Плохие люди

Как только Мэриэнн скрылась из виду, Бонни Клайссен подошла к бару и налила себе водки. Она посмотрела на рюмку, затем, повинуясь внезапному порыву, пошла на кухню и вылила ее содержимое в раковину. Она беспокоилась за Мэриэнн и Дэнни, но больше всего она беспокоилась за Ричи. Возможно, он и не забрел далеко, да и вряд ли с ним что-нибудь случилось. Он хорошо знал местность и обычно держался недалеко от дорог и тропинок. Но погода действительно резко ухудшилась, и этот факт ее сын вряд ли брал в расчет. Надо позвонить и предупредить Джо.

Она вышла в холл, сняла трубку и начала было набирать номер. Но внезапно остановилась: на линии была тишина. Бонни положила трубку и попробовала снова — и опять тишина. Но не совсем тишина. Она различила слабый шум, словно держала у уха морскую раковину и слушала шум моря. И вдруг она услышала голос Ричи:

— Мама! Мамочка! Плохие люди! Плохиелюдиплохиелюдиплохиелюдиплохиелюди...

— Ричи! — вскрикнула она.

В трубке раздался резкий звук, похожий на электрический визг, так что у Бонни чуть не лопнула барабанная перепонка. Она отбросила трубку. Когда все смолкло, женщина снова поднесла ее к уху.

— Ричи? — теперь она плакала, потому что то особое чувство, которое есть у каждой матери, подсказывало ей: она потеряла своего мальчика навсегда. Бонни словно проваливалась вслед за ним, и темнота накрывала их обоих с головой. А потом темнота стала реальной: свет отключился, телевизор погас, затихло жужжание холодильника, словно раздавили какое-то насекомое. И в пучине своего горя и боли она вдруг услышала вздох облегчения, словно великое множество душ, страдавших долгое время, обрели освобождение и долгожданный покой.

Мэриэнн была практически на дороге, когда заглох двигатель.

— Нет! — закричала она в отчаяньи. — Только не сейчас!

Она попробовала завести автомобиль, но толку не было. Она могла бы вернуться к Бонни и попросить ее «плимут», но та уже наверняка позвонила в полицию. С ней снова придется спорить, возможно, она станет настаивать на том, что ей сперва надо найти Ричи, это займет еще время. А потом приедет Джо, и у нее не останется выхода.

Она выскочила из машины, открыла заднюю дверь и начала вытаскивать его с сиденья машины.

— Нет, мамочка, я устал.

— Мне очень жаль, Дэнни, правда, но надо спешить.

Она взяла его на руки и пошла насколько могла быстро, проваливаясь в снег и преодолевая порывы ветра, в отчаяньи почти не замечая тяжести своей драгоценной ноши.

Шеферд сбился с пути первым. Он замыкал шествие, темная крупная фигура Декстера маячила перед ним. Его сбили очертания леса. Должно быть, Скарф прав: это наверняка дым от пожара или тени высоких деревьев. Он глянул на них лишь мельком, но ему показалось, что они движутся на ветру, словно идут параллельно их группе. Он пытался сказать об этом Декстеру, но тот не придал значения его словам.

— Наверно, местные спешат тушить пожар, — буркнул он. — Мы можем и не столкнуться с ними, если обойдем дом. Так что не важно.

Шеферда не удовлетворило такое объяснение. Да, они и вправду очень похожи на людей, но старик мог поклясться, что они одеты в шкуры, а ведь даже в этом захолустье люди давно не носили шкур.

И по мере того, как они двигались по тропе, Шеферд все чаще оборачивался — так он и потерял Декстера из виду: очертания крупной фигуры расплывались за пеленой обильного снега, были едва различимы за стволами, и то лишь потому, что Декстер двигался. Шеферд споткнулся о невидимый камень и упал в снег на четвереньки. Когда он встал, впереди никого не было, да и тропу не стало видно под ногами.

— Черт! — выругался он. Затем сунул два пальца в рот и свистнул. Ответа не последовало. Он свистнул снова, затем крикнул. Его больше не волновало присутствие посторонних. Все-таки у него было ружье, так что любой, кто здесь находится, должен быть более сумасшедшим, чем...

