Харон

рон уже не смотрел в ту сторону. Его работа была выполнена. Теперь он имел полное право на отдых и думал лишь о том, как лучше провести время.

Для начала он отправился в хороший ресторан - ибо нет ничего хуже, чем потреблять духовную пищу на пустой желудок. Харон знал толк как в женщинах, так и в еде. И в винах. О винах он мог бы написать эссе, если бы испытывал в этом хоть малейшую потребность. Среди вин были свои вспыльчивые брюнетки и терпкие, томные шатенки. Испорченные нимфетки, примитивные, жадные сучки, рыжие стервы. Были те, чей вкус означал обман, пустой флирт, чистоту, жестокость. И еще десятки, сотни оттенков, характеров, свойств. В общем, есть из чего выбрать. Правда, ни одно из вин не могло сравниться с кровью.

...Сидя в одиночестве за столиком в ресторане, ощущая во рту импрессионистскую толчею вкусов - гармоничную, как шорох дождя, - слушая живую джазовую музыку, тихо ускользающую - нота за нотой, секунда за секундой, - отдыхая взглядом на колеблющихся рембрандовских пятнах горящих свечей, Харон понимал, что это лучшие минуты его жизни. Никакого мифического "счастья" уже не будет. Нечего ждать, не на что надеяться... Подобные мысли убивали веру, зато стимулировали аппетит.

Когда он попросил счет, возле его столика появился жизнерадостный толстяк, который не так давно стал владельцем ночного клуба "Шесть сердец". Это произошло не без помощи Харона, но, зная людей, он не рассчитывал на благодарность. Ему было приятно, что хотя бы изредка он ошибался. Позавчера владелец клуба прислал на его домашний адрес ящик отличного вина, а сейчас пожелал проводить Харона до машины и попутно сообщил, что для "дорогого гостя" двери клуба всегда открыты.

Они распрощались как давние друзья. Но у Харона не получалось заводить друзей - те не задерживались надолго. Максимум тридцать - сорок лет...

Он отъехал, осыпанный незаслуженными комплиментами. Возможно, владелец клуба был бы более сдержан, если бы знал, что его ожидает. Он махал ручкой, стоя на ступеньках перед рестораном, когда очередь из проезжавшего мимо "минотавра" разворотила его толстый живот и заодно разнесла вдребезги стеклянные двери.

"Конкуренция", - подумал Харон со вздохом. Он не остановился. Печальный опыт подсказывал ему, что этого не стоит делать ни в коем случае. Бедняге уже ничем не поможешь, а потому не стоит осложнять себе жизнь.

Итого два трупа. Многовато для одного вечера. И это не считая пятерых на официальной работе. Тяжелый день. Чертовски тяжелый день! Надо было чем-то компенсировать эту тяжесть...

В качестве компенсации Харон отправился в оперный театр. Он был сыт и возбужден ровно настолько, чтобы острота восприятия стала максимальной. Тем не менее большую часть времени он просто ждал. Ждал волшебных мгновений. Ждал, когда звезды приоткроют свою тайну. Ждал, когда из ледяной глотки вечной зимы вдруг каким-то чудом дохнет щемящими ароматами весны. Волшебство, колдовство, наваждение... В любом слишком длинном произведении было несколько тактов,