Прекрасная сторона зла

– Ты многого не знаешь, – стоит ли ему объяснять, что жить ей осталось несколько дней, и нет смысла что-то менять?

– Так просвети меня. Я толковый, все понимаю, – с готовностью откликается Америго.

– Забудь о ней. Сделай ей такой подарок. Не ищи с ней встречи. Представь, что ее никогда не было в твоей жизни. Если она вдруг стала для тебя что-то значить, освободи ее от своего присутствия и того, ужаса, что с ним связан. Не будь эгоистом. Ты хотел отомстить мне, у тебя получилось. Оставь Айлин в покое. В следующий раз, если я увижу тебя рядом с ней, готовься к истинной смерти, – предупреждаю я и быстрыми шагами возвращаюсь в дом. Америго какое-то время топчется возле окна. Приводит себя в порядок. Потом нехотя идет к калитке. Толкнув ее, оборачивается и, задрав голову, смотрит куда-то вверх. Разворачивается и пьяной походкой удаляется прочь.

Несколько минут сижу в одиночестве. Думаю над тем, что он сказал мне про Айлин. Он не знает деталей и счастлив бороться за нее в своем неведенье. Даже завидую ему. У меня так не получится. Я выбираю для нее смерть – он ищет для нее спасение и защиту. И сейчас, как никогда, мне бы хотелось оказаться на его месте. Поднимаюсь на второй этаж. Дверь в комнату Айлин приоткрыта. Она сидит на кровати и, положив на колени альбом, рисует. Вид у нее сосредоточенный, брови нахмурены. Карандаш резкими движениями скользит по бумаге. Что она там создает? Какие образы из своего воображения сливает на чистый лист?

– Не хочешь рассказать, что случилось? – без стука входя к ней, спрашиваю я. Она бросает на меня короткий, колючий взгляд.

– Разве Америго не доложил тебе все в красках? – сердито спрашивает девушка.

– Нет, только в общих чертах. Ты в порядке?

– А ты сам как думаешь? Ты и твой брат путаетесь у меня под ногами, влезаете в мою жизнь, заставляете чувствовать себя уязвимой! Зачем он приперся? Или ему кажется, что если раз пришел, навалял всем, кому смог, что-то изменится? Мне туда завтра возвращаться. Моя участь станет слаще после таких подвигов? – негодует Айлин.

– Завтра мы пойдем туда с тобой вместе. И только для одного – забрать оттуда твои документы. Больше ты туда ходить не будешь, – сам не понимаю, когда я успел принять это решение.

– А как же учеба? – с недоверием спрашивает Айлин.

– В Лондоне доучишься.

– Ты это серьезно сейчас? – все еще не веря сказанному мной, уточняет моя подопечная. – Я столько просила об этом бабушку, но она была глуха к моим просьбам…

– Абсолютно. Что с ногой?

– Ерунда, небольшой синяк. Через пару дней заживет, – небрежно отвечает Айлин.

– Так что там устроил Америго?

– Побоище. Он раскидал всех, кто меня окружил, переломал им кости. Крики, стоны, кровь… На это был страшно смотреть. Твой брат был похож на разъярённого хищника. Но знаешь… Это было то, чего я желала всю жизнь – чтобы кто-то пришел и остановил все это. Конечно, Саб всегда пыталась защитить меня, но потом мне приходилось помогать ей спасаться. А здесь… Я стояла, смотрела на них и понимала, что они ничего мне не сделают. Потому что между нами стоит Америго.

– Он любит устраивать представления, – вздыхаю я, замечая в глазах Айлин блеск.

– Потом он что-то сказал им на непонятном языке, взял меня за руку и увел за собой, – прижимая ладонь к плечу, на котором выжжено клеймо, говорит Айлин. – Вот, пожалуй, и все.

– Только постарайся не переводить его в разряд героев, – заметив ее восторженное состояние, прошу я. – Это – все тот же Америго, которого ты так ненавидишь. Ничего не изменилось.

– Знаю. Ты не беспокойся, я все понимаю. Это пройдет, – заверяет меня Айлин, но я ей отчего-то не верю. – У меня в голове сейчас полный бардак… Такие страсти кипят, что ой.