«Чем Молох», — услышал Шеферд сам себя. Ведь Молох и был сумасшедшим. И они все знали это, несмотря на то, что боялись произнести это вслух. Поиски его сбежавшей женщины завели их в абсолютно незнакомую местность во время такого снегопада, какой Шеферд в жизни не видел. И теперь он застрял посреди этой пурги, а ведь был буквально в двух шагах от обещанных денег. Старый волк купился на легкие денежки: около ста тысяч долларов за пару дней работы. На эти деньги он мог бы купить многое: небольшой домик где-нибудь в уютном тихом местечке, свою долю в бизнесе. Подобно Декстеру и Брону, Шеферд устал. Он побывал уже во многих передрягах, а тюрьма быстро старит людей. Даже если годы в ней тянутся медленнее, от старости никуда не спрячешься. Декстер видел, как молодые выходят из тюрьмы стариками, а старым и вовсе пора в гроб. Шеферд не был уверен, что в состоянии отмотать еще один срок. Это было его последнее дело, да и для этих двоих тоже. Декстер и тот переменился с их последней встречи: теперь он проводил свободное время, уставившись в пустоту или за просмотром голливудских дешевок на DVD-дисках, где все заканчивалось тем, что супермен оставался весь в шоколаде.

Шеферд взглянул на компас на своих часах. Если он пойдет на северо-восток, обратно, то найдет дорогу и выйдет к лодке. Судя по тому, как обстоят дела, эта лодка, пожалуй, единственный и последний ориентир для всех них. Он сделал последнюю попытку позвать остальных, затем повернулся и направился обратно к морю.

Декстер первым заметил отсутствие Шеферда. Но ветер набрал новую силу и дул теперь им в лицо. Так что, едва открыв рот, чтобы заговорить, парень тут же закрыл его, глотнув изрядную порцию снега, и закашлялся.

— Эй! — крикнул он наконец. Молох и Скарф остановились.

— Шеферда нет позади.

Молох повернулся спиной к ветру:

— Как долго?

— Не знаю. Я только что обернулся и не обнаружил его.

Скарф поднес пальцы ко рту и свистнул. Звук был громким и резким, несмотря на вой метели. Ответа не последовало. Декстер наклонился к Молоху и проговорил ему в ухо:

— Похоже, мы в полном дерьме.

— И что ты предлагаешь?

— Вернуться.

— Нет.

— Мы трое черт те где, и у нас никакой связи с остальными. Надо вернуться к лодке и подождать, пока это дерьмо прекратится.

— Прекратится что? Или ты думаешь, тебе дороги к утру расчистят?

— Дождемся рассвета. С рассветом все и обделаем. Никто еще и позавтракать не успеет.

— Она знает, что мы здесь. С рассветом ее уже здесь не будет. А худшее, что может быть, — она пойдет к копам. И когда это случится, мы точно будем в полном дерьме.

— Послушай...

Но Молох рявкнул на него:

— Шевелись! Эта сука уже сматывает удочки. У нас мало времени.

Шеферду не понадобилось много времени, чтобы понять, что он заблудился. Лес, который должен был редеть, напротив, густел, хотя, судя по компасу, Шеферд двигался на северо-восток. Он отер исцарапанное ветвями лицо. Единственным утешением было то, что снег здесь, в густом ельнике, не такой глубокий.

Он облокотился на ствол, достал зажигалку и прикурил, закрываясь рукой от ветра. Сделал длинную затяжку и выпустил дым через ноздри. Какое-то время постоял с закрытыми глазами, пытаясь прийти в себя.

Открыв глаза, он увидел троих мужчин, двигающихся через лес в пятидесяти футах от него. Шеферд громко свистнул, но они не ответили. Тогда он отряхнул снег и поспешил за ними. Он сократил расстояние до двадцати футов, когда человек с луком обернулся.

Это оказался не Декстер. На Декстере были черная куртка и зеленые камуфляжные брюки. Одежду этого парня, сделанную из меха, покрывал витиеватый индейский орнамент. Лица не было видно из-под шапки. Когда он остановился, остальные тоже остановились, и все трое повернулись к Шеферду. Потом один из них поднял оружие, и даже на расстоянии Шеферд увидел, что это старинное кремневое ружье, какими пользовались лет триста тому назад.