Луна - Солнце мертвых

Почувствовав, что хватка Яна ослабла, я приподнял голову и увидел Моргенштерна. Он все так же стоял у входа в дольмен и смотрел прямо перед собой все тем же отсутствующим, отрешенным взглядом. В левой стороне груди его, на месте сердца зияла огромная, величиной с кулак, рваная рана, но он этого, казалось, даже не замечал. Рядом вопила, бесновалась, бурлила толпа его нечистых поклонников, а он, устремив взор в никуда, видимо, нимало не был озабочен тем фактом, что я проделал в его грудной клетке брешь калибром с артиллерийский снаряд.

Ян прошипел что-то мне в ухо. Я не разобрал деталей — лишь по интонации догадался, что не слишком лестное. Конечно, я нарушил его приказ, сорвал его план, и теперь один бог ведает, чем все закончится. Но мне, право, было все равно. Или почти все равно. Я несказанно рад был сейчас тому, что все наконец н а ч а л о с ь.

Но началось ли?..

Быстрым, едва уловимым движением Карл швырнул в жаровню пригоршню какого-то порошка, и пустошь мгновенно опять затянуло едким красным дымом. Теперь мы не видели, что творится внизу, слышали только странные, непонятные звуки, издавали которые, казалось, не люди, а взбесившаяся стая голодных диких псов — тут было все: и вой, и всхлипы, и грозный лай, и тонкое щенячье тявканье. Внезапно снова раздался пронзительный крик Карла, и отовсюду: из красного тумана, от реки, лежавшего за рекой леса ответили г о л о с а — иные, пугающие, не слыханные мною никогда ранее голоса…

А когда туман рассеялся, взглядам нашим явилось такое, что вообще невозможно описать никакими словами: внизу не было больше людей — только звери, большие и маленькие черные, бурые, серые медведи и волки, и двуногие, но тоже заросшие густой длинной шерстью, с оскаленными пастями и острыми когтями чудовища, подобные тому, какое Ян убил булавой в роще.

Но и это не все: от реки, из леса приближались невиданные уроды — страшные, грязные, худые голые женщины с всклокоченными волосами, безумными красными глазами, кривыми зубами и медными ногтями. Их тощие сухие груди болтались на бегу как пустые мешки, а костлявые руки простирались вперед, точно готовясь впиться в горло несчастной жертвы.

За ведьмами ковыляли сморщенные карлики на коротеньких толстых ножках, иссохшиеся, будто скелеты, упыри с клыками, выпирающими изо рта как бивни секача, и нечисть болотная, озерная и речная, вся облепленная вонючей тиной, мокрая, скользкая и смрадная.

Мы лежали ни живы ни мертвы, отчаянно моля всевышнего хотя бы до поры до времени остаться незамеченными. И, должно быть, горячие молитвы наши дошли до адресата — все эти столпившиеся вокруг Моргенштерна и Карла твари бестолково кружились, топтались на месте, звери нюхали воздух и землю, ведьмы и вурдалаки грозно озирались по сторонам, оглашая округу дикими воплями, но нас они пока что не чуяли и не видели.

Казалось, и Карл на время растерялся, не зная, что предпринять в первую очередь. А Черный Монах все так же недвижимо стоял у дольмена, точно предоставив своим подданным самим и решать, и действовать.

В принципе, нас это пока устраивало. Однако я понимал, что долго такое положение дел не продлится — в конце концов нас обнаружат, непременно обнаружат, и тогда…

И вдруг я похолодел. Наши товарищи!.. Они же… О дьявол, услышав мой выстрел, они, конечно же, вообразят, что это сигнал, и помчатся на помощь. А здесь…

— Вот именно, сударь, — прошептал Ян. — Надеюсь, теперь-то вы понимаете, что натворили?

Я только вздохнул:

— Понимаю…

— Наверняка они уже в седлах, — ворчал Ян. — Но ведь еще рано, слышите, рано! — Он посмотрел на часы. — Мы должны были ждать еще целых семь минут.

— Ну, семь минут, — пожал я плечами. — Возможно, за эти семь минут ничего страшного и не произойдет.

— Вы думаете?

— Хотел бы думать, Ян, но… Скажи, а почему именно семь? Что такого важного должно случиться через семь минут?

Он снова глянул на циферблат.

— Теперь уже шесть.

— Да что шесть, Ян?!

— Увидите сами, главное продержаться.

— А наши друзья?

Он помрачнел.

