Сладость горького миндаля(СИ)

Они вскоре исчезли за поворотом. Чарльз не решился последовать за ними.

Он понял, что мисс Энн любой ценой хочет сохранить добрые отношения с мисс Элизабет и всячески выгораживает брата. Энн Хэдфилд пыталась представить поступок Эдварда с Кэтрин именно как увлечение, а не хладнокровное домогательство с подлой целью избавиться от мисс Бреннан. И Донован понял, почему мисс Энн предпочитает лгать: скажи она правду, это испортит отношения Хэдфилдов с Бреннанами навсегда.

Донован направился к себе на Норфолк-стрит. Придя, он был немало удивлён: миссис Голди сообщила ему, что его дожидается визитёр. Чарльз растерялся, просто не поняв, кто бы мог посетить его в столь поздний час в Шеффилде, где круг его знакомых исчерпывался семейством Бреннан.

Оказалось, его ждал пожилой мужчина, лицо которого - высокий лоб, изборождённый сетью морщин, и голубые глаза, казавшиеся странно большими за стёклами круглых очков, - показалось ему смутно знакомым. Память не подвела Донована - он и вправду мельком видел этого человека во время визита полиции в дом Бреннанов. О нём же говорил ему и епископ Корнтуэйт. Перед ним стоял Тимоти Мэддокс, известный в Шеффилде доктор, много лет бывший врачом семейства Бреннан.

Речь Мэддокса выдавала человека дела, он был лаконичен и весьма конкретен. Сразу после короткого приветствия, он, не дожидаясь приглашения, сел и заговорил:

-Мой друг Роберт Корнтуэйт рассказал мне о вас и о том поручении, что дал вам. Он просил сойтись с вами поближе и, если в доме Бреннанов случится нечто, о чём вам надо будет знать, я обязался сообщить об этом вам и Роберту. Ему я уже написал.

Донован слушал молча, не перебивая и внимательно разглядывая медика. Его руки странно контрастировали с лицом и не выглядели руками старого человека. Нет, они были бледными, жилистыми и очень сильными, что было заметно по толщине запястий и подвижности пальцев. Такие руки Донован часто видел у хирургов и скрипачей.

-Так вот - я должен сообщить это и вам, при этом я нарушаю долг медика хранить в тайне сведения, имеющие отношение к врачебной тайне, - спокойно продолжал Мэддокс, - я виновен и в худшем проступке: я скрыл эти сведения от полиции, и если могу чем-то оправдать себя, то только самообманом. Полицейский врач был задействован в беспорядках на заводских окраинах, тело мисс Кэтрин Ревелл осматривал я, и после моего заключения оно было отдано родным. Я мог бы уверить себя, что сведения, которыми я располагаю, излишни для выяснения причин гибели мисс Ревелл, но я не идиот и прекрасно понимаю, насколько они могут быть важны. Причины моего поведения лежат в уверенности, что полиция всё равно не сможет прийти к правильным выводам, результатом полицейского следствия будут лишь новые дурные слухи вокруг семьи Ральфа, а я не хотел бы их допускать.

Донован насторожился и не спускал глаз с Мэддокса.

Тот продолжал, - как ни в чём не бывало.

-Но мой друг Корнтуэйт сказал, что вы пытаетесь понять, что происходит в доме, и я должен вам по возможности помочь. Так вот. Тело мисс Кэтрин Ревелл удивило меня. Во-первых, я хотел, чтобы вы незаметно навели справки в доме: не болела ли она сильной простудой в течение последнего месяца-двух? Во-вторых, девица вовсе не была девицей. - Донован закусил губу и бросил быстрый взгляд на Мэддокса, - вам нужно узнать, лишилась ли она невинности в доме Бреннанов, или - чего я, в общем-то, не исключаю - ещё в Уистоне?

Чарльз смутился по-настоящему.

-Если спросить о простуде достаточно просто, - пробормотал он, - то каким образом я смогу узнать...

-О её любовнике? - уточнил Мэддокс, - да, это непросто. Подобные темы в доме Бреннанов за ланчем не обсуждаются. Я могу лишь предположить, что любовником девушки мог быть Мартин Бреннан. Я однажды видел их в парке гуляющими. Это было вскоре после похорон мистера Ральфа Бреннана, зимой. Я не наблюдал ничего такого, что говорило бы о подобных отношениях, но юноша въявь горячился и что-то доказывал девице. Разговора я не слышал, до меня едва долетали отдельные слова, но речь, как я понял, шла о любви. Однако мне не показалось, что девушка отвечала Мартину взаимностью. Тем не менее... Отношения молодых непрочны и переменчивы, а Мартин был красавцем.

