Сатанист Иннокентий (СИ)

- Посторонний? Они экзистенциалисты?

- Ты опять блещешь остроумием. Оле расскажу, она любит такое. Посторонние - это те, кого вы не совсем верно зовёте нежитью. Они лишь наполовину причастны этому миру, даже в магии. Вообще, это всё очень сложно, давай я потом тебе объясню, дома.

- Приветствуем вас! - воскликнули Никодимус и Флёра. Все склонили головы, Иннокентий - по тычку от Ирины.

- Свидетели готовы? - бесстрастно поинтересовался Никодимус.

- Да, Никодимус. Я от невесты, - шагнула вперёд Светлана.

- И я...это... от жениха...

- Здравствуй, сын Уробороса! Не бойся, здесь тебе не причинят зла, - проговорила Флёра ласковым голосом.

- Это радует, - брякнул Кеша. Флёра расхохоталась.

- Невеста - красавица, и жених хоть куда. Если никто не против, приступим.

- Приступим, - эхом отозвался Никодимус.

Мы подошли вплотную к сосне. Рядом с деревом стоял стол, на котором были глиняный кувшин и две почерневшие от старости чарки, скорей всего из серебра. На ветвях висели два портрета, также украшенных калиной; вглядевшись, я понял, что это Михаил Булгаков и Говард Лавкрафт. Анахорет из Провиденса нежил на руках котофея, тревожные же глаза творца "Мастера и Маргариты", казалось, глядели в самую душу.

Никодимус и Флёра встали за стол. Слева от них выстроились Евгений и Ольга, справа - Ирина и обосновавшийся на веточке Фёдор Тимофеевич. Свидетели были рядом с нами.

- Снимите кольца.

Никодимус и Флёра говорили абсолютно синхронно. Мы опустили две золотых окружности на столешницу.

- Иоанн, сын Уробороса, готов ли ты взять в жёны Елену и любить её, покуда зубы хаоса не сокрушат мироздание?

Мне казалось, что я слышу тихий рокот: рушилась моя прежняя жизнь. Ну и ладно! Не о чем жалеть.

- Готов.

- Елена, готова ли ты стать женою Иоанна и любить его, покуда зубы хаоса не сокрушат мироздание?

- Готова.

- Иннокентий и Светлана, вы хорошо слышали волю Иоанна и Елены?

- Да.

- Вы готовы подтвердить услышанное сейчас, где угодно и перед кем угодно, не взирая на страх и лица?

- Готовы.

- Иоанн и Елена, обменяйтесь кольцами. Знайте, лишь гераклитово пламя расплавит сей металл.

Руки Елены немного дрожали от волнения, милое лицо истончилось и посерьёзнело, глаза потеплели, а затем увлажнились слезами. Я ободряюще улыбнулся и бережно погладил тыльную сторону её ладони. Любимая ответила тем же. Какие тонкие у неё запястья! Эта девушка, со всей её дерзостью и магией, она такая беззащитная. И я люблю её, и вот главное, сердцевина, прочее только детали. Ревенанты, ведьмы, Посторонние - я так далёк от всего этого! Я люблю не ведьму, а человека, Елену, и буду любить, даже если она окажется уборщицей или аферисткой.

- Северу и Югу возвещаем, Западу и Востоку говорим: да будут Иоанн и Елена мужем и женой!

Никодимус, Флёра, Света, Ира, Ольга и Евгений акапелла запели гимн, чей ритм, то ломаный, то наоборот полный гармонии до сих пор звучит во мне:

Горох тебе в спину.

Попади тебе булыжник

под лопатку.

Падай падай.

Без движенья

На земле

раскинув руки

отдохни.

Много бегал

утомился.

Ноги стали волочиться

Взор стеклянный

перестал метать копьё

в глубь предметов

Сядь на стул

Зажги сигару

отдохни часа четыре

Это лучше,

чем лежать раскинув руки

На земле.

Посмотри

На кебе солнце

В светлом воздухе летают

птицы

На цветах сидят стрекозы

и жуки.

Вон горох к тебе летящий

Только спину пощекотит

А булыжник от лопатки

Будто мячик отлетит

Встань Встань

Подойди походкой твёрдой

К центру мира

где волна реки Батобр

пни срывает с берегов

И на камне умный бобр

держит рыбу меж клыков.