блузка Аманды, которые были на ней в предыдущую ночь, когда Стив сломал себе запястье в снегу. Одежда девушки была покрыта пятнами крови, а ниже по стене шли кровавые полосы.

До этого, будучи под влиянием алкоголя и эмоций, Стив не задумывался о том, кого мог расчленять Стук.

Но его основной причиной для проникновения в дом босса было именно желание найти Аманду и каким-то образом спасти ее, как много раз случалось в его снах. Теперь, как казалось, он нашел ее, но слишком поздно.

Он еще раз взглянул на труп. Он был похожего размера, точнее то, что от него осталось. Строение тела было похоже на фигуру Аманды. Ладонь, которая сейчас крутилась под сильным напором алой воды у сливного отверстия, была тонкой и нежной, как рука Аманды. Ему даже показалось, что он видит пятна от никотина на пальцах.

Тут Стук видимо понял, что он уже не один в комнате. Он выключил пилу и неуклюже повернулся. Он был низко согнут и, как обычно, наклонялся вперед так, что его подбородок был почти на одной линии с его грудью. Он выглядел до карикатурности зловещим и отталкивающим с этими его тощими серыми, покрытыми пухом руками, болтающимися как у обезьяны, и его морщинистыми коленями, торчащими между сапогами и резиновым фартуком. Он все еще держал пилу в правой руке, небольшой дугой качая кончик лезвия в напряженной, угрожающей манере. Его глаза сверлили Стива, хотя и были невидимы за темными стеклами очков.

Стук что-то произнес на неизвестном Стиву языке. Это звучало как вопрос. Тон голоса был требовательный, недовольный и озадаченный. Словно отвечая ему, его обезьяна снова зашевелилась; легкие волны дискомфорта слабо запульсировали у него в голове.

Стук подошел чуть ближе и снова что-то сказал. Теперь он говорил со злобой.

Но обезьяна Стива, казалось, сдалась. Она исчезла. Стив подумал, что она возможно заснула.

Стук повысил свой хилый голос и изрек еще несколько непонятных слов.

— Кричать бесполезно, — сказал Стив. — Твой маленький дружок вырубился. Теперь отсыпается.

— Вы пьяны, — заметил Стук.

— Ага, — согласился Стив. — И я собираюсь оставаться пьяным.

Губы Стука скривились, но он молчал.

— В таком положении мы более или менее равны, — сказал Стив, с каждой секундой чувствуя себя все увереннее. Он было начал трезветь, но сейчас почувствовал прилив эйфории, как после рюмки водки, от уверенности, что сумел обезоружить Стука и его слугу. — Я больше на тебя не работаю, Стук. Я знаю, что ты такое, и я собираюсь кое-что сделать. Я тебя уничтожу. Бог знает, откуда ты взялся, но я отправлю тебя в место еще похуже.

Стук издал жужжащий звук языком, как насекомое, бьющееся об стекло. Он не был напуган, скорее раздражен и нетерпелив. Услышав его, Стив испытал момент сомнения и отчаяния, подумав, что он, возможно, недооценил своего босса и слишком рано посчитал себя победителем.

Стук немного выпрямился и, казалось, с сарказмом отвернулся.

Думая, что тот уходит, Стив собирался схватить его за горло, когда Стук атаковал его. Он замахнулся правой рукой, одновременно включив пилу, и направил ее в грудь Стиву. Коротышка двигался с удивительной резкостью. Пила попала во что-то и начала со скрежетом резать.

Стив думал, что ранен, но не чувствовал боли. Он отшатнулся назад и в этот момент Стук снова пошел в наступление. Тут Стив понял, почему он не чувствовал боли. Он машинально выставил левую руку для защиты, и пила попала в гипс рядом с локтем, вырезав кусок. Он высоко задрал пострадавшую руку, обороняясь, готовый обрушить ее вниз. Рука была очень тяжелой.

