Сладость горького миндаля(СИ)

-... что хотел бы обеспечить нас. Он не называл сумму.

-Всем троим? - уточнил Патрик.

Кетти кивнула, после чего Патрик Бреннан несколько невежливо отошёл от девицы и плюхнулся на скамью, вытащил портсигар и закурил. Девицу, впрочем, подобное поведение ничуть не обескуражило, она удалилась в глубину аллеи, раскрыв над собой небольшой кружевной зонтик.

Несколько минут Донован наблюдал за Патриком, но не хотел его беспокоить. Он понял, что Патрик претендовал на долю содержания умерших братьев, которую Райан уже пообещал сёстрам Ревелл, и, убедившись в правдивости слов брата, пребывал в нерешительности. Он явно был влюблён в Шарлотт и теперь попал в двусмысленное положение: его требование передать ему средства, выделяемые на содержание братьев, могло заставить Райана отказать сёстрам, а это, конечно же, уронило бы его самого в глазах мисс Шарлотт Ревелл.

Донован решил предоставить Патрика этим размышлениям и вернулся в комнату с мольбертом, которую уже про себя окрестил "мастерской", попросив одного из лакеев напомнить мистеру Патрику, что его ждут в одиннадцать для позирования.

Чарльз не удивился, когда тот появился с опозданием, был хмур и рассеян, явно страдал с похмелья, однако был очень чисто выбрит.

-Если дня три не бреюсь, костюм сидит как ворованный. Заметил утром... - рассеянно обронил он.

Первые четверть часа Донован потратил на поиск позы модели, при этом не мог понять себя: искал ли он ракурс, наиболее выигрышный для Патрика, или, напротив, стремился найти то положение, при котором уродство этого лица проступило бы отчётливей. Как ни странно, оно тоже завораживало Донована.

Чарльз сделал несколько набросков с разных точек и ужаснулся: лицо Патрика выходило карикатурой. Он напрягся, вгляделся внимательней. Ему нужно было понять этого человека и попытаться полюбить - иначе на полотне проступит личность, искажённая восприятием, точнее, неприятием художника. Донован хотел разговорить Патрика, но, как назло, не находил тем для разговора. Наконец спросил:

-Вы охотник? Вас рисовать во фраке или охотничьей куртке? - Донован был почти уверен, что Патрик Бреннан любит охоту.

Тот резко ответил, словно оборвал.

-В сюртуке. Я не Райан, это тот может целый день по болотам с собакой прошляться.

-И ничего не подстрелить? - Доновану было важно не дать разговору иссякнуть. Он рассмотрел, что губы Патрика хорошо очерчены и в улыбке, когда он не напряжён и не злится, выглядят недурно.

-Ну, почему же? Стрелять он мастак. Он вообще во многом мастак. - Голос Патрика звучал сейчас как-то бесцветно, даже уныло. Он несколько минут сидел молча, потом вдруг проронил, - когда ему было четырнадцать, а мне двенадцать, отец повёл нас всех с Билли, Марти и Бесс на обозрение на Сен-Джеймс-стрит. Там к отцу привязалась старая цыганка с косящим глазом. Он дал ей пару шиллингов, а она подбросила их на ладони, звякнула монетами, усмехнулась и сказала, что сынок-то у него - колдун. Мы все рассмеялись, только Бесс даже не улыбнулась. А старуха встретилась с ней глазами и пробормотала: "Да и дочка ведьма" Тогда было смешно. А теперь я понял. Старая мегера просто своих высмотрела. - Патрик зримо страдал со вчерашнего похмелья и то и дело тёр пальцами виски. Потом он решительно извлёк из кармана плоскую фляжку с коньяком и, не обращая внимания на художника, основательно приложился к ней.

Донован улыбнулся.

-Но ведь вас было четверо братьев. Кого она назвала колдуном?

-Райана, она на него смотрела.

Чарльз снова улыбнулся.

-Но ведь вы сказали, что у старухи косили глаза.- Донован охотней назвал бы колдуном самого Патрика и, заканчивая последний набросок, изумлённо сморгнул: на него, и вправду, смотрело лицо чародея, нелюдимого, сумрачного, озлобленного. Чарльз вздохнул: портрет младшего Бреннана давался ему тяжело.

-Так пока это всё это не стряслось, я и не думал... - кивнул Патрик.

-А что случилось с вашими братьями? - Донован продолжал делать наброски.

-Билли покончил собой. Через месяц после смерти отца. А Марти... не знаю, что с ним приключилось.

-Братья не были близки с вами?