-Я знаю, - кивнул Донован. Он все ещё пребывал в полнейшей растерянности.

-Но я сомневаюсь, что девица могла устоять. Если Мартин влюбился в неё...

Донован чуть тряхнул головой, пытаясь уложить в неё новые малоприличные сведения доктора.

-Но смерть самого Мартина... Ведь если он влюбился в Кэтрин Ревелл, и она уступила ему - чем объясняется его смерть? И самоубийство Уильяма - у него ведь тоже должна быть причина. Впрочем, - задумался Донован, - тут что-то есть. Как я понял со слов мисс Элизабет, все братья приехали на похороны отца. Что если оба они влюбились в Кэтрин - и оказались соперниками? Элизабет Бреннан говорила мне, да и мистер Райан Бреннан в присутствии мистера Джозефа Бреннана тоже уверял, что именно приехавшие братья уговорили его оставить девушек. Мне не показалось, что они лгут. Стало быть, девушка могла влюбиться в ...

-Только не в Уильяма, - усмехнулся Мэддокс, - Билли был ещё менее привлекателен, чем Патрик. Если верно то, что вы говорите, то это мог быть только Мартин, безусловно, он был куда более привлекательной кандидатурой.

-Но тогда... - Донован взволнованно поднялся и начал мерить шагами комнату, - тогда многое проясняется. Уильям понял, что ему предпочли Мартина и не вынес этого. Мартин, возможно, страдал, считая себя виновным в гибели брата! Потом могла иметь место размолвка с Кетти, и он разочаровался в объекте своей любви - и... А смерть Кэтрин... Она просто поняла, что своим кокетством или ветреностью погубила братьев, - Чарльз сел, потёр вспотевший лоб и снова задумался, - но ухаживания Хэдфилда... Он тогда тут причём?

Мэддокс на минуту задумался.

-Доход Хэдфилда сегодня - около трёх тысяч в год, - наконец проронил он, - но ему предстоит унаследовать свыше ста тысяч фунтов... Если бы девица выбирала, Нэд, разумеется, был бы куда привлекательнее нищих младших братьев Бреннанов, - спокойно констатировал Мэддокс.

-Но Корнтуэйт говорил, что дело едва ли в деньгах. И мистер Райан Бреннан сказал, что финансовые вопросы в семье никогда не были причиной конфликтов. Он уверял, что деньги не определяют поступки членов семьи. Он солгал? - поинтересовался Донован у медика.

Мэддокс пожал плечами.

-Почему? Он не лгун. Но речь идёт не о Бреннанах, а о Ревеллах. У брата и девиц - за душой абсолютно ничего нет, а у Томаса, как я слышал стороной, ещё и долги. И едва ли девочки Ревелл настолько глупы, чтобы не понимать финансового расклада. Любая из них была бы счастлива выйти за Райана Бреннана - для неё это означало бы стать хозяйкой богатейшего поместья и до конца своих земных дней не знать нужды. Неплохая добыча и мистер Эдвард Хэдфилд, хоть он и в четыре раза менее привлекателен: именно настолько, насколько три тысячи годовых меньше двенадцати.

-Господи, что вы говорите, мистер Мэддокс! - Донован был шокирован, - вы полагаете в девушках такую расчётливость и прагматизм! Как можно?

Тимоти Мэддокс развёл руками.

- Я просто не склонен смотреть на жизнь через розовые очки, мистер Донован, только и всего. Повторяю, ни красавец Мартин, ни Уильям не стоили в глазах кузин того, что стоят Райан и Эдвард. Посмотрите на беднягу Патрика - он тщетно пытается привлечь внимание мисс Шарлотт. Он не нужен ей. Она просто рассчитывает на более крупный куш.

Донован напрягся.

-На какой? Райан? Эдвард? Она была соперница своей сестры?

Доктор театрально возвёл очи горе, потом снова обратился к Доновану, словно пытаясь втолковать тому нечто совершенно очевидное.

-Все сёстры, если учитывать то положение, в котором они находятся, соперницы друг другу, - отчеканил Мэддокс, - при этом запомните: мистер Райан Бреннан никогда не женится на бесприданнице. Не забывайте, кто его воспитал. Ральф всегда был прагматичен, и прагматизм обогатил его. Его сын имеет блестящий финансовый нюх, не склонен рисковать дурацкими вложениями капитала и всегда считает деньги. При этом я не отрицаю, - усмехнулся Мэддокс, - что его поведение не всегда определяется денежными соображениями. Оно куда более сложно.