Возможно, Стук осознал опасность, так как огрызнулся и резко отступил в сторону. При этом он потерял равновесие и стоял на одной ноге, когда гипсовая дубинка Стива ударила его по голове рядом с правым ухом. Кнопка безопасности пилы выключила инструмент.

Шея Стука хрустнула, и он отлетел назад, ударившись головой о деревянную скамью. Его череп раскололся, как скорлупа. Внутри было то, что Стив не ожидал увидеть. Не было крови или мозгов. Вместо этого голова Стука была набита чем-то вроде пыли, пепла и какими-то темными бесформенными деталями, которые могли быть грудой угольков, остатками давно потухшего огня.

Стив застыл над телом своего босса, с недоверием разглядывая содержимое головы мужчины, превратившееся в малое подобие оползня под воздействием струи воды из рядом лежащего шланга. Пепелообразная субстанция стремительно уплывала темными ручьями в сторону сливного отверстия.

Темные очки Стука до сих пор оставались на его лице, словно припаянные к его носу. Стив нагнулся, чтобы их снять.

Когда он склонился, кто-то схватил его за плечо и сказал:

— Бог мой, что ты наделал?

Это был голос Аманды. Стив дернулся и медленно обернулся, со страхом ожидая того, что увидит. Он предполагал, что обнаружит позади себя расчлененный труп, в спешке собранный и увенчанный мертвой, но говорящей головой. Аманда была потрепанной и в синяках. Голова ее была закрыта повязкой, а на лбу был широкий зашитый порез. Ее лицо, там, где его было видно, было серого цвета, а кожа похожа на лист натянутой глянцевой бумаги.

— Ты жива, — сказал Стив и посмотрел на куски плоти, лежащие на скамье. — Я думал, что это ты. Я видел твою одежду; пятна крови…

— Я разбила фургон прошлой ночью после того, как высадила тебя у больницы. Я поранилась.

— Тогда кого же расчленял Стук?

— Девушку, которая выполняла твою работу до тебя. Она долго не протянула. Одной туманной ночью она упала в карьер и умерла. Стук заставил меня принести ее тело назад. Он положил ее в морозилку на случай экстренного питания для животного. Сегодня он не мог пойти на охоту, поэтому…

— Она еще не оттаяла, иначе было бы гораздо больше крови повсюду. Инструменты, которые использовал Стук, превращали свежий труп в месиво.

— В любом случае Стук мертв, — выпалил Стук, словно желая себя в этом убедить. — Это животное умерло вместе с ним. И обезьяны не могут тронуть тебя, если ты пьян. Я со всем разобрался. Мы освободились от них.

— Что ты имеешь в виду «животное умерло вместе с ним»? — спросила она.

— Боже, об этом то ты должна знать. Ты должна была понимать, что Стук и это существо — это одно и то же. Стук был вроде оборотня. Это чертовски очевидно.

Девушка посмотрела на него отчаянными глазами, от чего его сердце упало в пятки. Она покачала головой.

— Он был человеком, точнее тем, что осталось от человека. Что же касается существа…

— Брось, Аманда. Ты никогда не видела их вместе, никогда, потому что они были одним и тем же, но в разной форме. — Он указал на распластавшееся тело носком своего кроссовка. — И ты не можешь утверждать, что это всего-лишь человек. Всё его тело покрыто волосами, и посмотри, что у него было в голове! Похоже на сгоревший ужин в духовке. И давай посмотрим на его глаза!

Девушка наклонилась и сняла очки с лица Стука.

Под ними оказались два покрасневших, но человеческих глаза, глубоко посаженные под бровями мужчины.

— Я думал, что у него такие же глаза, как и у существа, — сказал Стив. — Я был в этом уверен.

— Он не мог выносить яркого света, вот и все. Он был человеком, — настаивала Аманда. — Невероятно старым, но человеком. — Она указала на полупустой теперь череп Стука: — А такое происходит, когда тебя сохраняют, держат живым очень долгое время.