Врата в преисподнюю

Я посигналил.

Рыжая вышла почти сразу. Она не ожидала увидеть меня и растерялась.

— Привет, дорогуша! — я обнял ее за талию и нежно чмокнул в щечку.

— Садись. — Илья открыл дверцу.

— Что, сейчас? Мы же договорились на завтра…

— Проблема с транспортом, — заплетающимся языком объяснил Илья. — Да и, какая разница?..

Рыжая не возражала. Она смоталась в дом и вскоре появилась с большой сумкой.

Что-то с нею было не так. Девушка показалась мне грустной, неуверенной в себе. Раньше за нею такого не водилось.

— С тобой все в порядке? — спросил я.

— Да, — ответила она, только голос, каким было сказано, меня не убедил.

Когда выехали за поселок, Рыжая попросила остановиться.

По иронии судьбы мы находились возле той самой лесополосы, где несколькими часами раньше я отдыхал с Ларой. В совпадении я уловил ниспосланный мистический знак, тем более что Илья беззаботно дрых на заднем сидении.

— Тебя провести?

— Сама справлюсь! — резко, с несвойственным ей раздражением, отрубила Рыжая, но я истолковал ее интонацию по-своему.

"Конечно, разве о таком спрашивают? Ночь ведь, темно, словно глаза выкололи…"

Я выключил фары и последовал за девушкой.

Едва придорожные кусты скрыли автомобиль, я обнял ее сзади, уловил знакомый пьянящий аромат волос, мои ладони сошлись на мягоньких бугорках и голова закружилась…

Рыжая обмякла и поддалась.

— Ну что, тряхнем стариной напоследок?

Мои руки сами собой опустились ниже, скользнув по гладким бедрам, забрались под платье.

— Андрюша, не надо…

Голос был тихим, умоляющим и я не придал словам Рыжей значения. Лишь когда она резко меня оттолкнула, я понял, что девушка не шутит.

— Дорогая, что случилось? — растерянно спросил я, еще не веря тому, что меня отвергли.

— Ничего. Просто я завтра выхожу замуж.

— Так ведь — завтра! А пока ты — свободная женщина… — перевел неприятный инцидент в шутку и попытался снова поймать ее в объятия.

Девушка увернулась.

— Андрей, я хочу, чтобы ты запомнил раз и навсегда: все, что между нами было раньше, осталось в прошлом. И возврата не будет. Я теперь совершенно иная…

Да, это, действительно, была не та Рыжая, которую я знал. У нее был другой голос, она употребляла иные слова. От вульгарной девчонки с примитивным полублатным жаргоном не осталось ничего, кроме оболочки.

Словно побитый пес, я вернулся к автомобилю, плюхнулся на сидение и закурил сигарету.

Никогда раньше я не ощущал себя таким одиноким и всеми покинутым. Мне было неимоверно тоскливо. И — полная пустота на душе…

Храп Ильи, раздававшийся сзади, лишь усугублял мои терзания. Снова из каких-то потаенных уголков души вынырнула уродливая, в отвратительных бородавках, жаба и, с присущим ей злорадством, стала щедро высыпать горсти соли на не успевшие зарубцеваться душевные раны.

"Вот, Илья, конченный алкоголик, а и он, оказывается, кому-то нужен. А я — один, как перст. И никакой перспективы. Почему все так несправедливо?"

Дабы заглушить противный квакающий голос, я включил магнитофон, только заунывный джаз мало чем мог помочь. От тоскливой мелодии захотелось взвыть волком…

Хлопнула дверца.

Рыжая вытащила сигарету и подкурила.

— Не обижайся… — попросила.

Я ничего не ответил.

С какой стати я должен на нее обижаться? Разве она мне что-нибудь должна? Это я вел себя, как последняя сволочь. По отношению к ней, Илье. Да и к самому себе тоже…

Я включил зажигание, и "Таврия" тихонько покатила по неровной, разбитой гусеницами тракторов, брусчатке.

Уже показались первые дома деревни, когда Рыжая снова подала голос.

— У меня проблема, Андрюша…

Вот здорово! У всех есть проблемы, только у меня все в порядке…

— Что случилось? Рассказывай…

— У меня нет подружки. Я не знаю, как мне завтра быть.

