Некрономикон

И вот, пробираясь мерцающими низкими лесными коридорами меж исполинских стволов, Картер издавал шелестящие звуки на принятый у зугов лад, то и дело прислушиваясь, нет ли ответа. Ему помнилось, что одно особенное селение этих созданий находится в середине леса и замшелые исполинские камни в кругах там, где когда-то была прогалина, говорят о более древних и более жутких, давно позабытых обитателях леса, и вот к этому месту он теперь торопился. Дорогу он находил по уродливым грибковым наростам, будто все более раскормленным по мере того, как приближался ужасный круг, где древние твари водили свои хороводы и творили заклания. Наконец, в сильном свечении этих более толстых лишайников, обнаружилась зловещая серо-зеленая громадина, упирающаяся в лесные своды и исчезающая из глаз. Это был ближайший в гигантском круге камень, и Картер понял, что селение зугов недалеко. Снова принявшись за свое шелестение, он терпеливо ждал; и наконец его вознаградило ощущение следящих за ним множества глаз. Это были зуги, ибо их потусторонние глаза видны задолго до того, как начинают обозначаться их маленькие, увертливые, сумеречные силуэты.

Они валом валили наружу из потайных нор и источенных ходами деревьев, пока вся полумгла не зароилась ими. Один из самых неуемных задел Картера противным прикосновением, а другой гадко куснул за ухо; но старшие быстро утихомирили безобразников. Совет Премудрых, узнав гостя, поднес ему тыкву-горлянку забродившего сока одного из деревьев-обиталищ этих существ, непохожего на все другие — оно произросло из семени, оброненного кем-то с луны; и пока Картер пил, соблюдая положенный обряд, завязалась престранная беседа. К несчастью, зуги не знали, где высится гора Кадат, не могли они и сказать, в краю наших ли дрем или иных находится холодное пустолюдие. Молва о Вящих равно доходит со всех концов; и можно сказать лишь одно, что их скорее увидишь на горных высотах, чем в долинах; ибо на тех высотах они танцуют, памятуя былое, под луной и за облаками.

Потом один древний зуг припомнил штуку, не слыханную другими; дескать, в Ултаре, за рекой Скай, еще уцелел последний список с тех немыслимо старых Пнакотских рукописей, снятый неусыпными обитателями забытых арктических царств и унесенный в края дрем, когда косматые каннибалы гнофкены одержали победу над Олафое с его многими храмами и предали смерти всех героев страны Ломар. Манускрипты эти, говорил он, много рассказывают о богах и к тому же в Ултаре есть люди, видевшие знаменья богов. Один старый кумирослужитель сумел даже взойти на высокую гору, дабы подсмотреть их танец при лунном свете. Он потерпел неудачу, а сотоварищ его преуспел в этом деле, и как он пропал, того не скажешь словами.

Тогда Рэндольф Картер поблагодарил зугов, которые дружелюбно зашелестели и подарили ему в дорогу другую бутыль вина из дерева-с-луны, и отправился через светящийся лес на другую его опушку, где быстрая Скай сбегает по склонам Лериона и города Хатег, Нир и Ултар вкрапливаются в долину. Позади него, тайком и незримо, пробиралось несколько любопытных зугов, ибо они стремились узнать, какая ему выпадет участь, и вернуться с этой повестью к своему народцу. Неохватные дубы сошлись еще теснее, когда он выбрался из селения, и он зорко приглядывался, ища известное место, где они немного расступятся, мертвыми или полумертвыми торча среди противоестественно разросшейся плесени, перегнившей земли и трухлявых колод, в которые превратились павшие их собратья. Там он должен будет круто повернуть в сторону, ибо на том месте могучая каменная плита покоится на лесной земле; и те, кто отваживался подступиться к ней, говорят, что в нее вделано железное кольцо в три фута диаметром. Памятуя о вековечном хороводе громадных замшелых камней и о том, для чего он мог быть заведен, зуги не задерживаются у пространной плиты с ее колоссальным кольцом, ибо они сознают, что не все забытое непременно должно быть мертво, и им бы не пришлось по нраву увидеть, как плита медленно и неуклонно приподнимается.

