Рейс через Атлантику (СИ)

- Да ты жмуриков не бойся! Живых боятся надо... А это... Ну, представь, что это рождественский шоколадный заяц!

Джеймс улыбнулся, но вышло это как-то неубедительно. Конечно же, большой шоколадный заяц. Тогда его можно было бы съесть за праздничным столом. Начать обгладывать с головы, высосать джемовые мозги. Потом подцепить вилкой выпученные зефирные глаза, вырвать карамельный язык.

- Пацан! Что с тобой?!

Окрик Стэнли вывел Джима из оцепенения. Дьявольщина какая-то! Он мог бы поклясться, что это не его мысли, будто кто-то другой поселился в голове и думал за него. Джеймс встряхнулся, постарался прогнать назойливый голос.

- Да, всё в порядке, давай поскорее занесём тело.

Кряхтя и чертыхаясь, они затащили труп в маленькое помещение холодильной камеры. Джим решил не дожидаться, пока Стэн запрёт дверь, и поспешил к себе в каюту. Путь его лежал через камбуз, здесь Джимми чуть не налетел на суетившихся работников, один из них повернулся к нему. От камбузника разило спиртным, но впалые глаза при этом оказались ясными; что-то пряталось в них, что-то, чему Джим не сразу смог подобрать нужного слова. Худосочный мужчина быстро заговорил на своём языке, тыча пальцем в заляпанный плакат на стене. "Мы есть то, что мы едим. Гиппократ" - было крупно написано там большими печатными буквами. Чуть ниже надпись гласила, что вход на камбуз без халата запрещён. Джим негромко чертыхнулся и поспешно ретировался.

Вот и его каюта. Он устало опустился на кровать. Вечер оказался безнадёжно испорчен, радовало только то, что шторм наконец-то поутих. Тук-тук. Стучали в иллюминатор редкие капли брызг и дождя. Джим вдруг сообразил - что же он увидел в глазах того работника, которого чуть не сбил с ног на камбузе. Безумие.

Глава 5

Джеймс встал рано, долго ворочался. В мыслях воцарился жуткий хаос, а в животе - пустота. Вчера вечером он пропустил ужин. Джим встал, размялся немного. Сполоснув лицо холодной водой, он почувствовал себя значительно лучше. Можно было и позавтракать.

Людей в кают-компании в ранний час оказалось немного: трое незнакомых джентльмена за столиком что-то тихо обсуждали, да одинокий матрос за барной стойкой пил пиво. Завтрак оказался скуден, и Джим припомнил слова Мартина об испортившихся припасах. Быстро покончив с тостами и чаем, он решил прогуляться по палубе.

Погода в этих широтах поразила Джеймса своим непостоянством: утро выдалось душным, в тяжёлом влажном воздухе ощущалось грозовое напряжение. Солнце, только показавшееся из-за горизонта, едва пробивалось сквозь низкие кучевые облака. Побродив среди такелажа и бочек, затянутых сетью, Джеймс наткнулся на Грегори. Боцман был небрит, с синяками под заспанными глазами. Он мял в руках окурок и иногда оглядывался по сторонам.

- Я уж жду не дождусь, когда мы сойдём на берег! - воскликнул он вместо приветствия.

- Куда ты пропал-то? - удивился Джим.

- Представляешь, - Грег говорил, будто не слышал его, - на берегу нас ждут женщины и отличная выпивка! Мы предадимся веселью, разрази меня гром! Я обойду все пабы на побережье и... ты со мной, Джимми?

Джеймс растерялся. С чего это старого морского волка вдруг потянуло на берег?!

- Что с тобой, чёрт тебя подери?!

Грег сделал большие глаза.

- Не поминай чёрта, слышишь?! - сорвался он на крик, потом одёрнулся. - Извини, приятель. Я побывал во всяких злачных местах, но такое встречаю впервые...Якорь мне в задницу, если я ещё раз взойду на этот корабль!

Джим начинал сердиться, он схватил Боцмана за локоть.

- Можешь мне объяснить, что происходит?!

Грегори дёрнулся, вырываясь, и сник. "После обеда приходи ко мне..." - тихо проговорил он и, резко развернувшись, скрылся за бочками. Хорошее настроение, которое только начало возвращаться к Джиму, испарилось, как вода с раскалённой сковородки. Он сплюнул в сердцах и отправился гулять вдоль борта; Джим разглядывал огненно рыжий горизонт, наблюдал за большими бесформенными облаками и пенными бурунами, сверкавшими под редкими лучами солнца - это помогало хоть как-то унять раздражение. На носу он повстречал капитана, который внимательно вглядывался в едва заметную тёмно-синюю полоску на небе прямо по курсу. Он узнал Джеймса.