Хлопает входная дверь, и кто-то, топая, поднимается по ступенькам. Несколько секунд – и в комнату врывается Сабина. Девушка чересчур румяна, выглядит взволнованной. Она попала под дождь, и ее волосы стали похожи на пружинки. Задерживает на мне холодный взгляд, бросает на пол куртку, садится на край постели Айлин.

– Рассказывай! – требует она, беря ее за руку. – Кто этот красавчик? Я видела, как вы, держась за руки, вышли из школы.

– Брат Зотикуса.

– Ничего себе! Я не знала этого. Ну, что, теперь по закону жанра ты в него влюбишься, да? – энергично спрашивает Сабина. С трудом сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. – Он же твой спаситель. Знала бы ты, что творится сейчас в школе! Все стоят на ушах. С Адой случилась истерика. Ну так что, расскажешь о нем?

Айлин поднимает глаза и смотрит на меня. Пожалуй, мне пора уходить. Выхожу в коридор.

– Да нечего особо рассказывать… – смущенно говорит Айлин подруге, когда я иду к лестнице. – Я его всего пару раз до этого видела…

Глава 21

Пользуясь тем, что Сабина сейчас в гостях у нас дома, отправляюсь к ее матери. Застаю женщину за приготовлением ужина. В квартире творится прежний бедлам, но по сравнению с моим прошлым визитом стало чище, светлее. Катерина, так зовут родительницу Саб, выглядит замотанной и несчастной, но несмотря на это, соглашается со мной поболтать. Она беспечна и как-то особо не интересуется, кто я и зачем пожаловал к ней.

– Вы следователь по делам несовершеннолетних? – спрашивает Катерина, когда я говорю, что пришел поговорить о ее старшей дочери.

– Консультант, – на всякий случай уточняю я.

– Никогда не думала, что моя деточка выберет тот же путь, что и мой муж, – вздыхает она и кладет руки на живот.

– Расскажите подробнее. Мне важно знать, как можно больше деталей, только так я смогу помочь Сабине, – произвести впечатление на женщину не составляет никакого труда. Катерина усаживает меня за стол, наливает чашку крепкого чая, садится напротив.

– Где-то с полгода назад Саб стала пропадать по вечерам. Поздно приходила, иногда даже за полночь. Я очень волновалась за нее: девочка же еще совсем… А она мне: то «я у Айлин уроки делаю», то «уроки танцев беру». Я хотела ей верить, но сердце матери ведь не обманешь… Проследила за ней. Каждый вечер она бежала в гараж к моему брату, где они разбирали угнанные машины на запчасти, а потом перепродавали. Решила поговорить с ней на чистоту. Сказала, что знаю, что она спуталась с ворами, и это скорее всего плохо закончится, а дочка ответила мне, что у нее есть мечта уехать отсюда в другую страну вместе с Айлин и начать там новую жизнь. Мол, таким образом собирает деньги на светлое будущее вдали от дома.

– То есть пошла по стопам своего отца… Ведь когда родилась Сабина, он отбывал срок в тюрьме?

– Да, дурная наследственность, – опуская глаза, подтверждает Катерина.

– Вы мне лжете. Ее отец – Рудольф Вагнер? – пользуясь внушением, спрашиваю я.

– Увы, да… – отвечает женщина и тут же оглядывается по сторонам.

– Почему же – увы?

– Он знать не хочет ничего о своей дочери. Я, дура глупая, взяла и рассказала об этом Сабинке, она пошла к нему, а этот мерзавец выгнал ее, назвав самозванкой. Хотя, когда я была беременна, знал, что ребенок от него. Умолял сохранить малыша, даже деньгами помогал, пока Матвей сидел.

– Как это восприняла Сабина?

– Расстроилась сильно. Обидно ведь, когда родной отец такое говорит. Стала еще больше пропадать в гараже, потом начала участвовать в гонках, пару раз приносила хорошие деньги. Правда, муж их отобрал у меня и пропил.

– Последнее время не замечали за ней ничего странного?

– Нет… Странность – это ее обычное поведение. Спортом вот начала заниматься активно. В спортзал ходит, по утрам бегает. А раньше позаниматься не заставишь… Парень у нее появился, да такой, что как зыркнет, мурашки по всему телу табуном бегут.

– Кто он? Чем занимается?

– Да кто же его знает… Монгол какой-то. Никогда не причешется. Волосы, вечно распущенные по спине болтаются. Неприятен он мне. А она влюбилась в него до беспамятства.