Тоже мне, проблема…

Нашла из-за чего расстраиваться.

Но тут я вспомнил, что и родителей у нее нет, и, вообще, неизвестно, кто у нее есть…

— Ты не можешь мне помочь?

— Не знаю…

— А Таня не приедет?

Сердце мое сжалось от такой неимоверной тоски, что слезы выступили на глазах.

— Вряд ли… — пытался говорить равнодушно, только голос, все равно, не послушался и предательски задрожал.

— Что же мне делать?

Я не знал, что ей ответить.

— Во сколько вы расписываетесь?

— В двенадцать.

— Я постараюсь что-нибудь придумать…

Пообещать — легко, как выполнить? Но Рыжая об этом не задумывалась.

— Вот здорово! — радостно воскликнула она, бросилась мне на шею и поцеловала в губы.

От неожиданности я едва не выпустил руль. На мгновение я поверил, что рядом со мной прежняя Рыжая, и мне захотелось остановить автомобиль, чтобы убедиться в этом.

Было слишком поздно.

Мы уже катили тихой пустынной сельской улочкой. Да и девушка недвусмысленно дала мне понять, что возврата к прошлому нет, и никогда не будет. Стоит ли снова испытывать судьбу?

И зачем, собственно?

Марья Ивановна еще не вернулась. Как видно, приготовления в клубе шли полным ходом.

На двери, по-прежнему, висел большой замок. Рыжая отыскала ключ, и мы общими усилиями препроводили Илью к его привычному лежбищу на веранде.

— Тебе где постелить? — девушка уже успела освоиться с ролью хозяйки в доме.

— Мне не надо…

— Почему? — растерялась Рыжая.

— Еще ведь нужно найти для тебя подружку…

— Так ты, действительно, мне поможешь?

— Постараюсь…

— Спасибо…

Она нежно поцеловала меня в щеку, и это был самый целомудренный поцелуй из всех, какие я знал.

Покидал я деревню с самыми противоречивыми чувствами. У меня, почему-то, пропало желание присутствовать на завтрашнем торжестве и, в то же время, я понимал, что буду последней свиньей, если сбегу просто так, не попрощавшись.

Мне вдруг захотелось плюнуть на все, поехать в Киев, упасть на колени перед Татьяной, просить, умолять ее…

Вместо этого, приехав в райцентр, я свернул с главной улицы, остановился у длинного, похожего на барак, здания и отсчитал уже темное третье окно.

Глава четвертая

Лара долго не ломалась и согласилась выступить свидетельницей на свадьбе моего друга. В городе ей, по-видимому, особо делать было нечего, так что утром она быстро сдала дела напарнице и заявила водителю развозки, что задержится на несколько дней.

К десяти часам мы были на месте.

Несмотря на то, что к назначенному торжеству оставалась уйма времени, в доме Ильи ощущалась паника по поводу моего отсутствия.

Мало того, что дружки не хватает, так еще и шафер сбежал…

А потому встречали меня, как самого дорогого гостя. Марья Ивановна, едва я выбрался из автомобиля, лично преподнесла рюмочку "душистого" самогона, настоятельно требуя выпить за здоровье молодых. Подобная честь была оказана и Ларе, лишь только выяснилось, с какой миссией она прибыла.

Рыжая язвительно ухмыльнулась, наверное, по поводу внешности новоиспеченной дружки. Я лишь развел руками, мол, где среди ночи отыскать лучшую? Да и сама невеста вовремя сообразила, что при таком контрасте будет выглядеть еще привлекательней.

Я удостоился еще одного целомудренного поцелуя и многих, жалко, не высказанных вслух, слов благодарности.

Я их прочитал в глазах новобрачной.

Мои возражения по поводу критической оценки внешности официантки также остались при мне. Откуда Рыжей знать, что Лара очень и очень ничего в постели?…

Илья был свежим, как огурчик.

Не знаю, каким образом удалось достигнуть столь поразительного эффекта, потому что вчера вечером он оставлял жалкое впечатление. Я же, хотя и был трезвее, даже после принятого лекарства чувствовал себя не лучшим образом. Сказывалась также бурная бессонная ночь…

Рыжая выглядела настоящей красавицей. В белом, может, и устаревшего фасона, свадебном платье она казалась сказочной принцессой.