Рейс через Атлантику (СИ)

Милен усмехнулась. Тут "Феррис" резко накренился, отчего открылась одна из дверец настенного шкафа, но корабль быстро выправился - видимо шторм разыгрался не на шутку, и дверца закрылась со стуком.

Милен продолжила:

- Я продала имение, села на первый попавшийся поезд и поехала, куда глаза глядят. Честно говоря, тогда я плохо соображала, что делаю: сняла в Портсмуте квартиру, и какое-то время бездельничала. Потом устроилась в "Блэк кэтс" петь по выходным. А недавно, месяц тому назад, вдруг поняла, что мне не место в Старом Свете. Рейс в Америку оказался таким же внезапным порывом, как и всё, что я делала до этого.

Джеймс допил свой виски. Что он мог рассказать ей о своей жизни? Сын лавочника Фреда и швеи Элизабет Тимиди. Школу он бросил, недоучившись всего один год. Чудом не попал на фронт ещё бушевавшей в Европе войны, какое-то время маялся без дела, пока не устроился грузчиком в порт. Но Милен, кажется, уловила ход его мыслей и не требовала от Джима исповеди. Она встала, прошлась по каюте. Потом взяла бутылку и плеснула ещё немного виски в бокалы. Джеймс украдкой разглядывал декольте её облегающего платья, разрез спереди был почти таким же глубоким, как и на спине. Широкие лямки опускались с плеч и соединялись на животе, даже для вечернего платья оно казалось чересчур откровенным: на Милен не было ни лифа, ни корсета и под тонкой тканью рельефно проступала грудь.

- Предлагаю выпить за наше будущее, - проговорил Джеймс и поднялся. - За новую жизнь, которой мы, чёрт возьми, достойны!

Милен приблизилась к нему, и Джим ощутил восхитительный запах её тела, он кружил голову сильнее любого алкоголя, лишал разума. В её зелёных глазах горел озорной огонёк, от которого бросало в жар, сжимало сердце. Для Джима уже не существовало ничего вокруг кроме этих влекущих глаз, широко распахнутых с длинными чёрными ресницами. Милен была совсем близко, она сплела руки за его шеей и томно вздохнула, чуть приоткрыв влажные губы. Тук-тук. Тук-тук. Стучала дверца шкафа. Тук-тук. Тук-тук. Стучало в висках Джеймса. Тук-Тук. Отзывалось где-то в глубине корабля - какой-то странный звук, он едва слышался, но источник будто бы находился совсем рядом. За окном полыхнула молния, глухо зарокотал гром. Джим сжал Милен в крепких объятиях. Она впилась в его губы поцелуем, от которого захватило дух; это было похоже на взорвавшийся вулкан. Джима окатило волной горячего возбуждения.

Шторм, бушевавший за бортом, казалось, поселился внутри него, буря застилала взор, рвала мысли в пенные клочья. Джим легко скинул лямки платья с плеч Милен. Она прикрыла глаза и позволила обнажить себя. Кокетливо поведя плечами, Милен освободила руки от ткани, её пальчики принялись торопливо расстёгивать пуговицы на его рубахе. "А ведь рубашку гладила Элис! - вдруг подумалось Джиму, он замер на секунду. - Вот чёрт, что я делаю?!" Жаркий поцелуй вновь окунул его с головой в кипевший океан страсти, она тесно прижалась к нему, задрожала, забираясь руками под рубаху, тёплые ладони гладили торс, спину и крепкие бицепсы. А он продолжил стаскивать платье с широких бёдер Милен, наслаждаясь прикосновениями обнажённого тела, такого горячего и трепещущего.

Они легли на кровать; Джим ласкал её коричневые налившиеся твёрдостью соски, целовал животик с впадинкой аккуратного пупка и волнительным бугорком внизу, он изголодался по плотской любви и жаждал насладиться Милен, выпить полностью, без остатка, как дорогое виски. Она вздыхала и вздрагивала, призывно покачиваясь - она была готова принять его.

Внезапно за стенкой в соседней каюте что-то грохнуло. Послышался ужасный, душераздирающий крик. Глухой удар. Тишина. Джеймс вскочил и остановился у кровати, прислушиваясь. Но больше ничего, кроме яростного шума волн и дождя, прерываемого редкими громовыми раскатами, слышно не было. Тогда он оделся, застегнулся наспех и вышел в коридор. Открылась дверь каюты напротив, и оттуда выглянул невысокий пожилой джентльмен в пенсне.

