Клеймо оборотня

Калди, заметно улыбнулся.

— Довольно жесткие критерии отбора.

— Так было нужно. В конце концов я нашла семью Левенштейнов в Нью-Йорке. Их дочь, Петра, раз в две недели по субботам и воскресеньям посещала женский монастырь, милях в сорока от дома. Она там пела в каком-то хоре, кажется, или что-то в этом роде. Некоторое время я выжидала, пока однажды полнолуние не пришлось как раз на ту ночь, когда девочка отсутствовала. И я пришла в дом ее родителей, представилась преподавателем пения из монастыря и сказала, что хочу поговорить с ними об уроках для Петры. Они, конечно, пригласили меня войти…

— И позже, превратившись в зверя, ты убила их обоих, — закончил Калди.

— Да, для того, чтобы их дочь отдали в приют. — Она замолчала, что-то обдумывая, потом добавила:

— Кстати, таким же образом я избавилась от этой жирной свиньи Пратта. Он мне надоел. Некоторое время я выслеживала его, чтобы узнать, куда он обычно ходит по вечерам, а в ночь полнолуния просто поджидала его рядом с этим местом. Само собой, у меня не было никакой уверенности, что я нападу именно на него, но поскольку мне так или иначе суждено было кого-то убить, то я очень надеялась, что им окажется Пратт. Ладно, вернемся к моей истории. В течение следующих двенадцати лет, пока Петра Левенштейн росла, я работала в химической компании Доу простой уборщицей. Там я мыла полы, чистила лабораторные столы — одним словом, выполняла элементарную, не требующую специальной подготовки работу, но самое главное, у меня была возможность слушать, смотреть, задавать вопросы и таким образом накапливать знания.

— Кажется, я знаю, что было дальше, — перебил ее Калди. — Когда Петра выросла и должна была поступать в колледж, ты попросту убила ее и заняла ее место.

— Да, но экзамены я сдавала сама и сама проходила собеседование. А та девочка ни за что бы не поступила. Она никогда не отличалась особым умом.

— И тем не менее, у нее было право на жизнь, — тихо сказала Луиза.

— Что? — переспросила Клаудиа.

Луиза с ненавистью взглянула на нее.

— Я сказала, что у нее тоже было право на жизнь!

Клаудиа несколько мгновений смотрела на Луизу, а затем как ни в чем ни бывало продолжила:

— Учиться оказалось невероятно трудно. Причем дело было даже не в научных дисциплинах. Тут мне все удавалось. Но зато в других я была полной невеждой. Однако я старалась изо всех сил и все же закончила этот колледж и получила диплом.

— Но для чего тебе это было нужно, Клаудиа? Раз уж ты практически изучила химию в Доу Кемикл, зачем тебе понадобилось формальное образование?

— Да затем, чтобы получить место в какой-нибудь солидной компании и иметь возможность проводить свои собственные исследования! Кто бы позволил уборщице заниматься лабораторными изысканиями?!

Он кивнул.

— Понятно. Но как получилось, что ты попала сюда, к Брачеру?

Она мягко рассмеялась.

— Меня интересовали не эти люди и не Центр, Янош. Я пришла сюда, чтобы найти тебя.

Калди, удивленный, спросил:

— Ты… ты знала, что я здесь?

— Не конкретно здесь, но где-то поблизости.

— Но как?

— Ну, начнем с того, что я знала, что ты в Америке. Однажды я увидела тебя по телевизору.

— Что-что?

— Да, представь себе. Как-то раз я смотрела новости, показывали беженцев с Кубы, прибывших на пароходе «Мэриел», и вдруг увидела тебя, спускающегося по трапу.

— Ах, вот оно что. Но почему твой выбор остановился на Центре «Халлтек»?

— Компьютеры, Янош. Я заложила в компьютер программу по сбору информации о всех случаях массовых убийств и каннибализма, и в конечном счете вышла на Северную Дакоту, где ты и оказался в это время. В газетах я прочитала описания убийств изуродованные тела, явный каннибализм. — Она мрачно усмехнулась. — Здесь я, сам понимаешь, ошибиться не могла.

— Но я ни разу никого не убил с тех пор, как… — Он замолчал. — Ну да, конечно. Это, наверное, когда Бласко болел, В ту ночь я убил несколько человек, молодых туристов. Года два назад это случилось, верно?

