Бледный всадник, Черный Валет

 Отпустите его!

Что это было – хриплое карканье? Или голос, прорезавший барабанный бой?

Тиски разжались. Валет почувствовал себя свободным – слишком свободным. Будто был застигнут в падении, когда уже не остается времени обрадоваться освобождению.

С большим трудом он распределил вес неустойчивого тела на обе ноги. Расслабил руку. Предоставил ей действовать. Охватившее его безразличие было абсолютным. Оно усмирило боль, оторвало ее от нервов и отбросило за пределы сознания. Оно сделало человека почти здоровым – ненадолго, но этого было достаточно для финишного рывка.

Маленький взрыв в мышцах… Ствол – на линию огня… Оставалось всего одно мгновение до выстрела… Валету показалось, что таким стремительным он не был ни разу в жизни – даже когда пребывал в своей наилучшей форме. Но если он двигался на пределе человеческих возможностей, то Заблуда стрелял сверхъестественно быстро.

(Умник Жирняга мог долго и нудно трепаться о так называемом «сенсорном запаздывании». Оно означает, что ни одно существо в принципе не способно реагировать в тот самый момент, когда раздражитель воздействует на его органы чувств. Неизбежно повисает крохотная пауза длительностью в сотые доли секунды. «Между помыслом и поступком падает тень…»{[1]} Это издержки нервной системы, а также способа восприятия. Временная завеса абсолютно непреодолима. Люди живут в прошлом, отделенном от настоящего почти незаметным промежутком. Однако «размер» этого промежутка – «ширина тени» – иногда решает все.

Например, для самого Жирняги запаздывание составляло огромную величину в половину секунды. То есть он был безнадежен. Валет в этом смысле приближался к совершенству. Вероятно, кто-нибудь сумел бы превзойти его, но лишь на ничтожнейшую малость, которая уже не дает преимущества. Существовал порог, установленный природой и свойствами времени для простых смертных. Игрок находился у порога, у Однако Гришка, похоже, ничего не знал об этом.)

…Самого движения Валет не уловил. Силуэт Начальника изменился мгновенно. На темном фоне промелькнули тусклые молнии. Вороненые стволы отрыгнули свинец. И незримая смерть, посланная ангелом из обеих рук, вошла в Валета. Порциями. Всего их было восемь – почти слитный залп из двух автоматических пушек, превративший грудь и живот игрока в нечто похожее на непрожаренный бифштекс с кровью.

Его отбросило назад. На несколько метров. Он все-таки выстрелил, но это было всего лишь результатом судорожного сокращения мышц, и попал он в небо. Это был его последний бессознательный плевок в самого большого Начальника, так бездарно распорядившегося его молодой жизнью.

Боль вернулась снова – совсем ненадолго. Валет ощутил, каково это – проиграть все. Если бы он видел себя со стороны, то принял бы за марионетку, задергавшуюся на нитках. Цена ей была грош в базарный день. Однако он ничего не мог видеть, потому что сдох раньше, чем мать-земля притянула его, прижала к своему грязному черному лону, готовому разверзнуться и принять в себя блудную двуногую тварь.