Судья

Ничего подобного. Сидят, улыбаются.

— Вы будто не рады, — следователь выразительно посмотрел на них.

— Нет-нет, — Инна провела рукой по волосам. — Просто… это все очень неожиданно.

— Позвольте спросить, — Павел кашлянул. — Вы нашли убийцу?

Точилин покачал головой.

— Нет. Просто я настоял на прекращении преследования. А ко мне в некоторых случаях очень внимательно прислушиваются.

Я решил, что органы без толку вас мучают. Вы и так много пережили в последнее время. В связи с недавно открывшимися обстоятельствами дела, больше нет смысла вас беспокоить.

Инна ослепительно улыбнулась.

— О, вы так добры!

Точилин скромненько улыбнулся.

— Но повторю, убийцу мы еще не нашли, — он покосился на Павла. — Если вы вспомните — или узнаете что-то, что может пролить свет на убийство вашего дяди, сообщите мне.

— Конечно, — Инна закивала.

Он повернулся к хозяину дома.

— Павел Юрьич, где вы были 12 апреля 2001-го года?

Инна метнула на Павла быстрый взгляд. Тот выглядел спокойно. Но от нее не ускользнуло, как побелели его пальцы, стискивающие колени.

— Это ведь не допрос? — он улыбался, глядя Точилину в глаза. — Я не обязан отвечать.

— Допрос? Нет. Просто любопытно.

Павел покачал головой. Странным голосом протянул:

— Не помню.

— А может, попытаетесь?

— Я был в Великом Новгороде.

— С целью?

— По делам.

— Далеко вас занесло. Вы с кем-нибудь встречались в Новгороде?

— Это мое личное дело.

Следователь скривил губы.

— Ошибаетесь. Нам — мне и областной прокуратуре, которая передала информацию — известно, где вы были и что делали.

— Повторяю — это мое личное дело.

Внешне он сохранял холодную невозмутимость, а чей-то голос орал в ухо: «Катя, Катя, Катя! Он знает!»

Точилин наклонился вперед:

— Катерина Дубровская. Это имя вам что-нибудь говорит?

Павел вздрогнул.

— Говорит. Это моя бывшая жена. Да вы ведь знаете.

— Естественно. Павел Юрьевич, — глаза Точилина сверкнули. — Я из тех людей, которые знают все. Я знаю про вашего сына. Знаю про клинику, где Катя оказалась после трагедии. Я был там. Опрашивал медперсонал. Они вас помнят.

— Конечно, они меня помнят. Я навещал Катю.

— После смерти жены вы получили ее долю в отцовском бизнесе.

— Я много чего получил. Но у меня все отняли.

— Кто отнял? Руслан Кривицкий?

Ресницы Павла дрогнули. Он молчал.

— Андрей Белкин — это имя мне тоже известно. Девочка, которую вы накачали наркотиками, до сих пор жива. Она помнит вас обоих.

Павел поиграл желваками.

— Мне искать адвоката?

Точилин посуровел.

— Ты наглый ублюдок, Покровский. Ты даже ничего не отрицаешь. Как тебя земля носит?

— Не вам меня судить.

Точилин повернулся к девушке.

— Да, Инна, как вам все это?

Она вздохнула.

— Никак. Меня это все не касается. Я сама не святая. У Павла была своя жизнь, и я не хочу ничего о ней знать. У меня без того проблем по горло. Эта возня с наследством…

— С наследством? — насторожился Точилин.

— Мы с Пашей хотим на время уехать из города. Нужны деньги. Я сейчас на бобах, и без дядиных денег нам сейчас никак.

— Вы долгое время этим не интересовались, а теперь вдруг начали. Получить наследство и уехать — идея Павла?

Инна не ответила. Павел кивнул.

— Да. Я решил, с такими делами не стоит тянуть.

Точилин пристально разглядывал обоих.

— Вам очень нужны деньги. Вопрос — зачем?

— Паша уже сказал. Это не вашего ума дело. У вас все, надеюсь?

Точилин встал.

— Ухожу, ухожу. Позвольте мне задержаться. Я кое-что добавлю. Напоследок.

— Ну?

— Вы ведь были у врача в прошлом году?

Инна кивнула. Лицо Павла вытянулось.

— Ваш дядя за три дня до гибели разговаривал с терапевтом. И после этого сразу связался с юристом.

Он что-то знал, Инна, а вам не сказал. И это меня беспокоит. Потому что рядом с вами — вот этот человек.