— Да.

— Значит, ты меня нашла. А как ты узнала, что я содержался именно в Центре «Халлтек»?

— Я и не знала. Мне было известно только, что ты был где-то здесь, в Северной Дакоте. Специальные агенты Халла постоянно ищут молодых талантливых ученых, работающих в технологических подразделениях крупных промышленных корпораций, поэтому когда у меня появился шанс приехать сюда, я тут же воспользовалась им. И, кстати сказать, сделала это еще по одной причине, — добавила она. — Видишь ли, я посвятила себя химическим проблемам генетики, мне казалось, что это единственно возможный путь к смерти. А в Центре «Халлтек» занимаются как раз генетическими Исследованиями. Так я и оказалась здесь, а когда Халл приказал Реймору перевести кого-нибудь из своих химиков на проект, связанный с ликантропией…

— Да, понимаю, — сказал Калди, — ты вызвалась сама.

— Не просто вызвалась. Я просила, умоляла. Я ни минуты не сомневалась, что оборотнем, о котором шла речь, был ты, но втайне надеялась — а вдруг нет? Знала, что бесполезно, но лелеяла шальную мысль, что поймали еще одного из нашей породы и я смогу поговорить с ним, узнать что-то новое.

— А когда ты поняла, что это был я, ты попыталась спрятаться за этой дурацкой хирургической маской? — насмешливо спросил Калди.

Она печально улыбнулась в ответ.

— Ты узнал меня?

— Разумеется. Под маской мне было видно только глаза. Но ведь эти глаза я видел каждый день в течение двух тысячелетий.

— Подождите-ка, мистер Калди, — вмешалась Луиза. — Вы хотите сказать, что все это время вы знали, что Петра… то есть, Клаудиа?..

— Я сразу узнал ее, — просто ответил он.

Она смотрела на него, широко открыв глаза от удивления.

— Но почему же вы в таком случае ничего нам не сказали?

Он пожал плечами.

— А зачем? Вы хороший человек, Луиза, и мне нравится общаться с вами, но у меня никаких обязательств перед вами нет, и уж тем более перед вашим мужем и капитаном Брачером. И потом, мы с вами знакомы два месяца, а Клаудию я знаю, по всей вероятности, более двух тысяч лет. Кроме того, у меня теплилась надежда, что Клаудиа узнает что-нибудь полезное для нас.

— Но я ничего не узнала, — вздохнула Клаудиа. — О, Янош, я была так счастлива, когда снова увидела тебя, счастлива и одновременно разочарована, что этим оборотнем оказался именно ты. Ведь от тебя никакой новой информации не получишь.

— Да, ты права, — он покачал головой. — Да и все, что удалось воскресить в памяти с помощью Невилла, лишний раз напомнило мне о безысходности. Мы вернулись с ним назад на две тысячи лет, Клаудиа, а я по-прежнему ничего не понимаю.

Ее глаза сузились, взгляд вдруг сделался холодным и злым.

— По крайней мере, теперь я точно знаю, что это ты, именно ты вверг меня в этот нескончаемый ад!

Он улыбнулся.

— Ты сердишься, Клаудиа? Думаешь, я сделал это намеренно, чтобы разделить с тобой проклятие?

Она некоторое время молча смотрела на него, потом вздохнула:

— Нет, Янош, конечно, нет. Это не зависит от нас.

Луиза что-то пробормотала.

— Что вы сказали? — обратилась к ней Клаудиа.

— Я сказала, что вы лжете! — взорвалась Луиза. — Не зависит от вас?! Ха! А кто заставил вас убить бедную девушку и ее родителей? А ваш хваленый проект в этом сумасшедшем доме! Да ведь вы здесь занимаетесь тем, что убиваете невинных людей, как лабораторных крыс! Скольких вы уже уничтожили с помощью своих проклятых уколов!

— Постарайтесь рассуждать логично, — холодно сказала Клаудиа. — За две тысячи лет мне довелось убить десятки тысяч человек. И если я найду способ умереть, то моя смерть предотвратит огромное количество жертв в будущем. Пусть мне придется убить десять или двадцать человек, но жизнь тысяч будет спасена. По-моему, цель в этом случае оправдывает средства.

— Вы лицемерка! Вы так же отвратительны, как мой муж! У него хоть есть оправдание — он просто трус!