Змееборец

– Вроде того.

Варвара была уверена, что свидание с родными местами вернет Ленину память, а может быть, кто-нибудь из местных узнает вождя и поможет пролить свет на прошлое забавного двойника.

Перед посадкой в машину Варвара провела короткое совещание с Эфиром:

– Ну, что скажешь? Это настоящий Ленин?

– Революцию ждали, и она свершилась, – загадочно ответил Эфир. – После твоего ночного звонка я, понятное дело, спать уже не мог и до утра висел в Интернете. Интересная штука получается! Сразу же после смерти Ленина с его мозгами возникла полная неразбериха; пока его выпотрошенное тело покоилось в мавзолее, за мозги шла самая настоящая битва между немцами и евреями. Немцы были главными специалистами в области нейрохирургии и архитектоники мозга, а евреи такой народ, что ни один «цимис» не упустят, даже если это мозги без косточки. С рекордной скоростью для одного лишь ленинского мозга был создан целый институт, напичканный передовыми технологиями того времени. Денег не пожалели. С мозговой коры было сделано пять тысяч срезов, то есть мудрый ленинский лоб разобрали буквально по нейронам. Так вот, в мою, пока еще целую голову пришла одна идея. При современном развитии науки ленинский мозг можно сканировать и перенести на новый носитель. Вырастить клон – не такое уж трудное дело. Перезаписать ему мозги – и новый Ильич готов!

– Зачем? – печально удивилась Варвара.

– А вот это, душечка, вам и предстоит выяснить. Вперед на Чертухинск!

Утро было ясное, как всплакнувшая от счастья невеста. Старенький мотор бодро тарахтел. Ленин удобно устроился на заднем сиденье и снова уткнулся в пыльный том.

– Подвинься, идолище большевизма, – проворчал Эфир, усаживаясь рядом с Ильичом.

Оперативная распечатка была получена около десяти часов утра, уже после того, как полковник Варганов сдал дежурство от руководства. Машина, умыкнувшая «Ильича» с Красной площади, принадлежала некой Варваре Сергеевне Варгановой, проживающей по адресу: Серебряный бор, дом 48-а, квартира 120.

Пробив «клиента» по всем возможным информационным каналам, Вибер выяснил, что Варвара Сергеевна приходится ни больше ни меньше дочерью полковнику Варганову, ведущему расследование происшествия. Это отчасти объясняло появление машины в охраняемой зоне вблизи Кремля. Все подробности еще предстояло выяснить, к тому же в кутузке томились свидетели, «живьем» видевшие Ленина, а пока полковник Варганов был отстранен от службы устным распоряжением.

К дому в Серебряном бору сейчас же были направлены наружка, служба наружного наблюдения, и целый взвод топтунов, замаскированных под таксистов, дворников и водопроводчиков, чуть позже прибыли специалисты узкого профиля. В отсутствие объекта наблюдения им было поручено обыскать квартиру, вскрыть электронную базу, скопировать файлы и переписку.

Около семи часов вечера службе космического слежения удалось засечь белую «шестерку». Все данные в режиме реального времени передавались на служебной компьютер Вибера. Автомобильчик божьей коровкой полз по шоссе – туда, где в пестрой паутине дорог обреченной мухой висел Чертухинск. Но космический наблюдатель внезапно ослеп, и машина исчезла с экрана. Похоже, в окрестностях Чертухинска располагался секретный объект, окруженный мощным защитным полем, не позволяющим сканировать местность.

Волчий пастырь

Автомобильный пробег Москва – Чертухинск оказался тяжелым испытанием для старенького «жигуленка» и его экипажа. Чем ближе они подъезжали к Чертухинску, тем беспокойнее вел себя Ленин, он прятал голову в плечи, а свою знаменитую кепку надвинул низко, на самые глаза.

Они уже преодолели две трети пути, а может, и больше, когда автомобильный движок застучал и стал работать с перебоями. Машина тряслась и глохла. Изнутри по капоту что-то надсадно стучало, точно просилось на волю. В довершение всех бед Варвара забыла дома карту и пропустила поворот на крепкую насыпную дорогу. Свечерело, а до Чертухинска они так и не добрались. Машина, чихая и кашляя, ползла по лесной просеке, укрепленной давними гатями из гнилых стволов и валежника. О том, чтобы вернуться на трассу, не могло быть и речи, к тому же кто-то еще изредка ездил по заглохшей дороге – на мягком грунте остались следы мощных протекторов.

