Горькая кровь

Оу, и пара потенциальных серийных убийц, которые получили бы в свои руки тайну. Тьфу.

Клэр очистила свой разум, закрыла глаза и сосредоточилась. Она почувствовала ответное покалывание в портале, бездействующем и невидимом, и, когда она посмотрела, то увидела тонкую пленку темноты, формирующуюся на белой двери. Сначала она была туманной, а затем стала столь же темной, как бархатный занавес, висящий в воздушном пространстве, будто слегка колышущийся на ветру.

В своем уме она создала образ лаборатории Мирнина: гранитные рабочие столы, декоративные светильники на стенах, книги и оборудование в хаотическом беспорядке. Еще там в углу была банка с пауком Бобом, более крупным, чем когда-либо, с толстой паутиной внутри, рядом старое, потрепанное кресло, где сидел и читал Мирнин, когда был в настроении.

Призрачное изображение замерцало в темноте, а затем вспыхнуло. Нет, это все еще там, подумала Клэр, но сам свет был выключен. Чтобы держать ее подальше?

Плевать. Клэр сунула руку в рюкзак и вытащила маленький, но тяжелый фонарик. Она включила его и шагнула через портал в темноту.

Это была не просто темная лаборатория. Все просто напросто было черным. Она далеко под землей, а вход по-любому запечатан, ощущения были, будто ты погребен в могиле. Клэр почувствовала, что портал с треском закрылся позади нее, и на мгновение ее так и подмывало обернуться и представить дом, но это не поможет. Она до сих пор не знает.

Тут был основной выключатель, и, тщательно смотря под ноги (Мирнин не потрудился убрать наклоненные стопки книг или рассеянные на пути опасности), она нашла путь к дальней стене рядом с затхлой старой мумией, которая, как предполагалось, была настоящей, так как автором являлся Мирнин. Она никогда не открывала ее. Зная Мирнина, внутри может быть что-то от тела до грязного белья, которое он там забыл.

Она щелкнула главным выключателем, и вспыхнули огни. Машины в лаборатории заработали с гудящим хором, треском, хрустом и музыкальными звуками. Ноутбук, который она купила для Мирнина, загрузился в углу и ободряюще засветился. По крайней мере одна мензурка начала кипеть, хотя она не могла видеть, почему.

Но не было абсолютно никаких следов Мирнина.

Она остановилась у стола, где лежало устройство, над которым она работала; оно все еще было тут, прикрытое листом. Мирнин не взял его с собой и не внес больше никаких подозрительных коррективов. На мгновение Клэр подумывала положить его в рюкзак - она не могла оставить его здесь собирать пыль, не тогда, когда была близка к тому, чтобы заставить его работать - но вес был довольно велик, а ей нужно было получше осмотреться.

Она вернется, решила она, и положила лист на место.

Клэр протиснулась мимо груды коробок и ящиков в углу и открыла заднюю дверь - или попыталась. Заперто. Она пошарила по ящикам, пока не нашла набор ключей, в которых содержалось все: от древних, полностью ржавых до новых блестящих. Она перебирала, глядя на замок, перепробовала несколько вариантов, пока не нашла подходящий, и обернулась. Дверь в спальню Мирнина бесшумно открылась. Она оставалась там прежде (без него, конечно), когда была заперта в лаборатории из-за наказания, так что она хорошо была знакома с обстановкой. Ничто, казалось, не изменилось. Кровать была расстелена, подушки разбросаны по полу, ящики висели открытыми, но, как всегда, она не могла точно сказать, было ли это нормальным или оставлено из-за безумных сборов.

Не было никакой записки. Ничего, что сказало бы ей, ушел Мирнин на время или навсегда. Она не могла поверить, что он просто... ушел. Просто так.

- Фрэнк? - Клэр вышла из спальни в главную лабораторию. - Фрэнк, ты слышишь меня? - Франкенштейн, как называл его Шейн. Фрэнк Коллинз когда-то был отцом Шейна - может, не очень хорошим, но все же. Потом его против воли обратили в вампира. Потом он умер, а Мирнин решил вытащить его мозг, чтобы использовать для питания главного городского компьютера.

Может быть, Франкенштейн не такое уж и плохое имя для него, в конце концов.