- Вы слышали что-нибудь? - поинтересовался он. - Мне почудилось, что кто-то кричал?

- Я был... - начал Джим, но потом осёкся, - я проходил мимо и услышал какой-то шум и крики. По-моему, вот отсюда!

Он показал на каюту соседа Милен. В коридоре появились ещё двое мужчин и женщина - все они тревожно переглядывались и спрашивали, в чём дело. Один из них громко постучал в запертую дверь и позвал:

- Мистер Брукман! Эй! Что с вами?

Ему никто не ответил. Между тем любопытствующих в коридоре прибывало.

- Нужно послать за капитаном! - крикнул кто-то в дальнем конце коридора. - И за доктором!

Пожилой джентльмен, который первым встретился Джиму, поправил пенсне.

- Я доктор. Думаю, нужно ломать дверь! Может быть, мистеру Брукману плохо... - он окинул Тимиди оценивающим взглядом и сказал: - Вы, молодой человек, думаю, справитесь.

Джим примерился к двери, пожалуй, он сможет вышибить её - годы тяжёлой физической работы в порту сделали его сильным и выносливым.

- Может, подождём капитана? - спросил он.

- Может, пока мы будем ждать, - сердито проговорил доктор и гневно сверкнул пенсне, - мистер Брукман отдаст богу душу?

На лестнице послышался шум. "Дьявол вас всех разбери! - донеслось оттуда. - У меня на мостике дел по горло!" В коридоре появился бородатый крепыш с густой копной рыжих волос; говорил он быстро с заметным ирландским акцентом.

- Что тут у вас? По какому поводу собрание?

- Из этой каюты доносились крики, - пояснил доктор. - И теперь никто не открывает дверь, боюсь, что-то случилось с пассажиром.

- Тысяча рифов! - рыкнул капитан. - И для этого надо было звать меня?! - он повернулся к Джиму. - Что стоишь?! Ломай!

Дверь поддалась не сразу. После третьего сильного удара ногой, замок не выдержал. Джим хотел было посторониться, но напиравшие сзади люди заставили его первым войти в каюту. Мистер Брукман лежал на спине возле стены, его мертвенно-бледное лицо было вытянуто, а рот перекосило в немом крике. Такой жуткой картины Джеймс отродясь не видывал. От страха голова опустела, невидимая хватка стянула грудь, сдавила горло, мешая дышать. Вошедший следом доктор, а за ним и капитан тоже прибывали в замешательстве.

- Господи Иисусе, - прохрипел капитан и быстро перекрестился. - Что это с ним, док?

Тот покачал головой.

- Первый раз такое вижу, - он присел к лежащему, пощупал пульс, потом провёл руками по лицу, опуская веки, и со вздохом заключил: - Он мёртв.

Шепоток, словно ветер, игравший осенней листвой, пролетел по толпившимся в коридоре.

- Накройте его чем-нибудь, - проговорил капитан, потом крикнул за дверь: - Стэнли! Где ты, бушприт тебе в задницу?! Вы починили холодильник?

На пороге появился Стэнли - высокий, широкоплечий матрос. Он покосился на мертвеца и доложил:

- Да, кэп, он работает.

- Отнесёте тело в холодильник. Продуктов там всё равно уже нет. На Большой Земле разберутся: что к чему.

Стэнли оглянулся на притихших зевак.

- Поможет кто-нибудь? - спросил он без особой надежды, потом обратился к Джиму: - Давай, приятель, не дрейфь. Я смотрю, ты парень крепкий - здесь недалеко нести - а то эти корабельные крысы уже в штаны наваляли от страха!

Заслужить очередной позорное звание Джиму не хотелось, хотя при одном виде лица мёртвого мистера Брукмана его подташнивало. Джим потоптался в нерешительности, но всё же встал у ног покойного. Теперь тело было полностью закрыто тонким постельным покрывалом. Стэнли подхватил мертвеца подмышки, а Джеймс взялся за лодыжки. За семь лет всякие грузы приходилось таскать, но такой ему предстояло нести впервые. "Дорогу! Расступитесь! - кричал капитан, расталкивая людей. - Всё, представление окончено!" Они спустились по лестнице, прошли кают-компанию, миновали камбуз и оказались перед закрытой дверью холодильного отсека. "Тяжёлый, сукин сын!" - ругнулся Стэн и кивнул головой. - Подожди, я открою". Джиму не терпелось завершить неприятную процедуру, видимо, всё было написано на его лице; матрос, поворачивая блестящую круглую ручку, усмехнулся: