Гутен морген (СИ)

Потому что эскулапы могут и убить, чтоб скрыть следы своего головотяпства.

На "Ютубе" показывали видео, как обычный доктор-терапевт отправил пациента в нокаут, из которого тот уже не вышел. А патологоанатомы вообще публика особая. Это в психушке кто первый халат надел - тот и доктор. А здесь еще страшнее.

Но я уже не мог сдержать злости.

До меня донесся еще скрип. И удаляющиеся шаги.

- У-у-у, сволочи! - завыл я. - У, падлы! Куда ты уходишь, сука? Вытащи меня отсюда, или порву тебя на х...!

Я заскрежетал зубами.

В ответ кто-то тоже тихонько завыл, будто передразнивая меня.

- У-у-у.

И что-то заскрежетало. И клацнуло. Примерно как собака, когда зубы скалит.

- Да вы там вообще бухие, что ли? - я ударил ногой по стенке с такой силой, что ячейка холодильника открылась сразу сантиметров на двадцать. Я уперся ступнями в край, надавил - и холодильник начал открываться, скользить на своих направляющих, как ящик комода.

А запах с каждой секундой становился все сильнее, пока не заполнил собой все.

У них тут что, вообще вентиляции нет? Да и свет какой-то очень слабый. Ну точно, авария. Видимо, был ураган - и от обрыва провода обесточило весь район. Странно, что у них нет резервного питания.

Я толкнул еще раз. Просвет стал достаточно большим, чтоб я мог приподняться и переползти. А потом подняться на четвереньки и, наконец, присесть.

- Эй ты, коновал, блин! - я выглянул наружу и перегнулся через край "ящика". Я был действительно в морге. В стене еще не меньше двадцати таких же ячеек. Лампы на потолке не горели. В зале с кафельными стенками - примерно шесть на восемь метров - темно. Слабый свет пробивался из-под двери. Но его было крайне мало, чтоб оглядеть просторное помещение.

А еще свет исходил откуда-то из угла. И почему-то с пола.

Там лежал мобильный телефон со слабо святящимся дисплеем.

В его неровном свете я увидел фигуру. То, что человек стоит ко мне спиной, а лицом к стене, меня не удивило. Может, какой-то указатель изучает.

А вот то, что он стоял в почти полной темноте, меня насторожило.

И какой-то странной была его поза - он сгорбился, ссутулился.

И вдруг человек захрипел.

-Г-р-г-х.

Снова скрипнули зубы. А потом он тихонько завыл.

- У-у-у-у-у.

Было в его вое что-то настолько жуткое, настолько чуждое...

Так не может выть человек, как бы ему плохо ни было. Так не может выть даже зверь.

Он затянул протяжно, утробно, к стону снова добавилось хриплое рычание.

И повернулся. Сделал несколько нетвердых шагов в мою сторону.

И попал в светящуюся призму, образованную светом лежащего телефона.

Его лицо... было странным. Мягко говоря.

Перекошенные черты, похожие на застывшую маску. Ничего не выражающие глаза смотрели на меня. Сбрендил от шока? Похоже на то.

Он был абсолютно голый. Толстый, обрюзгший, средних лет - примерно, как я. Из деталей заметил только большую татуировку на руке. А еще у него была кровь: на шее, на подбородке. И разорванная щека. Видимо, поранился, пока выбирался. Тут я увидел, что еще одна ячейка холодильника открыта.

- Э... мужик? Ты чего? Ты кто?

Глупее вопросов, чем мои, было не придумать.

Распухшая бледная рука потянулась вперед. Руку в районе кисти украшала зеленая бирка. Такая же, как была у меня. Я понял, что до сих пор ее не снял.

Но то, что возможно один раз на миллион... не может случиться дважды. Теория вероятности. Или может? Кто он? Такой же как я, страдающий летаргией, которого криворукие врачи по ошибке приняли за труп?

И еще он, наверно, умом повредился. Иначе бы так не хрипел и не выл.

Ну в какой еще стране это возможно - в XXI веке, не в XIX-м! Напишу не только в прокуратуру, но и на телевидение, чтоб этих уродов "прославили" на всю Россию.

