Книги крови V—VI: Дети Вавилона

Гарри услышал, как Валентин окликнул его, потом еще раз. Лишь тогда он вспомнил, что держит тело Сванна. Он оторвал взгляд от зависшего в воздухе Кастрата и протащил тело еще на ярд. Открытая дверь ждала за спиной. Пока он выволакивал мертвеца на лестничную площадку, Кастрат одним ударом опрокинул гроб. Раздался грохот, затем — крики Валентина. За всем этим последовала жуткая суматоха и высокий резкий голос Кастрата, вырвавшийся из огненной раны-дыры на его физиономии.

— Умри и будь счастлив! — взвизгнул Кастрат, и взметнувшийся вихрь швырнул мебель в стену с такой силой, что кресла впечатались в штукатурку. Валентин, однако, увернулся. По крайней мере так показалось Гарри, потому что мгновением позже он услышал визг Кастрата — жалобный и противный. Если б руки Д’Амура не были заняты, он заткнул бы уши.

Гарри почти добрался до конца лестничного марша. Протащив Сванна вверх еще на несколько ступеней, он опустил тело. Свечение Кастрата, несмотря на его стенания, не ослабевало: режущие глаза вспышки освещали спальню, как молнии в летнюю грозу. Уже третий раз за сегодняшнюю ночь — сначала на Восемьдесят третьей улице, затем на лестнице дома Бернштейн — Гарри застыл в нерешительности. Если пойти на помощь Валентину, он рискует увидеть нечто пострашнее сцен на Уикофф-стрит. И все же на этот раз отступать нельзя. Без Валентина он пропадет. Гарри бегом вернулся наверх и ударом распахнул дверь. Густой воздух; раскачивающиеся лампы. Над центром комнаты завис Кастрат, бросая вызов силе притяжения. Одной рукой он держал Валентина за волосы, другой поддерживал баланс. Указательный и средний пальцы растопырены, как рога, и нацелены Валентину в глаза.

Гарри выхватил из кармана 38-й калибр, прицелился и выстрелил. Когда не хватало времени целиться, стрелком он был никудышным, но в экстремальных ситуациях инстинкт управлял рациональным мышлением и он никогда не промахивался. Сейчас был как раз такой случай. Пуля нашла шею Кастрата и пробуравила в ней отверстие. Скорее от удивления, чем от боли, тот выпустил Валентина, Из раны ударил свет, и Кастрат прикрыл ее рукой.

Валентин быстро вскочил на ноги.

— Еще! — крикнул он Гарри. — Стреляйте еще!

Гарри повиновался. Вторая пуля пробила грудь Кастрата, третья — брюхо. Последняя рана, похоже, оказалась самой серьезной — рыхлая плоть, словно распираемая изнутри, порвалась, и тоненькая струйка света, хлынувшая из входного отверстия, в мгновение ока превратилась в поток, разваливающий брюхо.

Кастрат снова взвыл, на этот раз в панике, и потерял контроль над своим парением. Как проколотый булавкой воздушный шарик, он метнулся к потолку, пухлыми лапами отчаянно пытаясь загасить бунт разодранной субстанции. Но тело достигло критической массы, и это было непоправимо: от него уже отваливались крупные куски плоти. Валентин, то ли контуженый, то ли зачарованный, замер на месте, задрал голову и уставился на Кастрата, а вокруг него дождем сыпались куски вареного мяса. Гарри схватил его за руку и потянул к двери.

Кастрат наконец оправдал свое имя — взял пронзительную, режущую слух высокую ноту. Когда Гарри, не дождавшись финала, захлопнул дверь спальни, голос Кастрата достиг устрашающей высоты и из окон брызнули стекла.

Валентин ухмылялся.

— Знаете, что мы сейчас сотворили? — спросил он.

— Мне все равно. Пошли отсюда к чертовой матери.

Вид лежащего на ступенях трупа Сванна, похоже, отрезвил Валентина Гарри велел ему помогать, и тот откликнулся усердно, насколько позволяло его состояние. Вдвоем они эскортировали тело вниз. Уже у входной двери их настиг последний визг расползшегося по швам Кастрата. Затем все стихло.

Суматоха не осталась незамеченной. Гуляки из дома напротив и кучка любителей ночных променадов собрались на тротуаре.

— Хорошо повеселились, — обронил один из зевак, когда странная троица появилась на пороге.

Гарри сомневался, что такси все еще ждет их, но он не учел любопытства водителя: выбравшись из машины, тот заглядывал в окно первого этажа.