-В нашей семейке каждый - себе на уме и каждый - сам по себе, - Патрик не критиковал, скорее, просто констатировал факт, - но Билли... Он был у меня незадолго до смерти. - На лице Бреннана появилось болезненное выражение, точно его глодала мигрень, - сказал, что оказался дураком. Я не знал, что за этим последует, в голову не приходило, что он может наложить на себя руки. Он сокрушался, сказал, как это страшно, когда обрушивается всё, во что ты верил. Я не понял его. Но он никогда ничего толком не говорил, всегда все намёками да всякими цитатами. Он же английскую литературу в Кембридже слушал, и в итоге так стал говорить, что его отец и мать понимать перестали.

-А Мартин? Он, по-вашему, тоже покончил с собой?

-Не знаю. Он накануне сильно поскандалил с Ревеллом. Кричал в его комнате, потом выскочил, дверью хлопнул. У него всегда было слабое сердце. Пробежит до конюшен - и долго отдышаться не может. Может, перенервничал? Но нашли его уже назавтра - утром.

-А вы не спросили у мистера Ревелла, о чём они говорили?

Патрик кивнул.

-Спрашивал. Томас сказал, Мартин почему-то считал, что он сжульничал во время последней партии в покер. Но не было того, зря, мол, Мартин на него напустился. - Патрик пожевал губами и обронил, - Мартин часто горячился зря, ещё покруче моего.

Донован чуть переместил мольберт: утреннее солнце уходило. Он отошёл к окну, чтобы отодвинуть портьеру, и тут заметил мистера Райана Бреннана. Хозяин поместья шёл по аллее с пожилым мужчиной с совиными глазами под густыми бровями и очень слабым подбородком. Старик постоянно подобострастно кивал, соглашаясь со всем, что говорил Райан, а потом торопливо двинулся к конюшням. К Бреннану же подошла из парка мисс Кэтрин Ревелл, Донован узнал её жёлтое платье, и они вместе вошли в дом.

Меж тем последнее суждение Патрика обратило на себя внимание Донована несвойственной младшему Бреннану самокритичностью.

-А вы тоже часто горячитесь зря?

-Есть такое, - уныло кивнул Патрик, - взбесишься иногда из-за пустяка, себя не помнишь, потом остынешь, думаешь: "Чего это я?"

Лицо мистера Патрика Бреннана теперь в наброске Донована обрело человеческие очертания: из глаз ушла напряжённость, черты смягчились. Всего за это утро Чарльз сделал шесть эскизов, но только последний, на его взгляд, годился. Он убрал лишние наброски в папку, оставив последний и тот, где Патрик походил на колдуна, и предложил Патрику выбрать тот, что ему по душе. "Ох, и рожа у меня", пробормотал младший Бреннан, разглядывая себя, потом ткнул пальцем в последний. "Тут я вроде посимпатичней".

-Вы не считаете себя красивым?

Мистер Бреннан усмехнулся.

-Что же, я - в зеркало, что ли, не гляжусь? У нас в семье только Райан да Мартин красавчиками уродились, остальные - не приведи Господь. - Было заметно, что настроение Патрика улучшилось, глаза просветлели. Теперь, хоть от него и исходил слабый запах коньяка, он выглядел спокойным и уравновешенным. - Но мне эта красота без надобности, я не женщина. Вот сестрёнку Бесс, хоть и ведьма она, жалко иногда. Кому такая нужна, пусть и приданое пятьдесят тысяч? - Он ухмыльнулся, - она-то надеялась, что Нэд Хэдфилд на неё клюнет, да только не дурак он, - на такое польститься, - Патрик явно злорадствовал.

В эту минуту в дверь постучали, и на пороге возник мистер Райан Бреннан.

-Вы не закончили? Мистер Донован, у нас ланч. Я хотел бы пригласить вас разделить с нами трапезу, и сразу - просить вас всё время, пока вы в нашем доме, обедать и ужинать с нами, - глаза Райана лучились радушием. - Могу ли я взглянуть, что у вас получилось? - он с живым любопытством посмотрел на мольберт. - Ты не возражаешь, Патрик?

Патрик не возражал. Он встал рядом с братом и ещё раз оглядел себя на двух эскизах. Донован указал на тот, что был ближе к Райану, и сказал, что портрет будет написан с него. Хозяин дома кивнул, но обронил, что, хоть на другом эскизе изображён тот Патрик, которого он видит чаще всего, отобранный ими набросок, безусловно, лучше, потом напомнил о ланче и вышел.