— Боюсь, сударь, они вот-вот будут здесь… — И, словно в подтверждение последних слов Яна, раздался истошный злобный вопль управляющего, и почти тотчас же, шагах в пятидесяти левее кустов, за которыми мы прятались, из леса показались всадники. Их темные силуэты смутно виднелись в отблесках единственного продолжавшего пылать посреди Каменной Пустоши костра. Всадник в длинном плаще и надвинутом почти на самые глаза капюшоне, ехавший первым, остановил коня. Другие последовали его примеру.

— Вот они! — Пальцы Яна сдавили мою руку точно клещами.

— Вот они… — как эхо повторил я. — Но что же теперь будет, Ян?..

Он усмехнулся:

— Что будет? Что будет, то и будет, сударь. Помните, нам обязательно нужно продержаться пять минут! Всего пять минут… — И стремительно вскочил на ноги.

Мы вчетвером вышли из своего укрытия. В низине под нами замерли убуры и волколаки. По-моему, этих тварей было не меньше сотни, но, впрочем, у страха глаза всегда велики.

Кони под нашими товарищами были на диво спокойны, хотя, казалось бы, должны были здорово испугаться представшего пред ними зрелища. Довольный смешок Яна засвидетельствовал, что и здесь не обошлось без его штучек.

Увидев, что друзья привели и наших лошадей, мне как-то вдруг сразу захотелось очутиться в седле, потому что против любого врага гораздо сподручнее и безопаснее выступать верхом, нежели пешим. Такого врага — тем более, но увы: мне до своего скакуна надо было еще добраться, и пока что между нами красовалась целая толпа оборотней.

И вдруг нависшую над Каменной Пустошью зловещую тишину нарушил звеняще-надтреснутый голос Карла. Управляющий медленно протянул руку в сторону Яна и громко воскликнул:

— Ты снова встал на моем пути, безумец? Должно быть, прошлая наша встреча так ничему тебя и не научила.

Ян ухмыльнулся:

— Тебя тоже. Иначе голова была бы целее. (Я почувствовал себя не слишком уютно — еще, чего доброго, начнут уточнять, кто именно бросал тот злополучный камень. Но, к счастью, до этого не дошло, видимо, у обоих имелись дела поважнее.)

— Не зарывайся, деревенщина! Одно мое слово — и вас разорвут на клочки.

Ян бесстрастно пожал плечами:

— Тогда чего же ты ждешь? Командуй своим ублюдкам — пускай рвут, если смогут. Или боишься?

Управляющий хрипло расхохотался, однако в выражении его лица не было, по-моему, такой уж твердой уверенности в собственных силах.

— Я ничего не боюсь, и ты это прекрасно знаешь. Хотя… допускаю, что мы с тобой, возможно, и могли бы заключить некую обоюдовыгодную сделку.

Ян презрительно скривил губы.

— Ну вот, так и знал. И что же тебе от меня нужно?

Карл картинно всплеснул руками:

— От тебя мне не нужно вообще ничего! Но вот если бы этот господин, — его немигающий взгляд остановился на мне, — был столь любезен…

— Значит, тебе нужно кольцо? — перебил Ян.

Оборотень медленно кивнул:

— Кольцо? Да, кольцо… Оно очень, очень мне нужно, и если договоримся, я даже готов отпустить вас с миром. Разумеется, после того как поклянетесь не мешать нам.

Тут я не выдержал:

— Кто-то недавно уже обещал отпустить меня, и что же? Нет уж, лично я сполна ощутил на своей шкуре крепость ваших клятв, господин управляющий!

Карл неопределенно махнул рукой:

— Вам дорога своя шкура, сударь, а мне моя, и действовал я в собственных интересах. Не вышло, а жаль. Но теперь, теперь ситуация несколько изменилась. Нет-нет, кольцо нам необходимо по-прежнему, однако сам процесс передачи существенно упрощается: вы можете просто подойти к нашему господину, — управляющий почтительно поклонился Моргенштерну, — и вернуть ему кольцо безо всяких нежелательных для вас превращений и трансформаций. Честное слово, теперь вы нам совершенно не нужны, да и ваши приятели тоже. Замок уже в наших руках, а граф с минуты на минуту либо станет одним из нас, либо умрет, о чем позаботятся несравненная Эрцебет и ее слуги. Ее н о в ы е слуги, — многозначительно добавил он и отвратительно усмехнулся. — Так что вам, сударь, я бы настоятельно рекомендовал прямо отсюда отправляться на станцию. К утру дойдете.