Врата в преисподнюю

Я крошил кассеты обломками камней, рвал пленку и, когда под моими ногами валялась лишь груда черных пластиковых обломков и спутанные мотки магнитной ленты, собрал все это в охапку и выбросил в речку.

Кое-что сразу утонуло, что-то медленно поплыло вниз по течению, цепляясь за стебли камыша, крутясь и запутываясь вокруг выступающих из воды камней. Но я был уверен: ни одному эксперту, из какого бы мира он не был, ни за что не удастся восстановить информацию, которую хранили жалкие обрывки магнитной пленки.

Глава вторая

Никакой предпраздничной суеты в доме Ильи почему-то не наблюдалось.

Обширный двор, вопреки ожидаемому, поражал тоскливо-обыденным спокойствием. Упитанный рыжий кот лениво дремал на скамейке возле калитки, самим своим видом отрицая возможность грядущих перемен, степенные индюки чинно прохаживались в отгороженном "рабицей" закутке, из глубины двора изредка доносилось сонно умиротворяющее похрюкивание.

Совсем не такую картину ожидал я застать накануне переломного в жизни однокурсника дня.

Не случилось ли чего?

Только, ведь это — деревня. О любом мало-мальски значимом происшествии здесь сразу стало бы всем известно. А не прошло и часа с момента моего разговора с Андреем Павловичем, который, поначалу, был искренне уверен, что в эти края я мог пожаловать только на свадьбу к Илье.

Тогда, в чем дело?

В моем представлении, да и по логике вещей, все должно было обстоять совершенно иначе.

По дороге воображение рисовало бурную суматоху последних приготовлений, стук молотков в остов сооружаемого громадного шалаша, кипящие на кострах котлы и множество добровольных помощников, большая часть которых, отлынивая от работы, занималась бы пересудами грядущего действа.

Свадьба в селе — событие выдающееся, и в нем должны быть задействованы все…

Я нажал на клаксон, но на протяжный зов моей старушки никто не обозвался. Лишь кот раздраженно подергал рыжим ухом, да в очередном похрюкивании невидимой свиньи послышались недовольные нотки.

Озадаченный еще больше, я выбрался из автомобиля и направился к калитке. Она жалобно взвизгнула, от чего кот решил окончательно проснуться и, потянувшись, спрыгнул с лавки.

Дальше меня ожидала еще одна странность. На двери веранды я увидел большой навесной замок.

— Нету никого… — раздался за спиной голос.

Я содрогнулся, словно вор, которого застигли на месте преступления. У калитки стояла соседка Ильи, пожилая толстуха лет шестидесяти.

— Вижу, что нет. Куда же все подевались?

— Мария с утра в клубе. Свадьбу там играть будут, вот она и хлопочет. А Илья в райцентр уехал…

Вон оно что…

И как я сам не догадался?

Ведь, кажется, Андрей Павлович что-то говорил насчет того, что две свадьбы вместе справлять будут. А где еще в деревне объединить два таких грандиозных события, как не в клубе?

Делать в клубе мне было нечего, да и желания там появляться — никакого. Поэтому решил прогуляться к райцентру, авось, встречу Илью. Дорога туда одна, разминуться трудно.

А — нет, просто развеюсь, время убью…

Илью я не встретил, а, когда прибыл в райцентр, едва перевалило за полдень.

Я остановился у единственного летнего кафе в центре поселка, и примостился в стандартном пластиковом кресле, прячась от лучей солнца под зонтиком с рекламой "Мальборо". Конечно же, сигарет таких здесь не курят, да и в самом кафе их в помине не было, а потому я, без стеснения, выложил на столик пачку "Примы" и дешевую одноразовую зажигалку.

Долго сомневался, что заказать: коньяк и кофе или пиво. По той причине, что кофе был лишь растворимый, остановил выбор на последнем.