- А, это ты. Как жизнь?

- Так себе, кэп, - буркнул он. - Похоже, моё настроение сроднилось с местной погодой. А она тут чер...э-э-э...ужасно капризная!

- Это точно, - капитан махнул рукой в сторону горизонта. - Видишь? Боюсь, шторм, что мы прошли до этого, окажется пустяковой забавой. Не хочу тебя пугать - хоть ты парень и не из робких, - тут он подмигнул Джиму и ободряюще улыбнулся, - вечером рекомендую оставаться в своей каюте. Все испытания ещё впереди!

Джим поблагодарил за предупреждение. Час от часу не легче: сейчас ему как никогда хотелось взбодрить себя, и против своего обыкновения, он направился в бар. Кают-компания полнилась пассажирами, за стойкой нашлось свободное местечко в самом углу, откуда, однако, зал хорошо просматривался. После двух стопок виски Джим почувствовал себя веселее, пусть он ещё не вернулся в прежнее расположение духа, но теперь уж точно избавился от уныния.

В кают-компанию зашла Милен. Её сопровождал какой-то мужчина, кажется, Джим видел его вчера в коридоре верхней палубы. Она заметила его: бросила взгляд мимоходом, равнодушно, будто никогда и не знала никакого Джеймса Тимиди. Какой же он был идиот! Как мог позволить так оболванить себя?! Джим проводил глазами пару: на нём - строгий костюм, на ней - очередное платье: чёрное, свободное, с длинной плиссированной юбкой и воланами по бокам. Макияж, завитые волосы, наряды, бижутерия, весь это внешний шарм Милен вдруг напомнил Джиму занавески в её каюте: красивые полупрозрачные кружева - они прикрывали поцарапанное, мутное стекло в раме с потрескавшейся краской. Шарм-ширма. Скрывавшее легкомысленное, ветреное создание. А, впрочем, какая разница?! Джеймс досадовал только об одном: что так легко сдался. Мог бы он в другое время, в другом месте променять эту профурсетку на свою Элис?! Ни за что!

Его размышления прервали урчания в животе. После такого завтрака голод вернулся очень быстро, и хотя до обеда оставалось ещё около часа, Джим решил не ждать. К его удивлению на обед предлагали только овощи в разных видах, повар-итальянец что-то пытался объяснить на ломаном английском даме в возрасте, но та даже не желала его слушать, громко требуя порцию мясного рагу. "Похоже, нас ждут проблемы с едой! - подумал Джим. - Хорошо ещё, что до берега осталось немного, похоже, по прибытии придётся хорошенько подкрепиться!" Три дня на голодном пайке не пугали его - он итак жил впроголодь последние полгода. Только здесь, на корабле, Джеймс позволил себе расслабиться и ел вволю. До сегодняшнего дня.

Пообедав на этот раз более чем скромно, он вернулся на палубу и сразу же вышел на бак. Маленькая синяя полоска превратилась в грозовой фронт, захвативший половину неба. Плотные иссиня-чёрные тучи, казалось, опустились до самой воды, то тут, то там сверкали разряды молний. Выглядело это пугающе, можно было подумать, что там начинался совершенно другой мир, лишённый света, состоящий только из водяных столбов дождя и ярких всполохов.

Джим спустился на нижнюю палубу, остановился напротив каюты Грега. Сейчас он распахнёт дверь и увидит Боцмана, распластанного на полу, с лицом, вытянутым в нечеловеческом испуге, поседевшего и мертвенно-бледного. Нет! Не может этого быть! Джеймс постучал. Грегори открыл почти без промедления, в его болезненно красных глазах вдруг мелькнул страх. Он таращился на Джима несколько секунд, потом зажмурился и, коротко кивнув, пустил его в каюту. Тут царил беспорядок, достойный самого заядлого холостяка: повсюду валялись пустые бутылки, окурки и порванные в клочья газеты. Тяжёлое амбре от грязной одежды, пота и уксуса не оставляло сомнений в разнузданном пьянстве хозяина каюты. Боцман одним движением скинул со стола обрывки, жестянки, поднял и пододвинул Джиму стул, а сам уселся на кровать и пригладил пятернёй всклокоченные волосы.