Последовал жужжащий звук, который, казалось, был повсюду вокруг, и все это, наконец, объединилось в искаженный, пьяный голос:

- Да, Клэр, - сказал он.

- Ты в порядке?

- Нет, - сказал он после долгой паузы. - Я голоден.

Клэр сглотнула и сжала кулаки. Фрэнк - Фрэнк Коллинз, или то, что от него осталось - был расположен в компьютере внизу, Мирнин не хотел, чтобы она рисковала, заходя туда.

- Я думала, твои питательные вещества доставляются автоматически.

- Резервуар пуст, - сказал он. Он казался очень усталым. - Нужна кровь. Дай крови, Клэр.

- Я... я не могу этого сделать! - что она должна сделать, заказать бочку в банке крови? Каким-то волшебным образом тащить ее самой всю дорогу? Она понятия не имела, как Мирнин делал эти вещи, он никогда не посвящал ее в то, как поддерживать активность. Но она действительно подозревала, что единственным, кто смог бы с этим управиться, был вампир. - Мирнин ушел?

- Голоден, - снова сказал Фрэнк слабо, а потом просто... замолчал. Шум его голоса прекратился. Она подумала, что это что-то вроде автономного режима, как ноутбук, выключающийся из-за разряженной батареи.

Если бы она хотела, чтобы он выжил, то ей действительно нужно было понять это. Очевидно, Мирнина здесь не было, чтобы сделать это.

Клэр подошла к стеклянному шкафу в углу. Трудно было смотреть через всю паутину, но когда она взяла первую банку, паук Боб с нетерпением пополз вверх, чтобы добраться до верха его многоуровневой конструкции. Он был большим пушистым пауком и невозможно милым, хотя какая-то ее часть все еще кричала как маленькая девочка, когда она касалась его.

Он подпрыгивал вверх и вниз на своей паутине, все восемь глаз смотрели прямо на нее.

- Ты тоже голоден, - сказала она. - Верно? Мирнин не покормил и тебя тоже?

Это действительно было странно. Мирнин мог пренебрегать Фрэнком, потому что их союз уж точно нельзя было назвать заключенным на небесах (и Фрэнк мог притворяться; у него было жестокое и странное чувство юмора), но предоставить Боба самому себе, голодного - не было похоже на ее босса. Он смехотворно любил его. Она еще помнила жуткую панику Мирнина, когда Боб впервые линял. Это было похоже на то, как нормальные люди волнуются при рождении ребенка.

Не было похоже на него, чтобы он оставил Боба, уехав сам.

Что-то тут было неправильно. Совсем неправильно.

Клэр достала телефон и набрала Мирнину, нажав кнопку быстрого набора. Телефонный звонок прошел, и вдруг она услышала эхо в лаборатории, мелодию, состоящую из страшной органной музыки. Она дала ему телефон и сама установила эту мелодию.

Телефон лежал в тени рядом со стопкой книг. На экране была трещина, но он по-прежнему работал. Клэр подняла его и почувствовала что-то липкое на пальцах.

Кровь.

Что случилось?

- Ты не должна была приходить, - сказала Пенифитер позади нее. Его голос, как и все остальное, был бесцветным, и из-за его странного ритмичного акцента, он, так или иначе, казался еще менее человечным. - Но не волнуйся. Ты не уйдешь.

Клэр отшатнулась, от неожиданности зацепившись пяткой за груду разбросанного хлама, из-за чего потеряла равновесие, а пыльные, тяжелые тома обрушились на нее. Она взвизгнула и пригнулась, а потом поняла, что из-за остановки Пенифитера у нее была возможность обследовать весь этот хаос, и она выскочила, заскользив по верхней части ближайшего лабораторного стола, книги и стаканы разлетались, она бегом спрыгнула на пол. Она услышала мягкий шум позади себя и представила в голове, как Пенифитер легко перепрыгивал тот же стол и гнался за ней.

Она чувствовала себя человеком, стойким, неуклюжим, и ей крайне не доставало его жуткого изящества. Клэр привыкла управляться с вампирами, чтобы не быть очень испуганной - она достаточно проходила через это здесь, в лаборатории - но Пенифитер отличался от других. Оливер, Амелия, Мирнин... В них было что-то человеческое, какие-то намеки на милосердие, хоть и скрытые. Они могли достучаться до них.