— В больницу? — спросил таксист, когда они заталкивали Сванна на заднее сиденье.

— Нет, — ответил Гарри. — Ему уже так хорошо, что лучше не будет.

— Мы поедем наконец?! — торопил Валентин.

— Поедем, поедем. Только скажите куда.

— Куда угодно, — последовал усталый ответ. — Только поскорее отсюда.

— Понял, — кивнул таксист. — Если честно, не хотелось бы приключений на свою голову…

— Тогда поезжайте, — велел Валентин.

Таксист встретился с его жестким взглядом и тут же проговорил:

— Уже еду…

Они рванули вдоль Восточной Шестьдесят первой, словно от проклятия.

— Нам удалось, Гарри, — несколько минут спустя сказал Валентин. — Мы вернули его.

— А эта тварь? Расскажите о ней.

— Кастрат? Да нечего рассказывать… Баттерфилд, видно, оставил его сторожить Сванна до тех пор, пока не привезут специалиста, чтобы раскодировать систему защиты. Нам очень повезло. Кастрат засиделся, его давно не использовали, что существенно ослабило его.

— Откуда вы это знаете?

— Долго рассказывать, — ответил Валентин. — И не в такси.

— Хорошо, а что теперь? Всю ночь нарезать круги по городу?

Валентин глянул на усаженное между ними тело, моля бога уберечь их от прихотей подвески машины и неровностей дорожного покрытия. Деликатно и осторожно он сложил руки Сванна на его коленях.

— Вы безусловно правы, — сказал он. — Нам необходимо приготовиться к кремации, и чем скорее, тем лучше.

Машину подбросило на рытвине. Лицо Валентина напряглось.

— Рука болит? — спросил Гарри.

— Если б только рука…

— Можно вернуться ко мне домой и передохнуть, — предложил Гарри.

Валентин покачал головой:

— Не очень разумно, — сказал он. — Первым делом они нагрянут туда.

— Можно в мой офис…

— Это их вторая цель.

— Бог ты мой, но у машины скоро опустеет бак!

На этом месте их прервал водитель.

— Ребята, вы что-то говорили о кремации?

— Возможно, — ответил Валентин.

— Ну, просто у моего шурина погребальная контора в Куинсе.

— Вот как? — отозвался Гарри.

— И очень умеренные расценки. Рекомендую. Кроме шуток.

— Можете связаться с ним немедленно? — спросил Валентин.

— В два часа ночи?

— Дело срочное.

Таксист поднял руку и поправил зеркало — поглядеть на Сванна.

— А можно спросить, а? Кремировать надо вот этого, что сидит с вами?

— Да, — ответил Гарри. — Он терпит из последних сил.

Водитель крякнул.

— Черт, ну мне везет! На этом сиденье женщина рожала двойню, шлюхи занимались своим делом, однажды даже крокодил ехал. Но сегодня рекорд побит! — Пару секунд он размышлял. — Вы прикончили его, да?

— Нет, — покачал головой Гарри.

— Ага, иначе мы б уже катили в сторону Ист-Ривер, точно?

— Точно. Мы просто хотим устроить приличную и скромную кремацию. И как можно быстрее.

— Ясно.

— Как вас зовут? — спросил Гарри.

— Уинстон Джовитт. Но все меня зовут Байроном. Поэт я, понимаете? По крайней мере по выходным.

— Байрон.

— Любой другой водила на моем месте уже завелся бы, согласны? Два парня с трупом на заднем сиденье, все такое. Но у меня свое видение.

— Поэтическое.

— Именно, — кивнул Байрон. — Муза — подружка капризная. Приходит и уходит, когда ей вздумается, согласны? Кстати, вы, джентльмены, придумали наконец, куда ехать?

— Едем в ваш офис, Гарри, — решился Валентин. — Оттуда он и позвонит своему шурину.

— Хорошо, — сказал Гарри и обратился к Байрону: — Давайте на запад, по Сорок пятой до Восьмой.

— Сделаем, — ответил Байрон и пустил машину раза в два быстрей. — А хотите, выдам стишок?

— Прямо сейчас? — удивился Гарри.

— Обожаю импровизировать, — улыбнулся Байрон. — Придумайте тему. Любую.

Валентин покрепче прижал раненую руку к груди. И тихо произнес:

— Как насчет конца света?

— Отличная тема, — одобрил поэт. — Дайте мне пару минут.