Точилин кивнул на Павла. Тот зло улыбнулся.

— Знаете, кто он?

— Не понимаю, к чему вы клоните.

— Представьте себе. Молодой человек, назовем его П., во время учебы в университете крутит любовь с девушкой Т. Парень беден, девушка, напротив — генеральская дочка. Странная парочка, не находите?

Спустя несколько месяцев П. бросает Т. ради красивых глаз — и всего остального — девушки К., дочери успешного бизнесмена. Живет на ее деньги, на квартире брата. Спустя пять лет их сын гибнет под колесами автомобиля. К. не может перенести потери, сходит с ума и оказывается в психушке. Незадолго до того составляет завещание, по которому все имущество переходит к мужу. Который, надо сказать, быстро оправился — а сын погиб у него на глазах. И от денег не отказался.

А некоторое время спустя снова встречается с Т., которая удачно — с денежной точки зрения — выскочила замуж и стала еще богаче. Кстати, Т. имеет от П. сына. Но я не уверен, что П. это интересует. За все эти годы он ни разу не предпринял попыток встретиться с мальчиком.

— Вы скотина, — Павел сжал кулаки. — Какое вы имеете право…

— Имею, — взгляд Точилина стал холодным. — Властью, данной Законом.

— Да в ж… ваш закон! Кто вы такие? Вас всех нужно перестрелять!

— Павел, — Инна смотрела в пол. — На твоем месте я бы не…

— Не вмешивайся! Посмотри на него (Точилин довольно улыбался). Явился сюда, чтобы поливать меня грязью! Неужели ты не видишь — он нас презирает!

— Вижу. И что? Кто он такой? Мы тоже его презираем.

Павел потер лоб.

— Я встречался с Таней. Она сказала, у парня все есть. И я видел, что это правда.

Инна с изумлением взглянула на Павла. Таким подавленным она его никогда не видела.

— Мой сын… другой сын — погиб у меня на глазах. Наши отношения с Катей никогда не были безоблачными — их даже хорошими назвать трудно. А потом я потерял жену — он поднял глаза. — Это вы можете понять? Меня не отпускало чувство вины. Я ненавидел себя за то, что это случилось со мной. Я винил себя в гибели близких. Я был молод и глуп. Если бы вам «посчастливилось» пройти через это! Я не отказался от наследства, потому что это была Катина воля. Она так хотела. Не мог я отказаться! Хотя ее отец настойчиво этого требовал. Дубровские до сих пор меня ненавидят.

— Есть за что. Но вы ведь могли подумать своей башкой — рано или поздно ваш сын узнает правду. Он спросит: «А где папа? Где его черти носят?»

— Не думаю. Скорее всего, Таня сказала Паше, что его отец умер. Так и надо. Отец из меня дерьмовый.

Он усмехнулся. Точилин покачал головой.

— Я знаю одно: сейчас вам опять понадобились деньги. И вы сблизились с девушкой, которая в сто раз богаче вас.

Павел вскочил.

— Уходите. А то я вам рожу разобью! Даже если меня за это повесят.

— Да, было бы недурно, — на пороге Точилин кивнул Инне. — Берегите себя. Женщине опасно находиться рядом с этим человеком.

Павел на кухне смотрел в окно. После вчерашнего дождя дороги размякли. В лужах плавали клочки тополиного пуха.

Инна остановилась у него за спиной.

— Ты очень глупо себя вел! Зачем было перед ним распинаться?

Павел обернулся.

— Я сорвался. Прости.

— Ты не у меня должен просить прощения. У себя. Ты дал ему повод для подозрений.

Павел приблизился. Взял Инну за плечи.

— Плевать. Пусть думают что хотят. Я хорошего отношения к себе не видел и не увижу. Но ты-то — веришь, что я не убийца? Веришь, что я тебя люблю?

— Верю, — Инна смотрела ему в глаза. — Верю. Я имела столько возможностей убедиться… Я тоже тебя люблю.

В тот момент ей казалось, это правда.

Павел потер виски.

— Это добром не кончится. Точилин прав. Ты должна уйти.

— Уйду. Потом. Сейчас я тебе нужна.

Она помолчала.

— Ты первый человек, которому я по-настоящему нужна.

Павел поцеловал ее руку.

— Нужна. Но знай, ты полностью свободна. Мы расстанемся, как только скажешь. Я не собираюсь мучить ни тебя, ни себя.