Янтарный волк (СИ)

Карина покинула квартиру Зои не то чтобы с облегчением, скорее с чувством выполненного долга перед собой. Нет ничего страшнее ожидания, тем более, когда еще не известно, собственно, чего именно надо ожидать. Девушка попыталась сосредоточиться на облупленной стене подъезда, словно ища в ней что-то необыкновенное, словно в далекой полоске туманного горизонта или в игре лучей на чьем-то лице. Ей совершенно не хотелось сейчас думать о картине, о волке, о завтрашнем приеме у Никиты дома. Карина молча осматривала каждый сантиметр голубых перил, следила глазами за трещинками на разбитом стекле, от которого осталась лишь треть. Отсутствующие две трети местные жильцы неумело, зато крепко заделали громадным куском фанеры, так что теперь пробираться вниз приходилось в полутьме даже в яркий солнечный день. Несколько живописно валяющихся окурков двухцветными трупиками сигарет разлагались пеплом перед мусоропроводом. В общем, подъезд, в котором жила Зоя ничем не отличался от сотен таких же обшарпанных соседей, напоминающих пропоиц, из-за дружбы с бутылкой и жгучей к ней любви превратившихся в стариков раньше времени.

-Тетенька, - неожиданно кто-то дернул художницу за рукав, - Это не ваше?

Карина обернулась на звук мальчишеского голоса и едва не обмерла. Паренек едва доставал ей до плеча, толстовка с капюшоном висела на подростке мешком, штаны едва удерживала одинокая заклепка и потертый ремень. Чумазое лицо его "украшал" уже начинающий рассасываться, а потому окрашенные в зелено-желтые тона синяк. В руках он держал золотую цепочку с малюсенькой подвеской в виде подковки. Талисман на счастье нелепо сверкал всеми оттенками белого и желтого на вымазанной то ли сажей, то ли грязью ладошке.

-Кажется, у вас цепочка порвалась, и упала. Я хотел было вас догнать сразу, но вы уже в квартиру вошли.

-Ты... - Карина на мгновение замолкла, с жалостью пробегая от дырявых кроссовок к вихрастой макушке глазами, - Где живешь?

-Да тут, - бесхитростно махнул мальчишка куда-то в сторону гаражей, установленных во дворе дома, - в сарае. Но это пока, потом я денег накоплю и обязательно себе дом куплю. А зачем вы спрашиваете?

В голубых глазах оборванца мелькнуло недоверие. Он был еще слишком молод, чтобы окончательно зачерстветь душой. Слишком мал, чтобы оставить глупые мечты. Но слишком беден, чтобы не смотреть сейчас на Карину глазами загнанной в угол крысы, пойманной на воровстве сыра и готовой броситься на не вовремя подоспевшего кота, у которого в миске есть сметана, а в поилке - сливочки. Художница почувствовала себя так противно, как никогда раньше. Ей стало стыдно за себя, за то, как она богато одета, что она сыта, что у нее есть крыша над головой. Не какая-нибудь протекающая дощатая, а черепичная, в красивом двухэтажном доме. Она сейчас же опустила взгляд, пробормотав:

-Ничего.

-Так это ваша цепочка? - не отстал мальчишка. Карине очень захотелось ответить: "Нет!", - но она только тихо пробормотала:

-Да, это моя. Спасибо тебе, что нашел. Вот тебе, - художница немедленно полезла в сумку, достала кошелек, дрожащими пальцами выуживая из него две купюры, - За честность.

-Обижаете! - отшатнулся от денег, как от раскаленной печи оборванец, - Если вы думаете, что, если у меня нет сейчас дома и выгляжу я не лучше помойного пса, так и совесть могу продать?!

-Прости, я не хотела, - окончательно смешавшись, почти прошептала девушка, - Тогда хотя бы скажи, как зовут такого замечательного парня?

-Кузьма, - все еще мрачно отозвался спаситель украшения, но в его голосе уже начинающем потихоньку ломаться были слышны довольные нотки.

-Кузя?! - удивленно переспросила девушка, даже краска к лицу перестала приливать от удивления, - Слушай, имя-то какое классное!

-Имя, как имя, - пожал плечами мальчишка, - Ну, так, вы цепочку брать будете или нет?