Друг, дружище, товарищ по несчастью...

Но почему-то я до сих чувствовал сильную тревогу. Хотя худшее позади. Я же выбрался из своей тюрьмы...

Вдруг моя усмешка увяла.

В дальнем конце комнаты замечаю еще одного. И еще. И еще...

Темнота зашевелилась. Из нее ко мне потянулись...они.

Вот они уже почти поравнялись с первым, который замешкался, когда на его пути оказалось какое-то препятствие вроде бордюра или ступеньки.

Телефон на мгновение осветил их. Они были не голые, как этот... человек... на них были обрывки белых и зеленых халатов, разорванных и испачканных кровью.

Я не вижу их целиком, но вижу руки. На руках кровь, будто они рвали кого-то ногтями. И раззявленные рты - они тоже в крови, будто накрашены. И во многих из них недостает передних зубов, торчат обломанные окровавленные пеньки, будто зубы уже пускались ими в ход...

Шлепая и шаркая ногами, обитатели морга, перешагнув, наконец, через выступ на полу, потянулись ко мне. Похоже, часть из них были босые.

- У-у-у-у-у-ргх.

Неожиданно я все понимаю. Это запоздалое осознание снимает все вопросы.

Теперь ясно, почему не работали холодильники. И почему не закрыли мою ячейку. И почему дверь была приоткрыта.

Электричества не было во всем здании. В коридоре оно вдруг погасло на моих глазах. Узкая полоска света исчезла. Теперь если откуда-то и доносился свет, то только от телефона.

Они приближались, медленно, но неотвратимо.

Еще несколько тел поднимались с пола в противоположном конце комнаты. Внезапно дверь распахнулась, будто кто-то толкнул ее всем корпусом. В проеме стояла фигура. А за ней... за ней я увидел сплошную стену, толпу из этих странных шатающихся "людей". Которых давно пора называть "их" правильным именем...

Десятки рук тянулись ко мне из темноты, будто ища рукопожатия.

Они подходили, продолжая стонать и стенать, и рычать, и выть.

- У-у-у. У-у-у-р-г-х.

Мне бы попытаться пробежать к двери... до того, как они пришли... Но момент был упущен.

И я решил вернуться в свой ящик, показавшийся вдруг таким безопасным.

"От всех проблем я прячусь в шкаф. Не говори, что я не прав".

Так писал один человек в интернете.

В отчаянии я запрыгнул в ячейку холодильника, откуда недавно выбрался - и, не очень понимая, что делаю, залез на старое место. Там забился в самый угол и лег, стараясь не дышать.

Хотелось задвинуться обратно, закрыться в спасительную темноту... но сделать это было невозможно.

Я лежу и трясусь, как заяц. Сердце бьется где-то в горле, в животе такие судороги, будто кишки завязываются в узел.

Может, они м.м.мм...еня... здд...д...ддесь... н.неее. замм..мм.ееттятт?

Прошла минута, другая.

Я слышу шорох шагов, шарканье. Потом вдруг они прекратились. Ушли?

Я боюсь пошевелить рукой.

Но вдруг страшно зачесался нос.

Я долго боролся с побуждением потереть его рукой. Может, четверть часа. Но зуд не унимался. Хотелось чихнуть.

Видимо, пары формалина меня доконали.

Медленно дотянулся до носа и почесал его. Вроде бы удалось сделать это тихо.

И уже когда я убирал руку назад, чтоб вытянуть ее вдоль туловища, мой локоть задел стенку.

"Бом!". Разносится звук, будто ударили по железной кастрюле.

Снаружи со всех сторон раздаются шорохи и шаркающие шаги.

Никуда они не делись.

Они. Мертвецы. Мертвые, которые ходят.

Слово, их обозначающее, вылетело из головы, будто там образовалось слепое пятно.

- А-а-а-а-а-а! - уже не могу я сдержать крика. - А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

И в этот момент ледяная рука, протянувшаяся из-за края моего холодильника, хватает меня за ногу.

23.06.2017 г.