Жнецы Грез(СИ)

Для него было удивительно, что некоторые девушки вообще находили что-то в нем. И даже проявляли немалую инициативу в сложных, так ни к чему и не приводящих, отношениях.

А ведь пора бы уже и о семье подумать...

Каждый раз, когда дело доходило до малейшего намека на секс, Дима спешил прекратить общение и разорвать все связи с очередной пассией. Он, как и зазнобы, сам не понимал, что его останавливало. Какое-то чувство вины. Перед собой, что ли? А черт его знает!

Хотя, совсем недавно был... инцидент?

Да уж, иначе и не назовешь!

Он вышел из ванной и встал на входе в помещение, последние три года служившее ему домом. Взгляд скользил по комнате и цеплялся за холостяцкие шероховатости. Никаких ковров и картин по стенам - белая коробка три на четыре с половиной, с окном и выходом на балкон. Слева на полу лежит ортопедический матрас-полуторка со сбитыми в бесформенную кучу одеялом и простыней.

На миг его память сменила серые утренние полутона на теплое освещение софитов, встроенных в подвесной потолок по периметру, и икеевского торшера у окна.

***

Сквозь закрытые жалюзи на панорамных окнах ночная тьма прошлой весны никак не могла пробиться во внутренний, наэлектризованный взаимным плотским желанием двух нежащихся на этом самом матрасе тел.

Еще пару секунд назад они смотрели на ноуте второй сезон "Друзей" и захрустывали пиво чипсами. Минут через сорок после начала сеанса пустые темнокожие близняшки Lowenbrau были изгнаны за пределы матраса. Лишь два любопытных горлышка выглядывали из-за его левого края.

Устроившаяся на плече у Димы брюнетка - Юля. Хорошенькая официантка из кафе с символичным для своего местоположения названием "Exodus" (с библейским мотивом перекликающееся, разве что, названием) на углу Привокзальной и Гагарина. В рабочий сезон с Серегой они там бывали чуть ли не каждый вечер - обсуждали за чаем сантехнические победы или поражения прошедшего дня, планировали следующий. На площади в конце Привокзальной, как бы необычно это ни звучало, и вправду стоял железнодорожный вокзал. И, о, боже! Сколько жителей ежегодно с удовольствием навсегда покидало этот захолустный городишко. Учитывая количество торгово-развлекательных центров, создавалось впечатление, что здесь только и делают, что торгуют и развлекаются.

Юля была отнюдь не скупа на лучезарные

Ах, эти прелестные ямочки на щеках!

улыбки в адрес Димы, и Серега долго подталкивал коллегу к действиям в сторону пышногрудой красавицы. Когда Дима около восьми месяцев назад забрал ее после смены на раздолбаной рабочей вишневой "четверке" с бордовой розой наперевес, радости Юли не было границ.

Девочка (на пять лет моложе его) оказалась на удивление не глупой, целеустремленной, начитанной. Официанткой подрабатывала, чтобы оплачивать заочку в местном технологе. Со здоровой самоиронией рассказывала, что собирается стать специалистом по автоматизации технологических процессов в газовой отрасли, и ничуть не обижалась на колкие шуточки по этому поводу. К тому же, была холодна к алкоголю и никогда не пробовала курить. Согласитесь, сейчас, в двадцать первом веке, завидев (среди прочего, казалось бы, несвойственного цивилизованному обществу, мусора на тротуарах) окурок с алым отпечатком губ на фильтре, в первую очередь вы, наверняка, подумаете о его бывшей хозяйке что-то неприличное. В конце концов, мы не в Далласе или Чикаго пятидесятых годов прошлого столетия, где посасывание мундштука было писком моды и неотьемлемым атрибутом сексуальности. И, к тому же, этот запах, желтые зубы, грубый голос и плохая кожа. Нет, она была не из числа пыхтящих дымом высокомерных студенточек. Что, впрочем, ничуть не мешало ей с почти покровительственным снисхождением относиться к курению Димы. Ей даже нравился этот томный штрих его образа. Плюс ко всему, Юля, как минимум, два раза в неделю посещала входящие в моду занятия йоги - держала себя в форме. И в формах. Молодчина, одним словом. Идеальный вариант!