Карина молча приняла из рук паренька свой браслет. Кузя моментально повернулся к ней спиной, стараясь как можно быстрее покончить с неприятным делом. Девушка годилась бы ему в старшие сестры, но между ними лежала пропасть. И он отлично понимал, что эту богатую растеряху вовсе не волновало ни его имя, ни то, ел он сегодня или нет. Судя по тому, как она отнеслась к золотой бирюльке, подобных вещиц у нее было не на одну шкатулку. Кузьма давно привык к своему положению и временами даже гордился тем, что стоит как бы против общества. Родители его погибли еще когда мальчику было около десяти лет, оставшиеся родственники не пожелали забрать его к себе.

Однако, через год объявилась двоюродная тетка, которая чудом и невероятным актерским талантом смогла уговорить органы опеки отдать им племянника. Но в доме у тетки, в глухом селе, где половина жителей пила, а вторая половина или уже состарилась, или еще не выросла, чтобы пить, житье стало еще хуже, чем в детском доме. Бить мальчишку не били, но и радости было мало. Тетка забывала о нем, а если и вспоминала так только для того, чтобы погнать во двор - наколоть двор или помочь ей накормить скотину. В доме никогда не было даже лишнего куска хлеба, а уж когда у тетушки появился воздыхатель, мальчишку вовсе выгнали за ворота. Сначала намекая на то, что такому мальцу нечего чужие разговоры слушать, а потом и вовсе родственница объявила: "Лучше б ты вместе с родителями помер, а то все шляешься по дому, мешаешься. Чтобы днем тут и не появлялся!". Кузьма и не появлялся. Сначала целыми днями ходил по деревне, потом и по ночам.

А полтора года назад и вовсе решил убежать в город. Кое-как добрался "зайцем" на электричке, перетрясся, помниться тогда едва ли не до обморока. Город встретил его высоченными домами, еще большим голодом и неустроенностью. Попавшиеся на пути бездомные приняли его, как родного. Да только за подобную благотворительность мальчишке приходилось таскать продукты с прилавков, а потом и вовсе кошельки и сумки.

Да только на сей раз Кузьму что-то как по затылку тюкнуло, и вместо того, чтобы схватить цепочку и удрать с ней, он поднялся вместе с ее хозяйкой почти под самую крышу, около часа просидел под дверью чужой квартиры, а теперь чувствовал себя оплеванным с ног до головы.

-Погоди! - теперь уже художница придержала паренька за рукав, - Я не могу тебя просто так отпустить. Мне в жизни не часто такие люди, как ты попадаются.

"Да уж не удивительно. Не пристало богатеньким цыпочкам с помойкой рядом стоять!" - подумал про себя Кузя, резко выдергивая свою руку из цепкого захвата тонких пальчиков. Старая толстовка не только не защитила его от тепла этих самых пальцев, но даже, будто придала им еще большей теплоты. По позвоночнику прошла странная сладковатая дрожь, как от чего-то забытого, но любимого им с детства. Девушка не стала настаивать, по инерции поглаживая оборванца по предплечью. Тетка никогда не ласкала его, даже наоборот, старалась как можно меньше касаться его кожи, щедро раздавая подзатыльники. Возможно, будь она родной сестрой отца или матери, все было бы иначе. Хотя и в это Кузя не слишком-то верил.

-Что вам от меня надо?

-Я понимаю, что тебе не приятно подобное обращение. Но мне бы хотелось... пригласить тебя в гости. Да. Считай, что я приглашаю тебя в гости.

-Зачем вам все это? - неожиданно серьезно задал вопрос паренек. Карина задумчиво вздохнула, пытаясь подобрать менее ранящие самолюбие мальчика слова. В конце концов, не говорить же ему, что ей просто стало его жалко? Еще обидится и тогда точно не удастся затащить подростка к Никите домой. А просвечивающиеся, казалось, даже через несколько слоев одежды ребра и позвоночник, не слишком устраивали художницу. Кузьма ждал ответа, глядя на нее и стараясь не пропустить ни одного дрожания мускула, ни одного поворота головы. Нет, все-таки придется сказать правду...

-Мне жалко таких, как ты. Мне жалко, что наше общество может быть настолько равнодушным, что появляются на улицах бездомные, что талантливые и добрые люди становятся изгоями для таких, как я. Возможно, ты посчитаешь мой жесть неискренним, но... на твоем месте я бы не стала возвращать цепочку. Это не важно, где ты находишься - наверху лестницы или внизу, как много ты видел и знаешь. И там и там найдутся свои герои и свои предатели. К тому же, я художница, а у тебя очень интересная внешность.