Заказал бутылочку темного "Янтаря" и настроился на долгое ожидание. Слава Богу, такое качество входит в сферу профессиональных навыков журналиста. Праздное просиживание в разного рода забегаловках занимало едва ли не большую часть моего рабочего времени. Для отмазки перед начальством я называл подобное времяпровождение творческим процессом, поиском сюжетов, развитием духовности и еще много чем…

Как говорил один из моих коллег, если творческий человек смотрит в окно, он и тогда работает…

В общем, я настроился окунуться в полный вакуум, и, по возможности, оградить себя от надоедливых мыслей и тревог.

Вот только никак не удавалось. События сегодняшнего утра не желали оставлять меня в покое.

Монастырище…

Сторож…

Андрей Павлович…

Кассеты с надписью, сделанной почерком Татьяны…

Версии выстраивались одна невероятней другой.

Но что такое — невероятное?

Если принимать за реальность происшедшее на Монастырище, тоненькая пленка, разделяющая возможное и невозможное, исчезает напрочь, так само, как и грань, которая позволяет отличить нормального человека от сумасшедшего…

Незаметно бутылка опустела, а пепельница наполнилась окурками. Прошло всего полчаса и впереди была уйма времени, которое я просто не знал, чем заполнить. А потому, без особых колебаний, заказал еще пива.

То, что я — за рулем, меня не волновало. В сельской глуши нарваться на гаишника менее вероятно, чем встретить инопланетянина.

Официантка вытерла столик, поменяла пепельницу. Она старалась, так как я был единственным посетителем. А, может, хотела познакомиться. Только мне она показалась слишком старой и страшной…

Невольные мысли об официантке чудным образом подействовали успокаивающе. Мне даже удалось избавиться от тягостных раздумий и вынырнуть из навязчивой мистики в настоящее сегодня.

Может, и алкоголь подействовал.

Хотя, сколько того алкоголя в пиве?

Я, наконец-то, смог сосредоточиться на улице, проходящей вдоль кафе, осознал, что на ней не видно ни прохожих, ни автомобилей.

Райцентр, по сути, всего лишь — большое село. Основная часть его жителей или работала, или занималась на приусадебных участках. Бездельников, коротающих время в кафе, было мало.

На данный момент — я один.

Местное население придет развлекаться позже, когда стемнеет и что-то делать по хозяйству станет невозможным. И развлекаться будет громко, буйно, с размахом, возможно, с мордобоем, как принято в глубинке. Люди здесь простые, без комплексов и условностей. Умеют работать, умеют и веселиться…

Мне вдруг захотелось стать участником подобного беспредельного буйства…

Вспомнился пир-посвящение в том, ином, мире, стриптиз, устроенный Рыжей на длинных сдвинутых столах, поединок за право стать равным среди равных…

Хотя, разве мы стали равными?

Мы были сильнее…

А от сильных нужно избавляться…

Потянулась ниточка к нашему времени.

Мы живем по таким же законам. Серые карлики двигают нами, словно шахматными фигурками, и без раздумий избавляются от всех, кто посмеет высунуться больше остальных.

Личностям везде мало места.

Любой из миров может быть хорошим только для посредственностей, которым и в голову не придет задумываться над вопросом: зачем они существуют?

Стоп!

Опять понесло…

Я сделал большой глоток, закурил новую, предпоследнюю из пачки, сигарету и уже насильно заставил себя сосредоточиться на не блиставших идеальной прямотой ножках официантки. Она же, стараясь привлечь мое внимание, усиленно протирала соседний столик, причем, наклонилась таким образом, чтобы от моего взгляда ничего интересного не могло укрыться.

"Было бы на что посмотреть…" — мысленно прокомментировал ее действия, а вслух попросил принести сигареты.

По-видимому, я произвел на нее впечатление. Мгновение спустя, передо лежала пачка настоящего, рекламируемого зонтиками и отсутствующего на витрине "Мальборо". Чтобы не разочаровывать женщину, я, мысленно проклиная местные наценки, мужественно заплатил едва ли не втрое больше реальной стоимости сигарет.

Моя вынужденная щедрость растрогала женщину и она, наконец-то, решилась заговорить.

— Мне кажется, я вас где-то видела…