Спорьтсменк,комсомолк и, наконец,пьросто кьрасавица!

Но...

Череда волшебных вечеров наполнила красками серую повседневность.

Бесконечные романтизированные беседы на прогулке в знойном парке. Ночные звонки и SMS-ки, статусы Вконтакте, совместные селфи счастливой парочки. Неловкое ухватывание его за руку в темноте кинозала на волнительном моменте картины. Непошлые объятия на редких сборах друзей в пабах или на лоне природы. Бурная дискуссия на тему пари Хиггинса и Пикеринга после посещения постановки "Пигмалиона" труппой местного театра на проспекте Мира. Смущенные отведения взглядов или, наоборот, чересчур долгие всматривания во влюбленный блеск глаз друг друга. Они совсем не торопили события.

Черт, да! С ней хорошо! С ней у меня... у нас! Все получится!

И это чертово жгучее послевкусие незавершенности, недостаточности, оставленное поцелуем кокетки на его губах! Хлопок двери авто и безысходное, тоскливое созерцание удаляющихся в сторону подъезда аппетитных бедер.

И вот сцена первого поцелуя Росса и Рейчел в Central Perk...

Юля сталкивает приютившийся на коленях Димы лэптоп и закидывает на него обтянутую черными джинсами ногу. Дима успевает почувствовать предплечием упругое давление ее груди под атласной блузкой, прежде чем его застигнутый врасплох рот накрывает жадный поцелуй. Он сначала неловко ответил на эти пивные лобызания, но потом

Нет! Ты не можешь! НЕТ!

запустил еще масляные от чипсов пальцы в густые волосы и притянул ее к себе. Неистовая вспышка животной похоти

Да! Я хочу! Я СМОГУ!

ослепила его. Пульс подскочил раза в три. Языки, будто опытная пара бальных танцев, выдавали немыслимые страстные па. Другой рукой Дима с нажимом провел по изгибу ее спины и сжал приятную полусферу ягодицы.

- Да. - оборвав поцелуй, выдохнула Юля. Дрожащие веки, пурпурные астры на щеках, прикушенная нижняя губа, неуемная дрожь по всему телу и... - Да! Давай! Пожа... а-а-алуйста! - невнятная мольба сквозь чмокающие звуки. Ее настойчивая рука скользнула вниз и ногти клацнули по пуговице на его джинсах. Вжикнула молния - предпоследний рубеж сломлен, и...

За миллиардную долю секунды какой-то, до этого момента находящийся в режиме покорной гибернации, комок нейронов мозга Димы

Окей, браток! Не хочешь по-хорошему - получай!

принял тревожный сигнал из области солнечного сплетения. Стрела электро-магнитного импульса ударила прямо в командный центр разбушевавшегося либидо. Все мышцы тела, словно тысячи взведенных пружин, одновременно сократились. Он грубым рывком

Прочь! Прочь от меня!

сбросил с себя, в миг обернувшееся для него чем-то отвратительным, горячее тело:

- Нет! - он вскочил, прижался к правому простенку и, в тот же момент, ощутив на плечах камень вины, бросился к девушке.

Юля скатилась с матраса и, сбив головой бутылки (играй они в боулинг, этому сплиту позавидовал бы даже профи), распласталась на полу. Закрыв лицо руками, она зашлась истерическим хохотом.

Дима с полуспущенными штанами замер в нерешительности посреди матраса. Из под захлопнувшегося монитора сочился восторженный рев закадровых апплодисментов зрителей одного из самых популярных сериалов планеты. Чендлер уговорил таки Монику поспать вместо тренировки.

- Прости... п-прости, Юль! Прости, солнышко... - запричитал Дима.

- Ты... ты... В-в-воды. - выплюнула она, давясь смехом. Уголки глаз ее сочились слезами.

Он метнулся на кухню и, когда вернулся со стаканом в дрожащей, как при болезни Паркинсона, руке, девушка уже сидела, поджав по себя ноги. Что-то изменилось в ее одежде.

Ни намека на косметику. Ни тебе потеков туши, ни размазанной помады! А уж про фигуру вообще говорить нечего. Мать твою, да что с тобой не так, чувак? Она же ангел! Просто люби! Люби и трахай ее, придурок ты этакий!