– Ты учти, – наседал Эфир, – что ни я, ни тем более Владимир Ильич копаться в моторе не умеем, мы, скорее, теоретики и авантюристы, чем…

Варвара не слушала причитаний Эфира. Глядя на унылую вечернюю дорогу, она мечтала о ночлеге в лесном углу или на чердаке крестьянского дома. Она попробовала позвонить отцу, но телефон оказался разряжен. Солнце село, и в воздухе заметно похолодало.

– Батюшки, я у Вареньки пальто забыл! – внезапно забеспокоился Ленин.

– Не замерзнешь, дедушка, – утешил его Эфка. – Летом ночи теплые.

Дорога постепенно спустилась к озеру, и глубокие лужи превратились в скважины, полные малинового закатного неба. Впереди живописно светилась розовая полынья. Но на этот раз красота не спасла, а скорее погубила и без того незадавшуюся экспедицию. Колеса просели в болотистой хляби, несколько минут машина честно пыталась вырваться, пока окончательно не присосалась юзом к жидкому грунту, и все усилия мотора и отжатых рычагов привели только к тому, что колеса погрузились в трясину по самую ступицу. Мотор сипло кашлянул и заглох, машина стала медленно остывать.

– Ну что дальше? Высадишь «дедушку» здесь в лесу или за руку доведешь до ближайшего колхоза? – допытывался Эфир. – Самое время наведаться к аборигенам, попросить домкрат или трактор, а то и раскулачить кого-нибудь, в конце концов! Как ваше мнение, товарищ Ленин?

– Я устал от революционных фраз! – строго ответил Ильич и вышел из машины.

Варвара распахнула капот и безнадежно смотрела в сумрачный лабиринт трубок и проводов.

– Позвольте пожать вашу руку, товарищ Варя! – Ильич потряс ее перепачканную машинным маслом ладонь и направился в темные вечерние заросли.

Варвара не сразу поняла, что это прощанье. Прошло довольно много времени, вокруг густо стемнело – Ильич не возвращался.

– Владимир Ильич! Товарищ Ленин! Вернитесь! – безнадежно взывала Варвара в гулкую чащу. – Эфка, ну сделай же что-нибудь! Он ведь заблудится – тут кругом болота!

– Ты бы лучше о себе подумала! – пробурчал Эфир.

В ответ Варвара решительно сняла городские босоножки на высоких каблуках и пошла напролом, через заросли к едва видному в потемках озеру. Она все еще звала Ильича, но с каждой минутой голос ее звучал все слабее и безнадежнее.

Варвара спустилась в низину, и отблески зари погасли за черной грядой леса, но она упрямо ступала между кочек, чуя тревожный холодок между лопаток, словно за ней неслышно скользил крупный зверь. Цвет его шерсти сливался с сумерками, а мягкий бесшумный бег тонул в шорохе ее шагов. Идти становилось все труднее, колючая трава обвивалась вокруг ее ног, стерегла, не пускала к озеру. Внезапно буйную растительность сменил короткий упругий мох, но это был ненадежный путь. Почва под ногой колыхалась, словно Варвара шла по проседающему батуту. Внезапно ее правая нога ушла по колено в болотную жижу, и, потеряв равновесие, девушка упала в раскрывшуюся под ней полынью. Густой ил сомкнулся над ее головой, но Варвара вынырнула, задыхаясь и хватая ртом воздух. Судорожным рывком она дотянулась до кочки с травяной макушкой и попробовала подтянуться, но трава вышла с корнем. Она даже не поняла, что тонет. Голени и бедра сжали ледяные щупальца и поволокли в глубину, рот заливала черная, вспучившаяся вода. Вдруг резкий рывок будто приподнял ее над трясиной, но тысячи скользких пальцев ухватились за щиколотки и впились в тело. Болото упруго тянуло ее к себе, тело наливалось свинцовой тяжестью. Сильный, умелый рывок повторился, кто-то темный, незримый в ночном сумраке, вытащил ее на траву и похлопал по щекам. Варвара очнулась, приподнялась на локтях – все ее тело напоминало тинный сгусток. Позади нее раздались легкий треск и шорох ветвей.