Картер повернул в сторону в положенном месте и позади услышал испуганное шелестение самых робких из зугов. Он знал, что они будут идти за ним, поэтому не обеспокоился, ибо человек свыкается со странными повадками этих соглядателей. Когда он вышел к опушке леса, стоял полусумрак, и разгорающееся зарево говорило ему, что это полусумрак рассвета. В плодородной долине, плавно низбегающей к реке Скай, он видел дымок над трубами, и живые изгороди, и возделанные поля, и соломенные кровли расстилающегося мирного края. Раз он остановился у колодца возле дома, чтобы зачерпнуть ковшик воды, и все собаки зашлись испуганным лаем из-за зугов, неприметно кравшихся за ним по траве. В другом доме, где уже не спали, он обратился с расспросами о богах и о том, часто ли они пляшут на Лерионе; но чета крестьян лишь осенила себя Знаком Предвечных и указала путь в Нир и Ултар.

В полдень он шел по единственной широкой улице, главной улице Нира, в котором он побывал однажды и который был крайней вехой в его путешествиях в эти края; вскоре он подошел к огромному каменному мосту через Скай, в замковый камень которого каменщики заживо вмуровали человеческую жертву, когда возводили этот мост тринадцать столетий назад. Как только он оказался на той стороне, повсеместное присутствие кошек, дыбом подымавших шерсть на вьющихся по пятам зугов, обнаружило близкое соседство Ултара; ибо в Ултаре, согласно древнему и знаменательному закону, ни один человек не смеет убить ни единую кошку. Очаровательны были пригороды Ултара с их прячущимися в зелени домиками и усадьбами за аккуратными изгородями; а еще очаровательней был сам причудливый город с его старыми островерхими крышами и нависающими верхними этажами, бесчисленными дымволоками и забирающими вверх узкими улочками, старинный булыжник которых виднеется там, где не все пространство занято грациозными кошками. Когда кошек несколько пораспугали полунезримые зуги, Картер прямиком направился в кумирню Предбывших, где, по слухам, обретались кумирослужители и старые векописи; и, оказавшись среди повитых плющом седых камней этой округлой башни, венчавшей собой самый высокий холм Ултара, он разыскал патриарха Атала, поднимавшегося на заповедную вершину Хатег-Кла в каменистой пустыне и сошедшего вниз живым.

Восседающему на престоле слоновой кости в убранном гирляндами святилище на самом верху башни Аталу было полных три века от роду, но он по-прежнему был светел умом и памятью. От него Картер узнал многое о богах, но главное то, что поистине они лишь земные боги, немощные правители лишь над нашими дремами, больше нигде не имеющие ни власти, ни обиталища. Может, они и услышат мольбу человека, будучи в добром расположении, сказал Атал; но и думать нечего подняться к их ониксовой твердыне Кадата в холодном пустолюдии. Счастье, что никто из людей не ведает, где высится Кадат, ибо весьма горькие плоды принесло бы восхождение на него. Спутника Атала, Премудрого Барзая, утащили, исходящего воплем, в небо только за то, что он взобрался на вершину ведомой людям Хатег-Кла. С неведомым же Кадатом, если он когда-нибудь будет найден, дело будет обстоять куда ужаснее; ибо, если умудренный смертный иной раз и может обойти земных богов, их хранят Иные Боги из Запредела, о которых лучше умалчивать. Дважды по крайней мере в истории мира отмечали Иные Боги своей печатью первосущий земной гранит; в первый раз в допотопные времена, как угадывается по рисунку Пнакотских рукописей в слишком старой, чтобы можно было прочесть, их части, и в другой раз — на Хатег-Кла, когда Премудрый Барзай попытался увидеть земных богов пляшущими при свете луны. Так что будет гораздо лучше, сказал Атал, предоставить всех богов им самим и не беспокоить, разве что неназойливыми молитвами.

Хоть и разочарованный обескураживающим советом Атала и скудостью того, чем могли помочь Пнакотские рукописи и Семь Тайных Книг Хсана, Картер не совсем отчаялся. Прежде всего он спросил старого кумирослужителя о том чудном закатном граде, виденном с обнесенной поручнями террасы, думая, не сумеет ли он его отыскать и без помощи богов, но Аталу сказать было нечего. Может быть, говорил Атал, этот город — часть его особого дремного края и не принадлежит к миру видений, знакомому многим; не исключено, что он может быть на другой планете. В таком случае земные боги не укажут ему пути, даже если и захотят. Однако не похоже на то, ибо прекращение снов весьма ясно показывает, что Вящие желают от него город спрятать.